Unknown - i d22eb7fa14baa6c4

начинается повышаться; я чувствую это. Но не я одна. Препарат, к которому я подключена, тоже реагирует на резкий скачок. Он начинает пикать. Мне же безразлично. Я закрываю

глаза, чтобы унестись туда, где есть живой Граф.

Я люблю его. И это факт.

Скрывать это я уже не могу. Скрывать от себя самой, что было самым тяжелым.

Я влюбилась в того, кто похитил меня и кого я должна бояться.

Все изменилось в моей жизни...

Глава 7

Меня держат в неведении вот уже пару дней. Сегодня, если мои подсчеты верны, должен быть мой день рождения. Мне семнадцать. И все в моей жизни полностью

поменялось к этому времени.

Меня уже отвязали от жесткого стола и привезли кровать. Я могу спать на ней в

перерывах между пункциями, что берут у меня отовсюду. Мое тело все исколото, исщиплено, просвечено и изучено под микроскопом. Что они хотят увидеть?

Каждый день мне ставят новые капельницы. Мне приходится с ними смирится. Я

лишь полагаюсь на свои ощущения: новых нет, а к старым я уже привыкла. Мне лишь не

покидают слова Дока о том, что через пару месяцев температура поднимется на два

градуса. Это страшно.

Моя палата всегда заперта. Окон в ней нет, но есть всевозможные приборы. Свидания

мне не разрешают и это председатель совета округов, что создан мэрами, Ксандер — он не

приходит.

Каждое утро начинается с того, что мне проводят ультразвуковое исследование моего

плода. И каждый раз удивляются тому, что он жив. А меня это радует. Мне и моему

ребенку нужно выжить.

Все ночи, что я провела здесь, мне снится один и тот же кошмар — Граф и его лицо, что обезображено кровью и ранами. Он идет ко мне, но не успевает — едкая белая пелена, что стелется за ним, настигает его быстрее, чем он успевает дойти. Каждый раз, я

просыпаюсь в холодном поту и каждый раз ко мне прибегает дежурная медсестра, которой

передаются датчики моих приборов. Все показатели скачут в этот момент.

И вот, новый день... но все по-старому...

Я переворачиваюсь на другой бок. Меня тошнит прямо с утра, не отпуская ни на

секунду. Живот словно каменный; хочется его обнять и убаюкать. Мой жар поднимается

изнутри. Меня скручивает и становится только хуже. Мои глаза полуприкрыты.

Мне вспоминается тот момент, когда Граф успокоил меня, положив лишь руку на мой

живот. Он был тогда рядом со мной и я чувствовала, что живу. А сейчас? Сейчас, кажется, я нахожусь на грани смерти и безумия.

Дверь палаты распахивается. Внутри оказываются трое людей: двое мужчин, среди

которых доктор, что лечит меня и Ксандер, которого я не видела и надеялась, что больше

не увижу и моя медсестра-сиделка, что неусыпно следит за мной.

Ксандер выглядит взволнованным. Сквозь шум в своих ушах, я слышу:

− Она выживет? Что вы с ней сделали?! Вы говорили, что вы лишь даете ей витамины

и восстановительные смеси. Что происходит?

Доктор бледен. Его руки лихорадочно переключают все экраны, что показывают все

показатели:

− Все должно быть хорошо. Все ее показатели в норме, кроме температуры, но и она

не должна быть причиной. Я не понимаю.

− Ты врач! - подскакивает к нему Ксандер, отталкивая с дороги девушку-медсестру.

Она налетает на столик, где стоят лекарства и тарелка с моим завтраком. Он нетронут. -

Сделай что-нибудь! Она нужна живой и здоровой и ее ребенок тоже.

− Зачем? - могу выговорить я.

− Что? - он с удивлением оглядывается на меня. Неужели, считает меня уже неживой.

− Зачем тебе мой ребенок? Хочешь провести опыты?

− Видимо, температура через чур повысилась. Спаси ее, - вновь возвращается он к

врачу. Тот испуганно кивает. Я отключаюсь. И для меня в последнее время — это

облегчение.

Меня приводят в чувства. Я могу еще раз почувствовать то, что я живу. Но я лишь

существую.

Открыв глаза и повернувшись на бок, я различаю того, кто сидит рядом с моей

кроватью. Ксандер. Но он здесь не один. У двери дежурит уже знакомый мне военный —

Класп. Он стоит ровно и смотрит перед собой, прямо в стену. Что он здесь делает?

Я издаю стон и шуршание моего одеяла заставляет проснуться Ксандера. Мужчина

подскакивает и его взгляд сразу кидается к показателям на мониторах.

− Я жива, если тебя это интересует, - откашливаюсь я. - Что ты здесь до сих пор

делаешь?

− Расскажи мне все, что ты знаешь об этом ребенке! - перебивает он меня.

− А если я ничего не знаю?

