Брендон Сандерсон - Архив Буресвета. Книга 1 : Путь королей

Далинар шагнул к королю. Элокар съежился.

— Что ж, теперь ты знаешь, — сурово продолжил великий князь Холин. — Элокар, если бы я хотел тебя убить, я бы это сделал уже десять с лишним раз. Сто с лишним раз! Похоже, ты не считаешь верность и преданность доказательствами моей честности. Что ж, если хочешь вести себя как ребенок, обращаться с тобой я буду соот­ветственно. Теперь ты точно знаешь, что я не желаю твоей смерти. Ибо если бы желал, раздавил бы твою грудную клетку — и дело с концом!

Они с королем посмотрели друг другу в глаза.

— А теперь, — спросил Далинар, — ты понимаешь?!

Элокар медленно кивнул.

— Хорошо. Завтра назовешь меня великим князем войны.

— Что?!

— Сегодня Садеас меня предал. — Князь подошел к сломанному столу, пнул обломки. Из выдвижного ящика выкатилась королевская печать, и Далинар подобрал ее. — Погибли почти шесть тысяч моих солдат. Мы с Адолином едва спаслись.

— Что? — Элокар с усилием принял сидячее положение. — Это невозможно!

— Вовсе нет. — Далинар глянул на племянника. — Он увидел возможность отступить и позволить паршенди уничтожить нас. И сделал это. Как настоящий алети. Безжалостный, но изображающий подобие чести или неких нравственных принципов.

— И... ты хочешь, чтобы я его судил?

— Нет. Садеас не хуже и не лучше остальных. Любой из великих князей предал бы своего соратника, увидев шанс сделать это без риска для себя. Я намереваюсь разыскать способ объединить их не только на словах. Он должен существовать. Завтра, едва ты назо­вешь меня великим князем войны, я отдам доспех Ренарину, чтобы выполнить обещание. Чтобы выполнить еще одно, я уже отдал клинок.

Он приблизился, не сводя глаз с Элокара, и стиснул в ладони королевскую печать.

— Как великий князь войны я прикажу, чтобы Заповеди стали обязательными во всех десяти лагерях. Потом я буду руководить войной, напрямую определяя, какие плато будут штурмовать те или иные армии. Все светсердца будут принадлежать Трону, а распределять их как трофеи станешь ты. Мы превратим это из соревнования в настоящую войну, и я сделаю из десяти наших армий — и их генералов — настоящих солдат.

— Буреотец! Да нас убьют! Великие князья взбунтуются! Я и не­дели не протяну!

— Они обозлятся, это точно. И да, это будет весьма опасно. Нам придется куда более внимательно подбирать стражников. Если ты прав, кто-то уже пытается тебя убить, так что нам в любом случае стоит этим заняться.

Элокар внимательно посмотрел на него, потом на сломанную мебель и потер грудь.

— Ты совершенно серьезен, верно?

— Да. — Он бросил печать племяннику. — Ты поручишь своим письмоводительницам составить приказ о моем назначении, как только я уйду.

— Но ты ведь говорил, что неправильно вынуждать людей следовать Заповедям, — возразил Элокар. — Ты сказал, что лучший способ изменить людей — жить праведно и быть примером для остальных!

— Это было до того, как Всемогущий солгал мне. — Далинар по-прежнему не знал, что и думать о случившемся. — Многое из сказанного я почерпнул из «Пути королей». Но кое-чего не понимал. Нохадон написал книгу в конце жизни, после того как навел порядок, после того как вынудил королевства объединиться и восстановил земли, которые обезлюдели во время Опустошения.

Книга была написана, чтобы воплотить идеал. Ее дали тем, кто уже шел какое-то время по правильному пути. В этом моя ошибка. Прежде чем что-то начнет действовать, наши люди должны обрести хотя бы основы чести и достоинства. Адолин кое-что мне сказал — нечто мудрое. Он спросил, отчего я принуждаю своих сыновей жить по столь строгим правилам, в то время как другим позволяю блуж­дать окольными путями и никого не осуждаю.

Я относился к великим князьям и их светлоглазым как ко взрос­лым. Взрослый может взять некую идею и приспособить ее к своим нуждам. Но мы еще к такому не готовы. Мы дети. А когда обучаешь ребенка, от него нужно требовать правильных поступков, пока он не подрастет достаточно, чтобы выбирать самостоятельно. Серебря­ные королевства не начинались как единые славные бастионы чес­ти. Их этому обучили, взрастили их, помогли перейти из юности в зрелость.

Далинар решительно шагнул вперед и присел рядом с Элокаром.­ Король продолжал потирать грудь, и его осколочный доспех без нагрудника выглядел странно.

