Измена. Простить, отпустить, отомстить? - Каролина Шевцова
Через секунду, я уже звонила Тимуру.
- Зачем тебе его номер, - недовольно пробурчал лысый тиран. Я прижала рукой ухо и снова повторила свою просьбу. Судя по звукам, Тимур был в качалке, и музыка вместе с лязгом железа мешала услышать его ответ.
- Я же не бесплатно, - стала оправдываться я. - Я Гавру обязательно заплачу, за консультацию, так сказать…
Тимур ругается и вешает трубку, а через секунду на мой номер приходит контакт. Дальше события развиваются очень быстро. Просто молниеносно. Мы мчимся на такси в ЦУМ, в котором я отродясь не была. Там нас подхватывает модный, как стаканчик из Старбакса, Гаврила и тянет куда-то по «своим местам».
Я примеряю одно, второе, третье, слушая осторожные замечания Риммы и нервические пассажи Гаврилы.
- Не нравится? – глажу рукой черное строгое платье.
- Очень… по-деловому, - кивает Римма.
- В гроб и то краше кладут, бусинка моя, - закатывает глаза Гавр.
И снова все повторяется. Я, примерочная, куча дорогого пафосного шмотья. От постоянных переодеваний я потею и, кажется, начинаю вонять. А калорий тратится в разы больше чем во время тренировки.
И когда я стягиваю с себя очередное нечто из полиэстера и страз, в кабинку протягивают красное бархатное платье.
- Это надень, - я немею, когда понимаю, кто это сказал.
Выглядываю из примерочной, осторожно прикрывшись каким-то пиджаком и как на нож напарываюсь на острый голодный взгляд.
- Что ты тут делаешь, - непонимающе шепчу.
- Надень, - с нажимом повторяет Тимур и просто впихивает мне в ладонь вешалку.
Платье оказывается… красным. Как в спасателях Малибу. И развратным, как в них же.
Бархат струится по телу, огибая выдающуюся грудь и попу. В глубокое декольте так и просится свернутая в трубочку банкнота, потому что сейчас я похожа не на врача, а на стриптизершу, которая вот-вот станцует приват.
Но мне это нравится. И длина, целомудренно закрывающая колени и спущенная линия плеча, будто, пока я ждала банкет, успела похудеть и платье на мне теперь висит. И сиськи в разрезе тоже нравились, чего уж там…
Я вынырнула из-за шторки под охреневшее молчание своих спутников.
Гавр присвистнул, Римма глубокомысленно прошептала: «Даааа».
Только Тимур никак не отреагировал. Стоял и разглядывал меня как голодный зверь перед охотой.
- Не нравится? – задала я вопрос одному ему.
- Не нравится, - кивнул Тим. – Но если я правильно понимаю, с какой целью, ты идешь на этот ужин, то такое платье подойдет идеально.
- И с какой?
- Вызвать разрыв жопы у своего мужа. Выглядишь охуи*ельно, - уголки губ Тимура опускаются в ехидной улыбке.
Я не успеваю сказать ничего в ответ. Не успеваю обдумать, так ли он не прав. В смысле моей мотивации, а не внешнего вида, потому что тут я впервые согласна с неандертальцем. Я реально выгляжу как соска с Патриарших! Но зачем мне это? Так ли надо что-то доказывать тому, кто это никогда не оценит!
Мысли со скоростью света проносятся в голове, но куда быстрее них летят события, люди, деньги с карты!
Мы вваливаемся в салон, куда меня записала Римма накануне. Я сижу в кресле с повязанным на шее фартуком и через зеркало смотрю, как на моем затылке выжигают две дыры черные глаза.
Глаза угли. Глаза пламя. Погибель, а не глаза.
Я дрожу, но за нелепым синим фартуком не видно, как сотрясается в судороге мое тело. Это что-то нездоровое. Что-то между простудой и сумасшествием. Я прекрасно считываю сигналы и знаю, что сейчас происходит с моими гормонами и… со всем остальным тоже. Но так реагировать на обычного, не самого умного, не очень тактичного лысого мужика – это неправильно!
Гавр объясняет мастеру в салоне, какую прическу мне нужно сделать, пока парикмахер осматривает мои волосы.
- Не красили?
- Никогда.
- Ну, сейчас не успеем, - задумчиво тянет она, - а потом приходите, я вам седину затонирую и бликов добавлю.
Меня отворачивают от зеркала и как назло кресло останавливается напротив дивана, за котором ждет Тимур. Он мог уже триста раз уйти домой, о чем я намекала и просила прямо в лоб, но лысый как всегда сделал по-своему.
- Хочу убедиться, что все будет нормально.
Целый час мы играем в гляделки, пока надо мной колдуют в две руки. Волосы завивают на утюжок и подкалывают вверх. Кожу выравнивают, стрелки рисуют острыми, что можно пораниться, губы красят в цвет моего платья. Или в цвет крови. И пока вершится волшебство, я в очередной раз благодарю Бога, что в этом салоне есть массажный кабинет и душевая, куда меня пустила администратор.
Сейчас я выгляжу как какая-то чужая женщина, на мне вульгарное, чужое платье и даже запах у меня другой.
Чужой и чуждый.
Пока Гавр делает вид, что теряет сознание, а Римма фотографирует меня для протокола, я изучаю незнакомку в зеркале.
Она меня пугает, потому что я не знаю, чего от нее ждать.
Слишком смело, слишком пафосно, слишком дерзко. Всего с излишком. Даже роста, потому что я надела на ноги Римкины шпильки и теперь стала немного выше Тимура.
- И все-таки чего-то не хватает, - причитал Гавр, пока мы шли к администратору.
Милая девушка назвала счет и прежде чем я достала кошелек, Тимур провел картой по терминалу.
- Это еще зачем, - опешила я, - у меня есть деньги.
- Знаю, - просто кивнул Тим. – Но Гавр прав, тебе не хватает чего-то. К примеру, легкости содержанки, за которую всегда платит мужик.
- Я не такая, - с нажимом шепчу, пока меня выводят из салона.
- К сожалению, девочка, - грустно произносит Тимур, - сегодня ты именно такой и должна быть.
Мы вчетвером выходим под козырек салона. Я покачиваюсь на острых шпильках, пока Римма поправляет складки на платье, а Гавр шепчет мне мантры сильной и независимой.
- Наш девиз непобедим, возбудим и не дадим! – Произносит он мне почти на ухо, но я этого не слышу. Кручу головой в поисках Тимура и успокаиваюсь, только когда нахожу его темную, во всех смыслах, фигуру.
- Тебя довезти? - Спрашивает Римма.
Качаю головой. Мы договорились, что Савранский заберет меня от салона, и в ресторан мы придем вместе. Так будет правильно и правдоподобно. Сегодня нам нужно сыграть счастливую, беззаботную семью, которая мечтает работать в новой
