Волчья балка - Виктор Иванович Мережко
Выскочили на окраинный район, дорога здесь стала хуже, в выбоинах. Виталик сбавил слегка скорость, взял правее на неукатанную зеленую обочину, прибавил газ, и мотоцикл помчался дальше, пугая прохожих, удивляя редких автомобилистов, возбуждая дворовых собак за заборами.
Вырулили на узкую улочку, прилепились к самому плетню, подкатили к калитке. Псы в соседних домах радостно и наперебой загорланили, радуясь новому звуку в своем районе.
— Здесь, что ли, живешь? — спросил Виталик не без удивления.
— Вот в таком имении, — кивнул Гуськов, сбрасывая ногу с сиденья.
— С родителями?
— С мамой.
— Мама на работе?
— Дома.
— Выходная?
— Вообще дома. Уже не работает. Была библиотекарем, пока не уволили, теперь торгует на остановке зеленью, огурцами с грядки, помидорами.
— Хочешь, зайду?
— В следующий раз.
— Тогда пиши номер, позванивай.
Володя ввел в трубку телефон нового приятеля, подал руку.
— Пока.
Из калитки вышла мать Володи, удивленно уставилась на приехавших.
— Моя мама, — кивнул в ее сторону сын.
— Здравствуйте, — коснулся ладонью шлема Виталий. — Доставил сына в целости и сохранности!
— Спасибо, — поклонилась Оксана. — Может, зайдете в хату?
— В следующий раз, — остановил ее Гуськов. — Виталик сильно торопится.
— Все, бай! — байкер не без труда развернулся на узкой улочке, с ревом понесся прочь.
— Мам, соображаешь? — спросил Володя, когда вошли во двор.
— Не поняла. Стесняешься в дом пригласить?
— При чем тут стесняешься?.. В хате человек.
— Ну да… Как-то не подумала. А этот парень чей?
— Башлёвых родителей.
— Володя, что за слова?
— Нормальный русский язык, — сын придержал Оксану. — Человек все еще спит?
— Проснулся. Напоила чаем.
— Что-нибудь сказал?
— Молчит. Может, тебе скажет.
— Ладно, пошли.
При виде вошедших в комнату Бату спустил ноги с койки, сел ровно, сказал Володе с сильным нерусским акцентом:
— Страствуйте.
Тот взял табуретку, сел напротив.
— Как вас зовут?
— Бату.
— Не русский?
— Калмык.
— Где живете?
— Не здесь. Далеко.
— Как здесь оказались?
— Работаю. Чабан. Овцу пасу.
— Семья, жена есть?
— Есть. Тоже далеко.
— Его хотели убить, — вмешалась мать.
— Кто? — посмотрел на нее Володя.
— Говорит, какие-то люди.
— За что?
— Спроси.
Парень снова повернулся к чабану.
— Мы должны сообщить о вас в полицию.
— Не надо в полицию, — замотал тот головой. — Я скоро уеду. Надо несколько дней.
— Вы собираетесь жить у нас?
— Да. Очень прошу.
— Но мы совсем вас не знаем, — возразила Оксана.
— Я ничего плохого не сделаю. Клянусь.
— Почему мы должны вам верить? — удивился Володя. — Говорите, вас хотели убить?
— Да, хотели. Очень хотели. Сильно били. Думал, умру, не буду больше жить.
— Кто бил?
— Не знаю… Люди. Шел ночью от гаишников «Волчьей балки», меня догнали, стали бить.
— А что вы делали на «Волчьей балке»?
— Отдал ментам записку. Отдал и сразу ушел.
— Какую записку?
Бату помялся, с неловкой усмешкой произнес:
— Там был написан номер машины, которую надо было остановить. Больше ничего не знаю.
— От кого была записка?
Бату помялся, не сразу ответил:
— От человека.
— Вы его знаете?
— Немножко.
— Кто он?
— Не могу сказать. Меня тогда сразу убьют.
— Значит, в полиции все расскажете! — решительно заявил Гуськов. — Расскажете, они возьмут вас под защиту.
— Не надо, прошу… Час еще побуду и уйду. Обещаю.
— Сынок, можно тебя на минуту? — попросила Оксана Викторовна.
Вышли в соседнюю комнату, мать зашептала:
— Чего ты на него? Пусть пока человек останется. Куда он в таком состоянии? Что он нам сделает?
— Перережет или передушит ночью! Он же непонятный, мутный какой-то! Ни в чем не признается.
— Хорошо, согласна. Пусть живет в сарае, пока не оклемается. На ночь будем запираться.
— Все равно нужно в полицию! Пусть разберутся.
— Ага, разберутся. Так разберутся, что вообще неизвестно куда потом его денут.
На пороге комнаты появился чабан, поклонился.
— Извините, пожалуйста… Могу сказать, кто послал меня на «Волчью балку» к ментам. Мой хозяин послал. Он не калмык. Кыргыз!
— Ну и чего дальше? — не понял парень.
— Вы спросили, я сказал… Только он не должен знать, что я здесь. Очень прошу.
— Откуда мне знать, кто ваш хозяин и где он!
— У меня есть телефон. Только я немного забыл. Вспомню, скажу.
— Ваше дело, — согласился Володя. — Можете остаться у нас. Но жить пока будете в сарае. Там есть на чем спать, а попить-поесть мы принесем.
— Спасибо, — улыбнулся Бату. — В сарае лучше, никому мешать не буду.
Из окна своего кабинета Артемий Васильевич видел, как во двор на дорогом внедорожнике въехал Даниил Петрович Глушко, что-то бросил оставшемуся возле машины охраннику, вальяжным, достойным шагом двинулся к административному корпусу.
Засигналил мобильник, Бежецкий кинул взгляд на определившийся номер, с нескрываемой раздражительностью спросил:
— Да, Лариса… Что? Нет, еще не звонил. Мы с ним условились на три дня… Я тоже нервничаю, любимая, но нужно уметь держать себя в руках. Целую, детка.
В дверь заглянул помощник Вадим.
