Метаморф в Стране Советов - Ставр Восточный
Энтузиазм пропадал, а утренние и вечерние Чтения снова превращались в рутину, которую просто нужно делать — так принято, так все делают… И никакие мысли о том, что занимаясь хоть на полчасика в день больше, смогу сталь гораздо сильнее, здоровее, занять лучшую должность и т.п. — не работали.
Что, дико кажется? Отказаться от стольких благ из-за собственной лени и недальновидности?
А с другой стороны? Что в моем прошлом мире иначе было? Вон! Занимайся физкультурой по полчаса в день, не кури, не жри дрянь всякую в три горла и — вуаля! В твоем распоряжении ещё дополнительных лет двадцать бодрой, подвижной жизни. И много таких вы встречали?
Вот и тут так же. Для местных Система, ранги и характеристики — это не чудо вовсе, это р-у-т-и-н-а… И отношение к ней соответственное, если, конечно, ты не гений. Ведь какой смысл напрягаться, если такие подходы «по часу в день» не помогут тебя взлететь на вершину мира? Ты всего-то станешь чуть сильнее, чуть здоровее, чуть умнее… В общем, сущие мелочи. Особенно когда знаешь о существовании талантливых и одаренных людей, у которых действительно есть шанс «взлететь».
И поэтому большинство местных мещан и крестьян рассуждают о своей жизни в стиле «всяк сверчок знай свой шесток», хотя имеют прекрасные рабочие инструменты для развития. Словом, печально…
Но вернемся к нашим баранам — я же про Веды говорил. В общем, их чтение — моя новая страсть! Сорок минут утром, полтора часа перед отбоем, а если в течение дня выдавалась свободная минутка — её тоже тратил на дело. Я приноровился начитывать Малую Веду Развития, если мне выпадала монотонная и однообразная работа руками в цеху (а такое случалось частенько). Первый раз за такое «оптимизаторство» от Юхтина крепко досталось — за отвлечение от работы. Тот меня чуть в злостные саботажники не записал, но при подсчете деталей, сданных в конце смены, задумался.
В общем, я «качал свою магическую мышцу», где и когда только можно было, занимаясь Ведами раз в шесть больше, чем до пробуждения памяти прошлой жизни. Что вкупе с возросшим Разумом (а этот параметр, как оказалось, значительно влияет на эффективность многих методов развития) дало заметный прирост к скорости моего самосовершенствования, и я стал заметно быстрее продвигаться к следующему уровню. И если всё пойдет в том же ритме, то осенью смогу уже и двенадцатый взять.
Кстати! Разум! После моего похода на митинг и в библиотеку я таки обнаружил у себя разблокированную Магию, так что теперь в данном параметре зеленоватым цветом (видимо, намек на магию природы) гордо мерцала двойка, что было просто великолепным результатом, если верить Виктории. Но поразило и обрадовало меня не только это. Параметр разума продолжал расти! В тот же вечер он дополз до 22, ещё через неделю — до 27. И хотя всё это сопровождалось периодическими головными болями, беспокойным сном и не к месту всплывающими «флешбеками» о прошлой жизни, но оно того стоило! Тем более что от легкого покалывания в голове всегда можно было избавиться чтением той же Малой Веды Здоровья! В общем, похоже, «багаж» знаний в день моего «пробуждения» распаковался в черепной коробке не полностью, и опыт шести с хвостиком десятков лет прописывался в нейронных лабиринтах головного мозга постепенно, конвертируясь при этом в очки Разума…
И ещё пару слов о моей «новой» жизни. После утренней «медитации» по расписанию шел семейный завтрак, семейные объятья «на дорожку» и пробежка до Цеха. Восьмичасовой рабочий день с перерывом на обед, агитацию, политинформацию и разбор рабочих «полетов». А пахали мы со товарищи как тот папа Карло, в перерывах рассуждая о краснознаменной эскадре космических кораблей Большого Театра…
Любопытный нюанс, который я не сразу осознал: ничего по-настоящему тяжелого (в прямом смысле слова — в килограммах) молодняку, навроде нас, не поручали. Мы возились с мелкой доводкой деталей да выполняли функционал из серии «принеси, подай,… не мешай».
Почему так? А всё дело в пресловутой «системности» мира.
Большинство рабочих «за тридцать» были в полтора-два раза меня сильнее. Двадцать лет при регулярных нагрузках и периодических «левел-апах» — даже для простого работяги — срок, за который Тело на дополнительные десять-двадцать очков прокачать вполне реально. Вот и выходило, что местный пролетариат, хоть с виду не Шварценеггеры, но бревна поперек себя шире на плечах таскал запросто, а кто-то ими даже жонглировал.
А я большую часть времени занимался вознёй с мелкими деталями. И должен сказать, это неплохо у меня получалось. Монотонная работа мозги прочищает, при отвлеченных мыслях эффективность труда даже возрастает, так как мысли не мешают телу делать своё дело. А уж когда я на чтение Вед перешел, то скорость проковки, штробления и прочей доводки мелких, но не сложных в обработке деталей подскочила раза в два… Юхтин даже сказал, что если я такой результат стабильно держать смогу, то он мне к концу месяца премию выбьет.
Вот! Сразу видно, что боевой, а не кабинетный коммунист! Ударно поработал — получи (если есть что давать)!
— Товарищи, прошу несколько минут вашего внимания! У меня важные политические новости…
Перед обедом Игнатий Петрович нас каждый раз ловил и устраивал «десятиминутку» просвещения. Причем, темы выбирал самые разные. О международной политической арене, о жизни в нашем молодом государстве рабочих и крестьян, а порой говорил о коммунизме в целом, о революции и долге каждого советского гражданина внести свой вклад в общее дело.
И тут я бы даже посмеялся, если бы не одно «но»… Производительность нашего цеха после выступлений этого революционного мага действительно стала повышаться, а «пролетарская сознательность» резко пошла в гору…
— Игнатий Петрович, но как мы это сделаем? Мы честно, без дураков, всю смену пашем! И не можем поднять производительность в два раза!
— Ты же советский человек, Скороход! В тебе скрыт неисчерпаемый потенциал, в твоей груди бьётся жаркое пролетарское сердце! Ты — можешь! — отвечал Юхтин на возмущение очередного рабочего, после чего толкал воодушевляющую речь, призванную разбудить «силу духа трудового народа».
И она «будилась»… День-два — и производительность этого обобщенного Скорохода начинала расти. Тот словно распалялся, начинал работать с остервенением, да ещё и других за собой увлекал. Скажу честно, подобный эффект действовал и на меня! Я «горел» работой всю смену, переживал и радел за каждую
