Скай Кэллахан - Безвозвратно

— Чего ты хочешь, Серебро?

— Жить. Не испытывать такой боли. Мне страшно, — я вздохнула, и это было подобно ветру, распалившему огонь на моей спине. — Я запаниковала.

— Я знаю, мы просмотрели видео с камер наблюдения, — он оттолкнулся от стены и взял меня за руку. — Пойдём наверх.

Мой взгляд взметнулся вверх. Секунду я размышляла о том, правильно ли поняла услышанное, но он аккуратно поднял меня с кровати, положив другую руку мне на бедро для поддержки.

— Я мог бы отнести, но вряд ли ты захочешь, чтобы я прикасался к твоей спине.

Я покачала головой. Когда мы дошли до квартиры, единственное чего мне хотелось — это упасть, весь путь я прикладывала неимоверные усилия, чтобы держать тело прямо. Кирк подвёл меня к дивану и позволил сесть. Он ушёл, но через несколько секунд вернулся с подушками и, разложив их на противоположном конце дивана, сел рядом со мной.

— Ложись на живот поперёк моих коленей.

Я переползла через него, чувствуя, как если бы тысячи змей кусали мою спину одновременно. Кирк поднял мои волосы и убрал их на одну сторону, как делала я. Мои мышцы дёрнулись, привыкая к новому положению.

— Я собираюсь нанести мазь на твою спину. Сперва будет жечь, но потом боль уменьшится.

— Почему ты добр ко мне?

— Учитывая обстоятельства, я считаю, что ты была достаточно наказана.

Аккуратными движениями он начал втирать мазь в спину. Я зарылась лицом в подушки, пытаясь не закричать от первых прикосновений. Как только моё тело привыкло, боль от нанесения мази уже не казалась слишком сильной. Я абстрагировалась от болезненных ощущений, уйдя в свой маленький серый мирок.

Когда он закончил, то не сказал мне подниматься, и я не стала предпринимать какие-либо действия. Одна его рука покоилась на моём бедре, а другая в волосах.

— Гнись, но не ломайся, Серебро.

Меня разбудило чувство жгучей боли в области спины, и я окинула взглядом пустую комнату. Ещё недавно я лежала поперёк колен Кирка, но сейчас я даже не видела его поблизости. Что-то двигалось по моей спине, и я дёрнулась, чтобы скинуть это. Затем я почувствовала рвущую кожу боль от укуса. Боль струилась из этой точки и распространялась по всему телу.

Я вывернулась, пытаясь увидеть, что это. Всё ещё ощущая грубые движения вдоль спины, мне, наконец, удалось поймать змеиный взгляд. Она остановилась чуть ниже спины, и я вскочила с дивана, чтобы убраться от неё подальше.

Мои конечности онемели, и я наблюдала, как змея соскользнула с дивана, готовая снова укусить. Она свернулась спиралью, обнажая свои клыки, и я отпрыгнула в сторону.

Чьи-то пальцы схватили меня за руки, и я оглянулась через плечо. Росс смотрел на меня, впиваясь в меня кончиками пальцев. 

— Ты должна быть в карцере. Прими своё наказание.

Жжение распространялось по моей спине. С каждым ударом сердца я чувствовала, как яд бежит по венам, пока мой взгляд не затуманился. 

— Спасибо.

Я услышала шёпот Кирка, когда сон растворился.

— Я видел то же, что и ты, — я узнала второй голос, он принадлежал Майлзу, — но ты уверен, что вернуть её сюда было хорошей идеей?

— Да, — я чувствовала руку Кирка на моём затылке. — Нужно чтобы она доверяла мне.

— Росс с этим не согласится.

— Тогда я ему не скажу. Пойми, она не такая как остальные девушки.

— Осторожнее, ты говоришь, как влюблённый подросток.

— Я не это имел в виду. До того, как она сюда попала, у неё была нормальная жизнь, она не появилась здесь с желанием заслужить наше одобрение.

— Она попала сюда с желанием сражаться за свою свободу — это сильная штука, такое тяжело сломать.

— Я не хочу её ломать.

Они оба затихли. Я услышала шорох, и мне в нос ударил горячий и слегка кисловатый запах пиццы с томатами.

— Не говори мне, будто ждёшь, что я тоже буду тебе прислуживать, — пошутил Майлз.

— Нет, но ты можешь помочь усмирить её, — он потёр мою руку. — По твоему мнению, сколько это займёт времени?

Я гадала, знает ли он, что я не сплю уже определённое время. Я простонала в подушки, и сразу почувствовала, как они поднимают меня, помогая сесть боком на диване. Мои волосы снова упали на рубцы.

— Нам действительно нужно позаботиться об этом, — сказал Кирк. Он поднялся, позволив Майлзу повернуть меня, и передал ему охапку моих волос. Кирк сел рядом со мной, в то время как Майлз скручивал волосы в небрежный пучок.

