Повседневные заботы фермера в мире монстродевушек - Вячеслав Танков
— Ваша правда, милорд, — вздыхает тот, глядя, как я аккуратно и быстро наливаю жидкость в маленькие стеклянные стаканчики, которые Чана притащила из особняка вместе с бутылкой. — Да и как тут расслабишься, когда неделю подряд ведешь стаю неведомо куда, постоянно отбиваясь от тварей и рискуя жизнью в поисках еды! Эх, Сильвестр! Сынок… Такой был парень! И Флаундер, младший мой…
— Заодно и помянем, — предложил, наливая и себе.
Тритон поднял рюмку, втянул аромат, после чего вытаращил глаза и осторожно сделал глоток. Выдохнул, крякнул и запрокинул всю рюмку сразу. Схватил со стола огурец и захрумкал, пытаясь сдержать выступившие слезы.
— Правильно, — кивнул я. — Закусывать надо! А то как даст по шарам и забудешь, как плавать.
Пьянку никто не устроил. Выпив полбутылки, мужики поблагодарили и расплылись с семьями по разным углам котлована. Тритон остался со мной, а я стал узнавать у него, что им нужно для нормального житья-бытья.
— Мы — довольно скромный и неприхотливый народ, — развел тот ручищами. До чего же он все-таки огромный! Даже сейчас будучи наполовину в воде он едва ли не нависал надо мной! — Питаемся подводными растениями и рыбой. Но, как видишь, не откажемся и от обычной вашей еды. К сожалению, мы видели ее крайне редко, так как охотники из нас никакие, а торговали с нами неохотно. Мы сами строим себе жилье под водой, но можем долго находиться и на суше. Конечно, нам надо будет придумать что-то еще. Долго оставаться в этом котловане мы не сможем… Протянем хотя бы пару недель и двинемся дальше в поисках спокойной гавани…
— Есть целых два решения, — перебил его я. — Не надо никуда плыть и подвергать остатки своего народа лишнему риску! Сейчас я расскажу вам о них, а вы подумайте хорошенько, что будет для вас лучше. Впрочем, можно будет выполнить оба действия…
И я рассказал. Подробно и со вкусом. Тритон надолго задумался, потом махнул еще рюмку и, наконец, произнес:
— Значит, вы, милорд, — иномирянин.
— Давай на «ты», — поморщился я. — Надоело мне это. Ладно местные, у них это уже в крови, но вы-то свободный народ!
— Это верно, — согласился тот, посмотрев на меня тяжелым взглядом. — Значит, ты, Магнус, человек из другого мира?
— Верно, — кивнул я. — Это легко доказать. Сейчас, Чану позову и…
— Не надо, — покачал головой Тритон. — Верю. Тут не надо быть гением, чтобы понять. На Орионе никогда не было ничего подобного из того, что я увидел. Мне и раньше приходилось встречаться с героями из других миров в периоды особенно тяжелых потрясений. Твое присутствие здесь может означать только одно — Орион снова ждет эпока тяжелых войн… Тц! А мы ведь только-только оправились от потрясений прошлой…
— Погоди-погоди, Тритон! — перебиваю я. — Стоп! Во-первых, я никакой не Избранный! К тому же тут до меня еще и предок жил тихо-спокойно и на Орионе не было никакой войны! Во-вторых, тут уже была Элуна и мы с ней все выяснили! Дело такое…
Вкратце рассказываю изумленному мужику историю Гедеона.
— Так-так, — постукивая пальцами по доске, изрекает тот, выслушав меня. — Значит, это та похотливая тупая пиздёнка мутит воду! Надо было сразу догадаться, откуда гнильем несет!
— Вижу, ты с ней уже встречался?
— С Элуной-то? Я помню эту шлюху еще озабоченной эльфийкой, бегавшей по лесам в поисках хорошего члена! — ухмыльнулся тот. — В нашем мире всегда были перебои со здоровыми мужиками, особенно на суше. Нечисть не очень любит воду, хотя доставалось и нам. Война всегда забирает молодых и смелых в первую очередь, поэтому бабам приходилось тяжко. А уж озабоченным эльфийкам и зверодевкам — вдвойне из-за их особенностей. Вот и приходилось им обшаривать леса и земли в поисках свежей крови. Люди-то своих берегли за высокими стенами. Они никогда не приветствовали разумных других видов, а когда закончилась последняя заварушка, так и вовсе объявили человека первым после богов, а всех прочих — полуживотными. Бред, конечно. Если посмотреть, эти лысые обезьяны уступают во всем, начиная от мозгов, заканчивая поведением. Мне у них один обычай жутко не нравится. Представляешь, они берут одного мужика и заставляют его жить с одной бабой! Всю жизнь! — почти кричал Тритон. — Всю жизнь он должен мучиться, работая на свою бабу и спиногрызов, в то время как к другим ему под страхом смерти нельзя будет подойти! Как они там вообще выживают, ума не приложу!
— Эк, тебя понесло, — заметил я, попивая ананасовый свежевыжатый сок из наших собранных фруктов. Замечательно освежает, а про витамины вообще молчу. Зверолюды, питаясь плодами нашего сада, чуть ли не молодеют на глазах! — Какая тебе разница до людей?
— Ты все еще не понял? — удивился тот. — Огромная! Мало того, что эти зашуганные собственной религией люди вымещают зло на слабых, пойманных зверолюдах и русалах, так еще и их неудовлетворенные бабы выкидывают такую дичь, что готовы сношаться со всяким встречным-поперечным, лишь бы потушить огонь матки! А межвидовые связи у людей под строжайшим запретом! Вот и варятся они в собственном соку в своих городах, а потом идут охотиться на разумных!
В моей голове тренькнул сигнал тревоги, постепенно оформляясь в слабую, но вполне рабочую теорию. Получается, Церковь не просто так усиленно продвигает постулаты о человеке, как единственном правителе природы и мира⁈ Кто-то хочет полномасштабной войны⁈ Ведь рано или поздно терпение гномов, эльфов и прочих переполнится и грядет кровавая резня! И этот кто-то явно сидит в верхушке этой самой Церкви⁈ Недаром, Ольгу погнали, стоило ей только открыть рот! Замешан ли в этом Император — тот еще вопрос.
— Так что за история с Элуной? — напомнил я слегка захмелевшему вождю русалок. Тот почесал голову.
— Да ничего особенного. Наткнулась она как-то на меня с парнями, когда мы плотину строили. Сначала была вся из себя такая-сякая, мол: «Луна светит всем: и злодеям, и жертвам! Во имя Элуны!» Стала железками своими в меня кидаться, типа за врага приняла. Ну, я тогда был молодой и горячий. Железки отобрал, на землю повалил, пока парни мои ее товарищами занимались, и на вертел насадил. Она брыкалась сначала, а как член ощутила, потекла как водопад! Ну… отжарил ее как следует. Потом еще несколько раз она
