По следам преступления - Матвей Наумович Медведев
Ходили разговоры о том, что Крапников и Касьянов во время пребывания в Риге хранили вещи на вокзале. Лукашевич и там перелистал множество квитанций и в конце концов обнаружил то, что было необходимо. Документы подтверждали, что Крапников и Касьянов действительно держали вещи в камере хранения.
Так у следственных органов появилось еще одно доказательство незаконной деятельности этих людей.
Были установлены также и преступные связи Храброва. Подтвердилось, что директор судового ресторана занимался спекулятивными и валютными сделками.
За время работы следствия было допрошено более 200 свидетелей, наложен арест на вклады, общая сумма которых составила 17 тысяч рублей. Из них значительная часть принадлежала Храброву. У Крапникова изъяли облигации Государственного трехпроцентного займа на 3 тысячи рублей.
Преступники были полностью изобличены, их вина доказана. После этого можно было подвести окончательные итоги многотомного дела. Составив обвинительное заключение, следователь принес его для утверждения транспортному прокурору.
Ознакомившись с обвинительным заключением, прокурор Василий Васильевич Желтов сказал Кириллову:
— Вы, конечно, знаете, что такое мертвая зыбь на море? Это довольно неприятное явление. Судно, попавшее на такую зыбь, подвергается опасности быть разломанным. Вот на подобного рода жизненную зыбь попали в свое время и ваши подследственные. И они не выдержали, оказались слишком слабыми духом. Советскому морскому пароходству такие люди не нужны. Суд воздаст им по заслугам…
В тупике
Утром в кабинете В. Э. Кириллова зазвонил телефон.
— Владимир Эммануилович? Говорит Желтов. Зайдите, пожалуйста.
Кириллов положил трубку, запер сейф на ключ и направился к транспортному прокурору. Желтов, спокойный, чуточку хмурый человек, был не один. У него уже сидел другой следователь — М. И. Лукницкий. На столе перед прокурором лежали бумаги. Кириллов сразу понял, что речь пойдет о новом деле, но на всякий случай спросил:
— Зачем позвали, Василий Васильевич? Что-нибудь произошло?
— Произошло. Придется вам принять к производству еще одно дело.
— Какое?
— Довольно гнусное. Женщина тут одна, проводница вагона, прибывшего с грузом на станцию Ручьи, обратилась в милицию. Заявила, что сегодня ночью она подверглась насилию. Прямо в вагоне…
— Факт установлен, — сказал Лукницкий. — Я уже выезжал на станцию.
— Почему бы тебе в таком случае не продолжить расследование?
— Ни-ни! — даже замахал руками Лукницкий. — Это невозможно! Ты ведь сам знаешь, сколько у меня сейчас дел. И все — серьезные.
— Матвей Исаакович действительно очень загружен, — подтвердил Желтов. — Принять на «занятый путь» еще одно дело ему никак нельзя. А вы с этим делом, Владимир Эммануилович, справитесь быстро. Оно займет у вас минимум три-четыре дня.
— Ну, если только три, — согласился Кириллов, — тогда возьмусь.
— Желаю успеха, — сказал Желтов, давая этим понять, что разговор окончен, надо приниматься за работу.
Кириллов понес бумаги к себе в кабинет, стал читать. В сущности, пока документов было немного. Постановление о возбуждении уголовного дела, протокол допроса потерпевшей, направление на экспертизу.
Через пару часов Кириллов уже беседовал с проводницей. Это была женщина не первой молодости. Всхлипывая, она сообщила, что прибыла с вагоном из города Владимира-Волынского, сопровождая продукцию местного винного завода, и вот какая с ней произошла история. На вопрос следователя, знает ли она, кто ее обидчик, проводница ответила, что не знает, но опознать может, хотя все, что произошло, случилось ночью. Кроме того, она слышала, как его называли по имени — Андрей.
Вскоре Кириллов уже знал, кто он такой — составитель поездов Андрей Крутяк.
Доставленный к следователю Крутяк скрипел зубами, морщился, хватался за голову, уверяя, что она у него раскалывается. Крутяк пребывал в состоянии похмелья. