Скай Кэллахан - Безвозвратно

Он натянул одеяло, укрывая меня до талии.

— Разве тебе не надо работать?

— Да, именно это я сейчас и делаю.

Он провёл по моей спине под нижним из шрамов и начал массироваться бёдра и ноги.

Я сделала глубокий вдох и расслабилась. Во всяком случае, находясь в таком положении, не было риска скатиться на раны. Также это ощущалось по-детски — ждать, что он будет заботиться обо мне и залечивать раны.

Я не заснула, но лежала молча, пока не село солнце и в комнате не потемнело. Я боролась с собственным телом и разумом. Меня преследовало чувство абсолютного одиночества, не с кем было поговорить о своих чувствах или спросить всё ли я делаю правильно. Мне приходилось заглядывать внутрь себя в поисках ответов и это ужасало.

Кирк тихо сидел со мной, потирая ногу или поглаживая по голове, если я начинала извиваться, пока боль снова не утихала. В противном случае он не двигался, позволяя мне использовать своё тело для моего комфорта.

— Спасибо, Хозяин, — прошептала я.

Он сжал заднюю часть моего бедра.

— Спасибо за то, что вернул меня сюда и сидишь со мной.

Я ненавидела, что произносила эти слова, но не потому, что это не было правдой. Я действительно ценила всё это. Я ненавидела их за то, что они со мной делали. Они делали меня принадлежащей ему, привязывая к нему, за неимением другого выбора.

Мои разум и душа были готовы признать, что в какой-то степени я нуждалась в нём, жаждала его внимания, потому что это было всё, что я имела. И это всё, что у меня будет. Мне отчаянно нужно было прекратить думать.

— Как ты думаешь, насколько болезненно будет принимать душ?

— А насколько тебе больно двигаться?

— Слишком.

— Тогда умножь всё в десять раз.

Он помассировал чуть выше копчика, и я простонала в подушку. Его руки продолжили круговые движения вниз к моей заднице и каждой из ног.

Моё тело отчаянно желало его нежности, и было готово сделать что угодно, лишь бы заполучить её, мой мозг концентрировался на каждом приятном ощущении — не имело значения насколько маленьком, лишь бы убраться подальше от боли. Добравшись до конца бедра, он остановился. Я захныкала.

— Хочешь отвлечься?

— Больше никакой боли.

— Я буду нежным.

Нежность уничтожит меня. Разорвёт мои внутренности на мелкие кусочки, как использованный лист бумаги, и выбросит в мусорное ведро, погубит меня.

— Да.

Он спустил одеяло вниз, позволяя своим пальцам пройтись по внутренней стороне обнажённого бедра.

— Помнишь твой вчерашний поцелуй?

— Да.

«Нет, пожалуйста, не оскверняй и мой разум тоже». Я заперла в памяти то чувство, когда он оставил меня нуждающейся, желающей. «Нуждающейся». Повторила я себе. Я могла почувствовать вкус его языка на своём. Какого чёрта пытается сотворить со мной мой разум? Я попыталась отбросить это, но его рука раздвинула мои ноги, двигаясь вверх к моей горячей сердцевине. Я почувствовала прохладный воздух и его лёгкое прикосновение. Одновременно жаждала его прикосновений и хотела послать его к чёрту. Палец нашёл мой клитор, и он нежно потёр его. Недостаточно. Я прижалась к нему сильнее, в тот же миг смутившись от собственной потребности, и понимания того, что моё тело меня предаёт.

Моя спина вспыхнула огнём, когда я выгнулась, и, воспользовавшись таким положением, Кирк без труда добрался до моих складочек. Его пальцы внутри меня замерли, прижимаясь к нежной плоти, и он добавил ещё один палец, заполняя и растягивая меня. Мои бёдра дёрнулись, прося о большем и желая ощутить его на моём клиторе. Немного сдвинув меня, он переместил ногу так, что его колено оказалось напротив моего таза.

Так близко.

Я застонала, двигая бёдрами, желая, чтобы его колено оказалось чуть ближе.

— Хорошая девочка, — сказал он, перебирая пальцами мои волосы, лаская и щекоча шею.

Я сдвинулась ещё немного, оказываясь достаточно близко к его колену, качнула бёдрами и прижалась к нему клитором. Я застонала, используя его тело, чтобы приблизиться к собственному удовольствию. Жгучая боль в спине пропала, уступая место покалыванию по всему телу и бешеной пульсации в жилах.