— Это ирония, — пробормотала я, поворачиваясь к Майлзу, так как он стоял позади меня. — Аллея?

— Она в порядке. Некоторое время будет выполнять уборку и стирку в двойном объёме, просмотрев записи и учитывая то, что ты просила не наказывать её, мы выполнили твою просьбу.

— Спасибо.

Майлз сжал мою руку, а потом я услышала шаги, направляющиеся к двери. Я положила голову на спинку дивана, держа спину прямо, стараясь, чтобы к шрамам на моей спине ничто не прикасалось. Она была словно горячая струящаяся лава.

Кирк потёр мою щеку и поднялся.

— Это не надолго, Сладкая.

Сочетание слов отдалось эхом в груди. Я не хотела, чтобы он называл меня «Сладкая», и мои эмоции всё ещё сражались с этим. Это так же означало, что ему жаль меня, или что он не ненавидел меня так сильно, как я думала.

— Значит ли это, что ты позволишь мне снова спать на твоих коленях, после того как мы поедим?

— Это то, чего ты хочешь?

Он вручил мне бумажную тарелку и откинул крышку коробки с пиццей. Отделив два дымящихся кусочка пипперони, он положил их на мою тарелку, и я облокотилась боком к спинке дивана. Пожав плечами, я откусила кусочек и поморщилась.

— Вот, — Кирк взял пузырёк с таблетками и вручил мне две капсулы, поставив бутылку с водой между нами на диван. — Это поможет с отёком и болью.

«Болью, которую причинил ты».

Могло не быть никакой боли, но Кирк выполнял приказы.

Я была единственной, кто нарушал правила. Мне приходилось медленно разбираться с каждым клочком своего здравомыслия, если что-то не позволялось.

Кирк предупредил, что он единственный мой союзник. Он признался, что причинит мне боль. Принудит меня. И он был единственным, кто говорил правду.

Я пообещала, что сделаю всё, что он скажет, если он защитит меня, умоляла его оставить меня и не отдавать другим. Он выполнил свою часть сделки. Преступник выполнял данное им слово лучше, чем это делала я.

Интересно, как это меня характеризует?

Так же меня интересовало, что означают мои мысли о том, чтобы уступить?

— Как много ты подслушала? — спросил Кирк, наблюдая за мной краем глаза и поглощая пищу. Он знал, что я не спала. Солгав и сказав, что слышала только конец разговора, я могла попасться на лжи, если он знал обратное.

— Я проснулась, когда ты говорил Майлзу «спасибо».

Я посмотрела вниз на змею на его руке — без сомнения являющуюся причиной моего кошмара.

— Прости, — прошептала я.

— Твоей спине нужно время, чтобы зажить. Потом мы начнём сначала. Ты получишь шанс начать с чистого листа.

— А если я снова облажаюсь?

— Когда сделаешь… — он вздохнул. В нём что-то изменилось. Он выглядел измученным. Говорил устало. — Мы начнём снова.

Мы доедали в тишине, и я съела столько, что мой живот мог вот-вот лопнуть, что было не слишком хорошей идеей, учитывая мои намерения лечь и вернуться ко сну, а сделать это на спине я определенно не могла.

Я расположилась напротив спинки дивана, в то время как Кирк убирал остатки еды. Когда он закончил, то снова сел рядом со мной и провёл большим пальцем по моему подбородку.

— Я знаю, что ты сильная девушка, и что всё внутри тебя говорит тебе сражаться. Я не говорю о том, что ты должна игнорировать это, просто будь умнее.

— Как? Как я должна пользоваться этим призывом к борьбе?

— Оставаться живой. Иногда это означает не говорить того, о чём думаешь и делать то, что тебе сказано.

— Это не борьба.

— Ты ошибаешься. Иногда единственный способ победить — оставаться в живых и не сломаться. Если продолжишь сражаться как раньше, ты сломаешься.

— Возможно, я уже сломлена.

Кирк покачал головой и положил подушку рядом с ногами.

 — Ты не сломлена.

Он жестом указал мне лечь поперёк его колен.

— Я не нуждаюсь в твоей заботе.

— Ты не хочешь, чтобы я о тебе заботился. Веришь или нет, но это то, что я делаю с того момента, когда ты здесь оказалась. Если бы я этого не делал…

— Не говори этого. Я бы…— я вздохнула. — Я буду держать рот на замке.

Я проползла через его ноги и уронила голову на подушки, которые он разложил. Моё тело расслабилось, и я потянула спину, вздрогнув от боли.

— Пока я не могу наложить ещё обезболивающей мази.

— Я в порядке, — выдавила я, делая медленный вдох. — Всё будет хорошо, когда я улягусь.

Он натянул одеяло, укрывая меня до талии.

— Разве тебе не надо работать?