− Значит, его вынут из тебя! - режет ножом мне по-живому. Он серьезен. Не шутит. И

он дает мне это понять. - Так что, знаешь или нет? Почему, твоя температура не снижается

ниже тридцати семи? Что это значит?

Значит, они догадываются, но не могут сложить части пазла воедино. А Док смог. Он

лучше всех их вместе взятых. И теперь я убеждаюсь в этом.

− Я по твоим глазам вижу, что ты что-то знаешь. Говори!

− И что потом со мной будет? Что будет с ребенком? - накрываю я руками, защищая, свой живот. Ксандер замечает это и смеется. Он забавляется всей этой ситуацией.

− Ничего. Если, все нормально и там не растет монстр, что угрожает нам всем...

− Я хочу выйти отсюда. Хочу увидеть свою семью.

− Желание — закон. Скажи мне, что я желаю услышать и ты получишь то, что

желаешь ты.

Сделка. Что ж, у меня нет выбора. И это знаю я, знает и он.

− Хорошо. Но знаю я не так много.

− Говори.

Я начинаю свой короткий и сбивчивый рассказ. По мере того, как я рассказываю все

больше и больше, глаза мэра расширяются и он становится похож на любопытного

мальчишку.

После моего рассказа, Ксандер встает и молча направляется к выходу, бросая Класпу:

− Охранять. Чтобы муха не пролетела.

− Есть.

Я должна его спросить.

− Что со мной?

− А что? - переспрашивает Ксандер.

− Меня выпустят отсюда? Ты обещал!

− Готовься. Сегодня вечером я тебя заберу. Все, - обрывает он меня и выходит из

палаты. Класп остается со мной наедине.

Я думаю о словах мэра и о том, насколько они правдивы.

− Класп, - зову я своего охранника.

− Да? Вам что-то нужно? - спрашивает он меня официально.

− Вы?

− Да, - смущаясь, подтверждает он. - Что вам?

− Можешь ответить на вопрос?

− Постараюсь. Можете спрашивать. - кивок с его стороны в мою.

− Ему... мэру можно доверять?

Класп медлит. Видно, что ему не комфортно.

− Можно. Он не причинит вам вреда, не бойтесь.

− Почему ты в этом уверен? Почему я так важна ему?

− Он ненавидит хладных.

Новый поворот.

− Тогда, почему он до сих пор не убил меня и моего ребенка?!

− Именно, из-за этого. Он ненавидит хладных. Его жену забрали хладные, когда их

сыну было два года.

− Что?

− Да. Тогда, они направлялись по тоннелю и...

Он боится рассказывать это мне.

− Расскажи мне. Пожалуйста.

− Хорошо. Тогда, была засада в тоннелях и... они забрали жену мэра. Ее не нашли. Он

не причинит тебе вреда и твоему ребенку, пока не придет тот, кому ты важна. - Класп

вновь, незаметно для себя и меня, переходит на «ты».

− Что? - перед моими глазами возникает лицо Графа. Но он же погиб? Или я вновь

ошибаюсь?

− Понимаешь, когда хладные поняли, что им грозит смерть, то их не заботили

смертные. А тебя... Тебя с охраной отправили подальше от эпицентра. Это наталкивает на

определенные размышления. Мэр не дурак и он хочет отомстить.

Меня бьет озноб от страха.

− Уверен?

− Да. Более чем.

− А сколько сейчас сыну мэра?

− Пять. Мэр и председателем стал лишь для того, чтобы быть на вершине всего и

иметь возможность отслеживать все, что связано с хладными. А ты, - кивает Класп в мою

сторону. Я вжимаюсь в подушку. - важная часть в этой игре. Как и твой ребенок.

У меня пропадает надежда на лучшее. Все. Ее больше нет во мне.

***

Ксандер не обманул. Меня готовят к выписке. Приносят чистую одежду, явно только

что купленную. Она не похожа на ту, что можно приобрести в нашем рабочем районе или

в торговом квартале. Одежда из центра округа.

На моей кровати лежат широкие шорты, футболка, свитер и комплект нижнего белья

кремового цвета. Класп, что всегда рядом со мной как тень, стыдливо отводит глаза в

сторону. Он мой личный охранник. Его приставил ко мне сам председатель.

− И как мне одеться? Ты тоже здесь будешь? - обращаюсь я к парню. Тот кивает.

Видно, что он бы с удовольствием вышел, но приказ есть приказ, а он таков: «Не

оставлять меня без присмотра ни на минуту!».

− Простите, но я должен наблюдать за вами. - вновь переходит он на «вы». Я

заметила, что когда Класп нервничает или ему неуютно отвечать на мой вопросы, то он

переходит на официоз, закрывая свои эмоции от меня и себя самого.

− Думает, что я могу сбежать? - ухмыляюсь я.

− Нет. Это не совсем так. Мэр знает, что вы не в том положении, чтобы бегать, да и вы

очень хотите увидеть свою семью. Он это знает, - шепотом сообщает мне Класп. Почему-