Его пальцы усилили натиск, приближая меня ещё немного к освобождению. Мои внутренности сжались вокруг него, и он замедлился, оставив меня на мгновение балансировать на болезненной вершине удовольствия, но не позволяя упасть. Он растёр соки между пальцев и приблизился к моему заду. Я протестующе застонала, но палец скользнул обратно в мою киску и ощущения подтолкнули меня к согласию. Большим пальцем он надавил на мою тугую дырочку, медленно продвигаясь внутрь. Возникший узел внизу живота скрутился ещё туже и взорвался, мои внутренние мышцы сжались вокруг его пальцев и, продолжая тереться о его колено, я застонала. После того, как моё дыхание выровнялось, Кирк снова укрыл меня одеялом до талии. Он поудобнее поставил ноги, чтобы мой живот лежал на его коленях, и я положила голову на подушки.

— Болит? — прошептал он.

Усталость брала надо мной верх, и я промурлыкала в подушку:

— Мне хорошо.

— Готова идти спать?

— Я получу ещё «отвлечений»?

— Думаю, в тебе сейчас достаточно эндорфинов.

Я заставила себя подняться, и с небольшой помощью мне удалось сесть. Мне не хотелось смотреть ему в лицо — лицо моих плотских желаний, — но я заставила себя поднять взгляд. Его зелёно-голубые глаза встретились с моими в тусклом освещении комнаты.

— Ты спишь в моей постели.

— Не уверена, чего ты от меня ждёшь — спора или подчинения.

Он придвинулся, останавливая своё лицо в дюйме от моего, и я ощутила его дыхание на своей коже.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу быть упрямой и требовать собственную кровать, чтобы позлить тебя. Но всё, что мне сейчас действительно нужно — это сон и мягкая постель.

— Ты сплошная неприятность, Серебро. Для нас обоих, — он прикоснулся своими губами к моим, и я вернула поцелуй.

Глава 10.

Змеиный

Я открыла глаза в тёмной тихой комнате.

Стояла зловещая тишина, и я заставила себя подняться, ощущая странную тяжесть на животе. Давление смещалось одновременно с моими движениями, и я стянула с себя одеяло.

Длинная, скрученная змея уставилась на меня. 

— Только не снова, — прошептала я.

Я замерла, и змея улеглась на место, расслабившись на моей коже. 

Сильно зажмурив глаза, я пожелала, чтоб она исчезла. Дверь открылась, заполняя комнату светом.

Я подняла голову. 

Кирк. 

Он направился ко мне с кнутом в руке.

— Пожалуйста, — прошептала я.

— Тише, Серебро.

— Нет, — я боялась пошевелиться. Мысль о том, что случится, если он напугает змею, приводила в ужас. — Ты не понимаешь.

— Я сказал тихо, — рыкнул он, оказавшись предо мной на коленях и запустив пальцы в мои волосы.

— Я думал, что люди давным-давно научилось не доверять змеям.

Он откинул край покрывала, но змеи там не было. 

Его рука протиснулась между моих ног и потерла холмик. Я уже была мокрой и готовой для него.

Разрушать. 

Я оттолкнула его, и моя спина вспыхнула от резкой боли.

Кирк поднял меня с пола и толкнул на свою кровать. 

— Запомни, — прошептал он, прижимаясь своими бёдрами к моим. Он целовал мою шею, покусывая и посасывая кожу до самой ключицы.

Я застонала и толкнулась ему на встречу, подставляя свою грудь. Он пощипывал и теребил сосок, пока моё тело меня не предало, и я не присоединилась к его жёсткой, закрученной симфонии.

Моё тело принадлежало ему, находилось в его власти.

Он провёл пальцем до моего пупка, оставляя за собой след из покалываний и мурашек по всей коже.

Я убрала его руку и закричала от пронзившей меня боли. 

«Это сон», — сказала я себе. Даже мой разум восстал против меня, приучая к мысли о его обладании. Толкая меня в его тёмные фантазии.

Моё сопротивление лишь дало ему возможность открыто уничтожать меня, наполняя своим ядом. Он бежал по моим венам, затуманивая разум и оголяя нервы, пока моё тело не поддалось ему. Кирк потёрся членом о мой вход, и я выгнула спину, сжав руками простыни.

Сражение означает боль, а сдаться означает получить изысканное наслаждение. 

Я нуждалась в его прикосновениях, хотела, чтобы он меня наполнил.

Ничто больше не имело значения.

Затем мир передо мной исчез, и я очутилась в своём старом доме. Под окном солнечный свет отражался от небольшой коллекции снежных шаров.