Скуф. Маг на отдыхе - Максим Злобин
Девки молча стояли среди паучьих трупов и следили за тем, как Скуф направлялся в их сторону. Страх? Стыд? Замешательство? По правде говоря, всего по чуть-чуть. Закалённая дисциплиной Стекловата и неврастеничка Смерть — все уже понимали, что выговора им не избежать.
Однако:
— Умнички! — расплылся в улыбке Василий Иванович и рукавом утёр кровь с лица. — Горжусь! — а потом подошёл к Смертиной и потрепал козла за бороду.
— Бе-е-е-е! — скотина недовольно отдёрнула морду.
— Погнали! — сказал Скуф и зашагал по тропе в сторону дома. — Как вернёмся, попрошу Кузьмича заказать вам душевую кабину! Не обещаю, что привезут сегодня, но вдруг⁈
* * *
В тени акации, так, чтобы его не высветил оранжевый свет фонарей, Иван Хельсин стоял прямо напротив бывшего участка Алексея Чего.
Сквозь забор он наблюдал за тем, как шесть молодых звонких девчонок накрывают на стол в беседке и беззаботно ржут о чём-то своём. Наблюдал и думал.
Кто?
Кто из них? За чьей милой мордашкой скрывается зубастая морда чудовища?
В том, что монстром был кто-то из них, Хельсин не сомневался. Зачарованный серебряный меч не мог ошибаться; он просто не умеет врать. И там, на поляне, во время встречи с девушками, Иван отчётливо почувствовал его дрожь. Пускай оружие и лежало в чехле от гитары, но в тот момент оно вибрировало, как сумасшедшее.
А это значит то, что значит.
Догадаться совсем несложно.
Почему он не начал действовать прямо тогда? Всё просто. Принципы. Твёрдые убеждения. Кодекс поведения, если хотите. Если бы Иван Хельсин спровоцировал оборотня сразу, и кто-нибудь из невинных при этом погиб, он бы не смог простить себя за это.
Да и его работодатель, серьёзный фармацевтический клан Иванов-Нобель, не погладил бы своего охотника по головке за ненужные жертвы.
«Что за беспринципная тварь — оборотень! — со злостью подумал Иван. — Самое худшее из возможных зол! Скрывается под видом обычного человека, маскируется, водит за нос… и всё для чего? Для того, чтобы в подходящий момент показать своё истинное лицо и убить их всех».
— Бедные девочки, — еле слышно прошептал Ваня. — Но ничего, мои хорошие. Не бойтесь. Я вас спасу…
Глава 10
Граф Антон Борисович Кочетков был очень неоднозначной личностью. Кто-то скажет «эксцентричный», а другой поспорит и, скорей, назовёт его «мерзким ублюдком».
Дуальность как она есть. Никаких полутонов, ничего «средненького».
А дело тут в том, что граф завсегда делил людей на два типа: просителей и тех, у кого просит он сам. И никогда не забывал, с кем имеет дело в данный момент. Так что на встрече с нужными людьми Кочетков был само обаяние, остроумие и этикет; являлся вовремя и был опрятен. Гладковыбритый, пахучий, так ещё и с бутоньеркой полевых цветов.
А вот с просителями…
Утрировано, конечно, но просителя граф мог принять, сидя на унитазе, и не увидел бы в этом ничего зазорного. «Кому действительно надо, тот и не такое стерпит», — считал он.
Так что Малёваному и Бубнову ещё повезло. На встрече с ними граф просто ел. Ел и подчёркнуто не делился.
Дело было в рабочем кабинете Кочеткова: тёмные обои с вензелями, свежий деревянный паркет, книги в богатых кожаных переплётах на стеллажах и, конечно же, портрет Императора. Всё же Антон был не только граф, но и чиновник, а чиновнику положено.
Перед Кочетковым стояла здоровенная тарелища со свиными рёбрышками. Руки графа были уделаны в соусе, а губы блестели от жира. Плюс к этому он периодически жестикулировал обглоданными костями.
— А мне-то? — вот и сейчас он указал косточкой на себя. — Мне-то какая выгода в том, чтобы вам помогать?
Ах, да! Ещё немного описательства. Даром что маг, выглядел граф Кочетков не очень. Различить его и ожиревшего шимпанзе можно было лишь экспериментальным путём, и то не всегда.
— Я думаю, такой человек, как вы, Антон Борисович, свою выгоду найдёт везде…
Малёваный о замашках своего покровителя знал очень хорошо и потому пресмыкался изо всех сил. А вот Бубнову всё это было в новинку. Так что Толя Берсерк сейчас просто молчал, слушал и переводил взгляд с барона на графа, с графа на барона и обратно. Смотрел при этом, как выдра, которая в один прекрасный день пришла на родное озеро и обнаружила, что оно пересохло.
— … и ещё я думаю, — продолжил Малёваный, — что мы, несмотря ни на что, сможем что-нибудь придумать.
— Придумываю тут я, — граф кинул кость в тарелку и взялся за новое ребро.
Укусил.
Пожевал.
Подумал.
— Короче, — сказал он. — Мои люди уже чуть покопали в вашем направлении. И уже кое-что выяснили.
— Правда?
— Правда, — кивнул Кочетков. — С сестрой его вы знатно облажались, но теперь хотя бы понятно почему. Её женишок работает на министерство обороны. Фрилансер, конечно, но всё равно на хорошем счету. Вот он-то её по всей видимости и прикрыл.
— Минобороны, — с сожалением повторил барон Малёваный. — Значит, ничего не получится?
— Ну ты не спеши расстраиваться, Сергей Виктрыч, — граф снова вгрызся в ребро и продолжил с набитым ртом. — Министерство, оно ведь за своих только впрягается, верно? На посторонних ему плевать, а Скуфидонский для министерства как раз-таки посторонний и есть. Какое-то время послужил непонятно где и непонятно кем, а сейчас уволен в запас. Обычный пенсионер, хоть и зажиточный…
Информация, которую накопали шпионы графа, была, мягко говоря, не точной, а если не скрываться за канцелярщиной, полным фуфлом. Но дело было не в их профессиональных способностях, тут-то всё в порядке.
Ничего иного они и не смогли бы найти, потому как личность Василия Ивановича Скуфидонского была засекречена по самое не балуй.
Точнее, даже не так… часть сведений о человеке с позывным «Скуф» была засекречена, а часть просто не существовала. Передавалась она из уст в уста, как частушка, и только среди тех, кому это было действительно надо.
Так что для тех, кто не в теме, Василий Иванович числился самым обыкновенным отставным военным. Бывший егерь, бывший военный, ветеран боевых действий, а ныне просто пенсионер. Ничего интересного для вражеских спецслужб.
Да и потом…
После окончания войны у Его Величества со Скуфом случился разговор. Величество уточнил, хочет ли Василий Иванович во всеуслышанье провозгласить
