По следам преступления - Матвей Наумович Медведев
События, о которых идет речь, произошли на складе Союзпушнины, где хранится предназначенный для продажи на аукционе товар. Ночью здесь всегда остается дежурный. Так было и в ночь на 16 января 1977 года. Дежурила приемосдатчица Иевлева. В конторке, где она располагалась, было тихо, усыпительно тикали часы. Иевлева решила: «До утра еще далеко, полежу немного на диване». Она прилегла.
Примерно в третьем часу ночи раздался звонок. Иевлева встала, подошла к двери, спросила:
— Кто?
— Милиция!
Дежурная открыла дверь. Тотчас в конторку вошел человек. Лицо его было обмотано шарфом до самых глаз. Иевлева решила, что это какая-то шутка, розыгрыш. Она так и сказала:
— Развязывай шарф, брось шутить!
Но это не было шуткой. Мужчина схватил ее за плечо, толкнул к стулу так, что она чуть не упала, и приказал:
— Сиди тихо! Лицом к стене! Не шевелись!
Тут в конторке появился еще один мужчина, с сумками. Его лицо тоже было обмотано шарфом. Первый остался возле насмерть перепуганной женщины, второй вбежал в соседнее помещение, где находились меха. Через некоторое время он вышел оттуда, неся плотно надбитые сумки.
— Эй ты, — обратился один из неизвестных к Иевлевой, — слушай внимательно! Ты нас запомнила или не запомнила?
И он помахал перед носом женщины каким-то предметом.
От страха Иевлева не могла даже слова вымолвить. Неизвестный счел это за молчаливый ответ.
— Правильно, молодая еще, жить хочется, — усмехнулся он.
И они ушли, предварительно оборвав телефонные провода. Наружную дверь закрыли на большой висячий замок, который взяли тут же в конторке, чтобы Иевлева не смогла выйти и поднять тревогу.
Словом, все произошло, как в банальном детективном фильме. Ночь, таинственные грабители, проникнувшие на склад под видом представителей милиции, лица под масками, оборванные телефонные провода, похищенные меха…
Как только дежурная пришла в себя, она вспомнила, что в конторке есть еще один телефон, местный, о котором грабители не знали или в спешке не обратили на него внимания. Но сразу позвонить по нему Иевлева побоялась. Вдруг преступники стоят, притаившись за дверью, и слушают? Только убедившись, что там никого нет, она сняла трубку и прокричала сторожам: «Скорей! На помощь! Грабеж!»
Прибывшие на место происшествия сотрудники уголовного розыска установили, что были опустошены две коробки со шкурками норок, всего похищено 260 шкурок. Общая их стоимость составила более 18 тысяч рублей. Это означало, что совершено хищение в особо крупных размерах.
На столе в конторке инспектора обнаружили ножовку и напильник. В последнем Иевлева признала предмет, которым ей угрожал преступник.
Поднявшись этажом выше, сотрудники милиции увидели там перепиленный замок и сломанную дверь. Видимо, грабители думали, что пушнина хранится на четвертом этаже, они полезли сначала туда, а потом уже спустились на третий. Общий вывод был таков: действовали преступники дерзко, но бестолково. Даже «инструменты» оставили. Значит, особого опыта у них нет — новички. Но поиски это не облегчает. Скорее — наоборот. Проще, когда у преступника уже «знакомый почерк». Тогда можно предположить, кто совершил преступление.
Пока на складе шел осмотр, сведения об ограблении уже поступили во все отделения милиции. Были приняты меры к тому, чтобы не выпустить преступников из города: усилены наблюдения на вокзалах, в аэропорту, на автодорогах.
Поскольку склад Союзпушнины находится на территории Морского торгового порта, то следствие поручили вести Транспортной прокуратуре.
Первой, кто предстал перед следователем — младшим советником юстиции Владимиром Эммануиловичем Кирилловым, была Иевлева. Она все еще не оправилась полностью от страха, который ей пришлось испытать ночью, была бледна, испугана. К тому же боялась, что следователь, чего доброго, подумает, будто она тоже причастна к ограблению.
Но у следователя не было оснований подозревать ее в чем-либо. Единственно, что он мог инкриминировать не столько Иевлевой, сколько ее начальству, это халатное отношение к охране социалистической собственности: на складе почему-то не было сигнализации.
Если само преступление по своим деталям напоминало детектив, то не менее детективным оказалось его продолжение.
Прошли лишь сутки с момента ограбления склада, и вот в поздний ночной час на улице, сквозь снежные хлопья, поднятые метелью, милиционер Герасимов различил двух прохожих, несших набитые чем-то сумки.
— Стойте! — догнал он их. — Куда идете и что несете?
Прохожие оказались молодыми парнями. Они явно растерялись при виде милиционера.
Памятуя о том, что накануне в отделении милиции весь личный состав был ориентирован на розыски преступников, ограбивших склад Союзпушнины, Герасимов решил, что следует доставить неизвестных в отделение для проверки.
— Попрошу идти со мной! — приказал он.
Один неохотно повиновался. В руках у него были две сумки. Другой же, с третьей сумкой, пустился бежать. Герасимов не стал его преследовать. Ему важно было не упустить хотя бы одного из задержанных.
Когда в дежурной комнате милиции, куда он привел парня, сумки открыли, взору присутствующих предстали меха — десятки шкурок норки! Несомненно, они были похищены со склада Союзпушнины. Срочно вызванные в милицию работники склада сразу же опознали их.
Так удалось выйти на след. Случайно? Нет, не случайно. Бдительность милиционера Герасимова, его профессионально зоркий на подозрительных личностей глаз — не случайность. Так подготовлены советские милиционеры вообще. Вот почему Герасимов не прошел мимо парней с сумками, обратил на них внимание.
Однако сам задержанный — некто Кузьмиченко — ничего вразумительного сказать не мог. Что за меха он нес в сумке, откуда, каково их происхождение? На все эти вопросы он отвечал: «Не знаю!» Это был зареванный юнец, который и впрямь ничего не знал о содержимом сумок. Для него самого то, что в сумках оказались шкурки норок, к тому же краденые, явилось полной неожиданностью. Он страшно перепугался.
— В таком случае, Кузьмиченко, как вы объясните появление у вас этих сумок? Кто был вместе с вами?
— Мне и моему приятелю Храпунову дал эти сумки наш общий знакомый Сосновский. Он сказал, что мы должны отнести их к себе домой. Мы понесли. Но только Сосновскому эти сумки тоже не принадлежат.
— А кому же?
— Сосновский получил их от своего приятеля Санина. Но это все, что я знаю.
— Где сейчас Санин?
— Оставался у Сосновского, когда мы уходили.
— Дайте адрес Сосновского.
Кузьмиченко попросили также рассказать, как выглядят Санин, Сосновский, Храпунов.
И вот от отделения милиции спешно
