Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич
Николай в предвкушении близкого секса совершенно не мог найти себе место. Суетливо меряя шагами хоромы, он с нетерпением ждал «в гости» дочерь богов, а разыгравшееся воображение услужливо рисовало красочные картины, одна вульгарней другой. Например, как он ночь напролет жарит во все щели знойную восемнадцатилетнюю красотку с огромными дойками и сочной жопой. И пухленькими губками! Обычными, не половыми, хотя в последнем пункте Николай и был неприхотлив. И этими умелыми пухленькими губками она доставляет ему многократное божественное удовольствие…
Но пока это были лишь мечты и фантазии.
— Ну когда же? Ну когда же? Ну когда же? — делая очередной круг по сумрачной комнате, нервно приговаривал он.
Но дочерь богов не торопилась.
И лишь когда на улице окончательно стемнело, а липкий горячий воздух сменился морской прохладой, под окнами бахнули фанфары. Николай, который в этот момент как раз подходил к окну, от неожиданности чуть не слег прямо там с двойным инфарктом всех своих внутренних органов.
Следом за фанфарами с улицы раздались громкий свист, неразборчивые выкрики и аплодисменты.
— Что происходит? — удивился мужчина и вышел за порог.
Возле его дома, выстроившись друг напротив друга и образуя подобие длинного живого коридора, стояли хлопающие в ладоши эльфийки. Свет факелов не мог разогнать сумрак, что скрывал начало коридора, но именно оттуда, от самого начала, и раздавались свист да восторженные крики.
— Что происходит? — на этот раз обращаясь к стражницам, повторил он.
— Церемония прохождения дочери богов, — загадочно ответила одна из них, но понятнее от этого не стало.
— Церемония прохождения?
— Да, прохождение дочери богов к избранному. Через коридор желаний.
— А-а-а, — потер руки Николай. — Прохождение к избранному это хорошо, это замечательно. Пусть проходит, я жду!
Тем временем вдалеке, в самом начале коридора, показалась едва различимая женская фигура, облаченная в светлые одеяния. Немного постояв, фигура под усилившиеся аплодисменты и одобрительные выкрики белой лодочкой поплыла навстречу своему «айсбергу».
— Вот она, моя кисонька, — задохнулся от волнения Грубанов. Вернувшись в дом, хлебнул прохладной родниковой воды и плюхнулся на кровать. Подумав, стянул трусы.
Если дочерь богов была кисонькой, то Николай — игривым котиком, не меньше. Он лег на спину, причиндалами к двери — одна рука под головой, вторая на просыпающемся «бойце», ноги чуть согнуты в коленях и раздвинуты. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце в груди избранного колотилось, словно эпилептик во время приступа.
А уличный гул приближался. Становясь все громче и громче, он звучал уже у самого входа. Казалось, что неистовая толпа сейчас ворвется в дом и устроит шумную оргию… И вдруг, достигнув апогея, гул резко стих. Наступила томительная тишина.
Впрочем, безмолвие длилось недолго — протяжно скрипнули ржавые петли, и в дверном проеме показалась она, дочерь богов. Крисси.
В темноте Грубанов не мог различить ничего, кроме смутного силуэта девушки. Он не видел ни ее лица, ни тела, лишь белеющее во мраке пятно… но даже это не помешало понять, что Крисси уже без одежды.
«Многообещающее начало!» — довольно подумал он, а вслух сказал:
— Свет! Нам нужен свет!
— Минутку, избранный, — раздался низкий завораживающий голос. — Сейчас я зажгу твою янтарную лампу.
«Что еще за янтарная лампа? — отметив, что прозвучало довольно пошло, про себя удивился Николай. — Нет у меня тут никаких ламп…»
Он напряг зрение и едва разглядел, как дочерь богов протянула руку к небольшому темно-рыжему прямоугольнику, что все эти дни лежал на столике возле двери, и положила на него ладонь. От прикосновения прямоугольник вспыхнул ярко-желтым светом, который заставил Николая зажмуриться.
«Вот те раз, а я все гадал, что это за херабора такая? Чертов светильник, ха! Кто бы мог подумать? И ведь никто даже не подсказал, чтобы я, как дурак, дымом от факелов не травился! — пронеслись мысли в его голове. — Интересно, а почему в шатре матери Льюти я такого не видел? Или светильник настолько редкий артефакт, что только для избранного предусмотрен?»
За недолгими размышлениями глаза Николая привыкли к свету, и он смог наконец-то разглядеть дочерь богов, которая в предвкушении любви застыла возле его кровати.
Она была ослепительна настолько, насколько бывает ослепителен восход солнца в пустыне. Огромные ярко-синие глаза, исполненные страстью и желанием. Слегка приоткрытый ротик с пухлыми — как и мечтал Николай — губками. Изгибы стройного тела, похожие на изгибы быстрых горных рек. Два холмика небольшой упругой груди со вставшими розовыми сосочками. Гладко выбритая киска, что сочилась соками и манила своей доступностью…
Но все эти эпитеты были не про нее.
— Ты, блять, кто⁈ — вырвалось у Грубанова.
— Я Крисси, дочерь богов, — губами-нитками улыбнулся стоящий рядом полутораметровый «бегемотик» и почесал свисающие с живота складки.
Да-а, не такого ожидал Николай, не такого! Вместо «наливной» упругой груди — пошедшие погулять в разные стороны маленькие, слегка обвисшие сиськи с поникшими «опечаленными» сосками. Течение быстрых горных рек запнулось о бочкообразную безфигурную массу, а ярко-голубые глаза, заплыв жиром, превратились в щелочки… И волосы! Повсюду длинные светлые волосы! Они росли на руках, обвивали ноги, топорщились в подмышках, кудрявились на лобке. В последний раз Николай видел столько волос на пляже черноморского побережья у одного местного жителя… Но тот был мужиком!
Избранный прикрыл срам и сел на задницу:
— Крисси? Дочерь богов?.. Не-не-не, произошла явная ошибка! Я ждал красивую и сексу…
Он не договорил — эльфийка, словно жирная кенгуру, запрыгнула сначала на жалобно скрипнувшую кровать, а затем и на жалобно скрипнувшего Николая. Впилась пастью в его губы.
— … альную, — кое-как промычал он конец фразы и тут же очутился на спине, придавленный центнером натурального эльфийского жира. Почувствовал, как язык-лопата бесцеремонно вторгается в рот.
Поцелуи длились недолго — оторвавшись от «избранных» губ, Крисси чуть привстала и уткнулась руками в его грудь.
— О-о, да-а! О-о, да-а! — заелозив киской по его «молоту», застонала она. — Как же долго я ждала избранного!
— Мне все-таки кажется, что произошла чудовищная ошибка, — ерзая и кое-как уворачиваясь от ее неистового пушного зверька, предположил Николай. И предпринял еще одну попытку избежать изнасилования своей мужской гордости: — Может быть, я подожду, пока подрастет следующая дочерь богов?
— Не-ет же! — укоризненно протянула Крисси. — Сейчас я — дочерь богов, и ты обязан заделать мне ребеночка. Таковы условия третьего испытания. А теперь — помолчи! — И снова впилась в губы мужчины.
А
