Девятихвостая Ленка - Джеймс
Ленка выпустила все девять хвостов, теперь обзаведшихся зубастыми лисьим пастями. Они рыжими огнями затрепетали вокруг лап, перекусывая змей. Высвободившись, Ленка крутанулась — хвосты удлинились и с неуловимой для глаз скоростью заглянули в каждую из нор, убивая змей прямо там. Через миг всё видимое пространство задымило, а оставшиеся змеи хоть и вылезали, но уже не нападали.
— Ты меня пугаешь, — пробормотал Артур.
— Идём, — кивнула Ленка. — Самый простой способ выжить в кошмаре, это самому стать кошмаром. Но, вообще, лучше высосать здешнюю магию. Тогда в Дашке больше сохранится человека, чем кошмара.
— Хочешь сказать… — осторожно обходил норы Артур.
— Да, — пожала Ленка плечами. — Тут слишком много магии, чтобы остаться человеком. Даже тебя маска не полностью защищает. Так что лучше не влипать и выбираться побыстрее.
Хоть Артур сторонился змей, но они уже не нападали — при приближении ныряли в норы, зато вылезали поодаль, сколько хватало света из глаз. Там они колыхались зелёным чешуйчатым лугом. Постепенно змеи становились ниже, уплощались. Они уже не поднимались, а лежали одна на другой. И превратились в драконью чешую, без малейшего просвета покрывавшую путь впереди.
Ленка поставила лапу на чешую — скользкая и холодная. Впилась когтями и сделала шаг, другой — не очень удобно, но идти можно. Оглянулась на Артура, топтавшегося на голом каменном полу.
— А как ты выбираешь направление? — спросил он, зябко ёжась в футболке.
— Оглянись.
Он посветил глазами назад, в стороны — вокруг всё одинаково, камень только под ногами.
— Это же кошмар, — пояснила Ленка, — тут нет разницы, куда идти. Скорее всего мы до сих пор топчемся в паре метров от входа. Так что смелее.
Артур осторожно встал на чешую. Покачнулся и взмахнул руками, но устоял. Обернулся, и вздрогнул — куда не попадал свет глаз его маски, везде была сплошная драконья кожа.
Свет выхватывал из темноты чешую на стене, на потолке. Кошмар обзавёлся границами, и они задвигались, задышали, начали сближаться. Ленка осклабилась, почувствовала дыхание Артура рядом. Стоял он невозмутимо, и только по рывкам его глаз-прожекторов можно было понять, что он боится, тревожно озирается. Со всех сторон приближались чешуйчатые стены.
— Максвелл! — позвала Ленка.
В темноте, распахнулись два красных глаза. Свет маски метнулся к ним и показал сидящего чёрного сиба-ину с высунутым красным языком.
— Тут много лишней магии, — махнула Ленка рукой. — С её избытком надо что-то делать.
— Есть? — спросил Максвелл.
Ленка кивнула.
— Есть! — оскалился Максвелл и расплылся чёрной лохматой кляксой с парой горящих глаз.
Клякса расплывалась по чешуе, распахивалась новыми глазами, и росла, выбрасывая щупальца. Вскоре, уже половина пещеры замерцала множеством горящих красных глаз. Через несколько вздохов глаза были уже везде. Тёплый мех максвелла колебался вокруг Ленкиных лап. Артур переступал с ноги на ногу, глядя, как довольные красные глаза мерцающими слизнями падают с кроссовок, чтобы потом, когда нога опустится, снова забраться на них и шелудиво подмигивать.
По красным светящимся глазам пробежала волна довольного моргания и они вместе с чёрным мехом начали стекаться вниз, оголяя по прежнему чешуйчатые стены. Впереди открылся тёмный проход. Глаза и мех собрались в разъевшегося сиба-ину, лежавшего на боку с надутым пузом и растопыренными лапами.
— Больше не могу, — простонал Максвелл.
— Сам вернёшься? — спросила Ленка.
Максвелл ответил укоряющим взглядом.
— Пятно!
На чешуйчатой стене развернулся ушастый силуэт кошачьей головы и с готовностью мяукнул. Ленка объяснила ему, что делать, и Пятно утащил разленившегося Максвелла обратно в лагерь.
В тишине пещеры стучали Ленкины когти по чешуе — лишь иногда она оскальзываясь на покатых пластинах, но взмахом хвоста удерживала равновесие. Шедший позади Артур оступался часто, взмахивал руками, сопел и иногда всё же падал.
— Чешую мог бы тоже забрать, — наконец не выдержал он.
По пещере побежало дуновение ветра, и впереди в темноте прохода на стене парами зажглись призрачные зелёные огоньки. Свет из глаз метнулся туда — на одних чешуйках по краям горели эти точки. Другие чешуйки с шорохом осыпались вниз. Оставшиеся — вспучивались, будто их что-то продавливало с обратной стороны, с них штукатуркой осыпался изумрудный глянец, обнажая голые волчьи черепа с горящими зелёными огнями на месте глаз. Они распахивали заполненные чернотой пасти, вытягивались к середине прохода на белых позвонках и смотрели на незваных гостей зелёным огнём пустых глазниц.
За спиной выругался Артур. У Ленки и самой распушился хвост. Она плюнула огнём в ближайший череп, тот осыпался белым прахом, но из стены тут же вылез новый.
— Надо откачать магию, — нахмурилась Ленка.
— Ты сама не можешь?
— Ай-яй-яй. Хочешь посмотреть, на растолстевшие лисьи ляжки? — покачала Ленка головой и крикнула: — Максвелл!
Один из черепов вспыхнул красными глазами, покрылся чёрным мехом и радостно высунул язык.
— Я же лопну, — сказала получившаяся голова сиба-ину.
— Обормотней наших пришли.
Максвелл изобразил мордой немой вопрос.
— Засовываешь их в Пятно, и они вываливаются тут. Только объясни им.
Голова сиба-ину кивнула и растворилась. Оставшийся на её места череп удивлённо заозирался, но вскоре снова стал злобно пялится зелёными зенками.
Через минуту в стене нарисовалось Пятно и из него полезли серые волки. Они удивлённо, как экскурсанты в музее, осматривались по сторонам — на не мене удивлённые черепа в стене, на Ленкины ноги. Обнюхивали осыпавшуюся чешую и фыркали, поднимая клубы пыли.
— Э-э? — спросил один из волков, ткнув лапой в зеленоглазый череп.
— Да, это сладкие черепушки, полные вкусной магии. Их нужно хомячить, — махнула Ленка рукой.
Зеленоглазые волчьи черепа стали испуганно мотать головами, мол, нет не вкусные, но было поздно. Первый оборотень подпрыгнул, цапнул бошку и с хрустом откусил белую челюсть. Прожевал и Полинкиным голосом воскликнул:
— Она правда сладкая!
Черепа в страхе задрожали, застучали челюстями-кастаньетами. Спустя несколько минут неописуемого ужаса, всё было кончено. Путь преграждали только сытые волки, разлёгшиеся между серых неровных стен пещеры. Точнее, не преграждали — сыто почёсывали пузо лапой, жмурились и переворачивались на другой бок.
— Пятно, доставь хвостатых обратно.
Метнувшаяся чёрная тень в едином растянутом мяве собрала помощников и исчезла.
С каждым шагом стены и пол становились всё ровнее, угол между ними приближался к прямому. Кое-где проступал рисунок обоев. Впереди замаячил некий бледный свет, так что глаза горели всё менее ярко и вскоре совсем перестали освещать дорогу.