— Племянник, мы с тобой изменим Алеткар, — мягко произнес Далинар. — Великие князья присягнули Гавилару, но теперь про все забыли. Что ж, хватит им своевольничать. Мы собираемся выиграть­ в этой войне и превратить Алеткар в место, которому снова будет завидовать все человечество. Не из-за нашей военной мощи, но потому, что люди здесь в безопасности и правит справедливость. Мы это сделаем — или оба умрем, пытаясь сделать.

— Ты говоришь с таким рвением.

— Потому что я наконец-то понял, что именно следует делать, — объяснил Далинар, вставая. — Я пытался быть Нохадоном-миро­творцем. Но я не он. Я Черный Шип, генерал и военачальник. У ме­ня нет таланта для подковерной игры, однако я хорошо умею тренировать войска. С завтрашнего дня все до единого в этих лагерях будут принадлежать мне. С моей точки зрения, они новобранцы. Включая великих князей.

— Это если я составлю прокламацию.

— Составишь. А взамен я обещаю узнать, кто пытается тебя убить.

Элокар, фыркнув, начал снимать свой осколочный доспех по час­тям.

— После того как мы сделаем это объявление, будет нетрудно узнать, кто хочет меня убить. Каждый первый житель любого из военных лагерей!

Далинар широко улыбнулся:

— По крайней мере, нам не придется гадать. Племянник, не будь таким мрачным. Ты сегодня кое-что узнал. Твой дядя не собирается тебя убивать.

— Он просто хочет сделать из меня мишень.

— Ради твоего же блага, сынок. — Далинар направился к двери. — Не надо так волноваться. У меня есть кое-какие планы относительно того, как именно нам сохранить тебя в живых. — Он открыл дверь, за которой взволнованные стражники стояли стеной, удерживая перепуганных слуг на расстоянии. — С ним все в порядке, — бросил им Далинар. — Видите? — Он шагнул в сторону, позволяя охранникам и слугам ворваться в комнату, чтобы заняться королем.

Князь повернулся, чтобы уйти. Потом остановился:

— О Элокар, еще кое-что. Мы с твоей матерью любим друг друга. Начинай привыкать.

Невзирая на все, что случилось за последние несколько минут, его слова вызвали у короля неподдельное изумление. Далинар улыб­нулся, закрыл дверь и ушел прочь, ступая уверенно.

Большей частью все было по-прежнему неправильно. Он, как и раньше, гневался на Садеаса, испытывал боль от потери стольких людей, терялся по поводу того, как следовало вести себя с Навани; видения сбивали его с толку, а идея объединить лагеря искушала.

Но по крайней мере, теперь ему есть над чем работать.

Шаллан лежала в своей маленькой палате. Она плакала, пока не закончились слезы, а потом от мыслей о содеянном ее стошнило в судно. Девушка чувствовала себя очень несчастной.

Она предала Ясну. И та теперь это знала. Странно, но разоча­рование принцессы ужасало сильней кражи как таковой. Весь план изначально был дурацким.

Более того, Кабзал умер. Почему она так страдала из-за этого? Жрец оказался подосланным убийцей, пытавшимся убить Ясну, готов был рисковать жизнью Шаллан, чтобы добиться своего. И все-таки ей не хватало его. Принцесса не удивилась тому, что кто-то хотел ее убить, — вероятно, подобное было обычной частью жизни Ясны. Скорее всего, она считала Кабзала жестокосердным преступником, однако с Шаллан он вел себя очень мило. Неужели он лгал во всем?

«Он наверняка был хоть немного искренним, — думала девушка, свернувшись клубочком на постели. — Если ему было наплевать, почему он так упорно принуждал меня съесть варенье?»

Кабзал первым делом вручил противоядие Шаллан и лишь потом позаботился о себе.

«И ведь он его на самом деле принял. Зачерпнул варенье пальцем и положил в рот. Почему противоядие его не спасло?»

Этот вопрос начал ее преследовать. Вскоре ей в голову пришло кое-что еще — она заметила бы это раньше, если бы не отвлеклась на раздумья о собственном предательстве.

Ясна пробовала хлеб.

Обхватив себя руками, Шаллан села и прислонилась к изголовью кровати. «Она ела хлеб, но не отравилась. В моей жизни теряет­ся смысл. Существа с символами вместо голов, пространство с темными небесами, духозаклинание... и теперь это».

Как Ясне удалось выжить? Как?!

Дрожащими пальцами Шаллан взяла со столика возле кровати кошель. Внутри лежала гранатовая сфера, которую принцесса использовала для спасения ученицы. Сфера тускло светилась; боль­шая часть буресвета ушла на духозаклинание, но остатка хватило, чтобы озарить лежавший около кровати альбом Шаллан. Наставница, скорее всего, его даже не пролистала. Она так пренебрегала изоб­разительным искусством... Рядом с альбомом — томик, который Ясна ей подарила. «Книга бесконечных страниц». Почему принцесса­ ее оставила?