Андрей Ходов - Трансдукция (СИ, незавершенное)
Семейство гегемонов внизу, делившее с ним купе, принялось готовиться к обеду. Зашелестела бумага, в ноздри ударил запах вечной жареной курицы. Борис брезгливо поморщился. Ну почему отечественные плебеи вечно жрут взятые с собой продукты? Почему не могут как культурные, уважающие себя люди посетить вагон-ресторан, где их обслужат в лучшем виде? В том же Рейхе ему приходилось пользоваться имперскими железными дорогами, но подобную сцену там даже представить невозможно. К запаху курицы добавился запах котлет с чесноком. Подавив позыв рвоты, Борис слез с полки, надел туфли, галстук, пиджак и отправился в вагон-ресторан.
Вагон-ресторан отнюдь не пустовал. Полностью свободных столиков не имелось. Оглядевшись, Борис обратил внимание на одиноко сидящего за столиком подтянутого мужчину средних лет – по ряду признаков иностранца, видимо туриста из Рейха.
– Guten tag! Erlauben Sie? – вежливо спросил Борис, жестом обозначив желание присоединиться.
– Здравствуйте, товарищ, – неожиданно ответил тот на русском, хотя и с акцентом, – садитесь, пожалуйста.
– Черт! Видимо «повезло» нарваться на заграничного коммуняку, – разочарованно подумал Борис, – нормальные имперские немцы нашу гопоту товарищами принципиально не называют. Или этот из европейских протекторатов? Надо осторожней с ним, вдруг идейный.
Но давать задний ход было неудобно. Борис сел за столик и махнул рукой, привлекая внимание официанта. Пришлось знакомиться. Попутчик действительно оказался коммунистом, но из союзной Рейху Испании. А на вид явный ариец, ничего характерно испанского. Видимо Каудильо на старости лет совсем мышей ловить перестал, если там недобитые коммунисты разгуливают. Мысленно пожелав краснопузому скорейшего знакомства с Гестапо, раз уж испанская политическая полиция оказалась не на высоте, Борис вежливо поинтересовался перспективами коммунистического движения в Европе. Выяснилось, если верить словам испанского коммуняки, что таковые, к сожалению, имеются. Похоже, что имперская метрополия умудрилась основательно потоптаться по больным мозолям всякой европейской шелупони. Тем же испанцам так и не вернули Гибралтар, обидели их с колониями в Африке, на подконтрольные Рейху рынки пускают с большим скрипом и, вообще, по мнению местных, немцы ведут себя слишком бесцеремонно. Так не следовало выёживаться и корчить из себя великую державу! Приняли бы в свое время статус протектората, как предлагалось, и часть сложностей с доступом на рынки была бы снята. А теперь, извольте видеть, красная гидра у них новые головы отращивает! Народ, якобы, осознал, что альтернативы коммунизму нет. Этот народ к нам бы сюда запихнуть и не туристами, которые потом соотечественникам красивые сказки про социальную защиту и уровень жизни рассказывают, а поварить хорошенько в совдеповских реалиях, с кондуитом познакомить, центрами занятости и прочими нашими «свободами». Небось, разбежались бы с криками ужаса только от осознания, что вся их приватная жизнь будет выставлена на всеобщее обозрение! Все то, о чем они раньше только священнику на исповеди шептали. Ведь речь идет об отказе от одной из базовых европейских ценностей!
В общем-то, ничего нового этот испанский краснопузый не сообщил, о чем-то подобном постоянно долдонили и государственные каналы Совдепии. Но какой же культурный, интеллигентный человек верит государственной пропаганде? Впрочем, этот испанец – тоже коммуняка, значит, соврет – недорого возьмет. Надо бы задать ему вопросик позаковыристей.
– А как европейские коммунисты относятся к «реальному советскому коммунизму»? То есть, к самой концепции «коммунизма не для всех»? Слышал, что на этот счет у вас там, в Европе были серьезные дебаты? – Борис довольно откинулся на спинку стула. Интересно будет посмотреть, как красный выпутается.
– Вы умеете выбирать сложные вопросы, – криво усмехнулся собеседник, – дебаты… это еще мягко сказано. Правильнее говорить о серьезном расколе во всем левом движении. И дело не только в «реальном коммунизме», по поводу «реального социализма» тоже имеются большие разногласия. Очень многих, кстати, возмутили все эти научные изыскания по поводу «наследия приматов» в человеческой психике. Отсюда и многочисленные обвинения советских товарищей в «биологизаторском уклоне». Надо понимать, что мы все, то есть европейцы, все же воспитаны христианской культурой, даже если и коммунисты. Поэтому в душе привыкли считать себя созданными по образу и подобию бога, а не какими-то там потомками грязных обезьян. Особенно у нас в Испании, которая издавна была оплотом католицизма. По тем же причинам мы привыкли думать, что человек изначально рождается чистым и непорочным, а только жизнь в неправильно устроенном человеческом обществе его портит. Сама мысль о том, что человек рождается диким зверем, со всем набором животных инстинктов, и только воспитание в человеческом обществе, в основном сводящееся к подавлению этих самых инстинктов, делает его человеком…, вызывала неосознанный, но очень резкий протест. А уж когда советские товарищи провозгласили курс на создание коммун-анклавов, который вы назвали «коммунизмом не для всех»… В общем, компартия Испании тогда потеряла две трети своих старых членов. В других странах, насколько я знаю, ситуация была не лучше. Да-а-а…
Борис, внутренне ликуя, сделал сочувственное лицо.
– Но не так все плохо, – с оптимизмом в голосе продолжил красный, – зато к компартии тогда примкнуло много анархистов. Вот я, например, бывший анархо-синдикалист. Когда до нас дошли материалы съезда, на котором Сталин провозгласил новый курс, то первой моей мыслью было: «А я вам что говорил!». Вот под впечатлением того я и перешел в компартию и начал учить русский язык.
– А как же идеалы анархизма? – поинтересовался Борис, мысленно выругавшись. Угораздило встретить перекрасившегося в коммуниста анархиста.
– Идеалам анархизма это ничуть не противоречит, – засмеялся «бывший анархист», – напротив, появились четкие ориентиры. Сколько горячих споров было в свое время, насчет того, когда и как именно удастся избавиться от государства. И как вообще без него жить. Но появился гениальный тезис Сталина, что от государства можно избавиться только при переходе в постиндустриальное общество, когда развитие научно-технической базы позволит каждому человеку самому обеспечить себя всеми необходимыми ему пищевыми продуктами и вещами. В разумных пределах, разумеется. И соответственно отпадет сама надобность в многочисленных корыстных и властолюбивых организаторах совместного труда людей, неизбежно появляющихся при других общественно-экономических формациях. Появляющихся просто потому, что без этих организаторов невозможно наладить систему разделения труда.
Сталин – настоящий гений! Далеко превзошедший Маркса с Энгельсом, которые в данном вопросе ограничились совершенно невнятными рассуждениями, не имеющими никакой практической ценности! Появилась четкая перспектива, понимаете? Появилось мощное идеологическое оружие в борьбе с германскими крупными концернами, которые, продолжая увеличиваться в размерах, чем дальше, тем больше все подминают под себя! Мы получили возможность ведения эффективной пропаганды. Причем не только среди городского пролетариата, но и среди сельского населения. Ведь полная экономическая независимость от всех, да еще сопряженная с достатком – давняя мечта любого крестьянина. За это люди готовы побороться! Особенно в условиях, когда достигнутый концернами Рейха уровень производительности труда, как в промышленности, так и сельском хозяйстве, оставляет без работы наших пролетариев и разоряет наших крестьян. Тут даже до Каудильо дошло, что дело может плохо кончиться. Поэтому последнее время КПИ действует в Испании практически полулегально. Просто боятся трогать партию, которая пользуется такой поддержкой населения.
– А если Франко обратится за помощью в Берлин? – поинтересовался Борис, которого успела утомить горячность краснопузого фанатика. – И в Испанию будут введены спец-войска Рейха, хорошо поднаторевшие в подавлении волнений в колониях? Ведь рейхсканцлер не допустит, чтобы коммунисты пришли в Испании к власти. И сейчас не 1936 год, на прямую помощь Советского Союза вы вряд ли можете рассчитывать. Начинать ради вас ядерную войну наше руководство не станет, поскольку такая война неизбежно кончится взаимным уничтожением.
– Пусть только попробуют и получат в ответ полноценную герилью, – уверенно заявил коммуняка, – это им не негров по Африке гонять. К тому же не только в Испании слушают советское радио, а колбасники всем осточертели.
– Вы всерьез надеетесь, что сеть ваших боевых групп сможет выстоять перед консолидированной мощью военной машины Рейха? – с сомнением протянул Борис, явственно представив, как бравые германские солдаты смешивают с землей ударами с воздуха и жгут огнеметами красную сволочь, вздумавшую поиграть в партизан.
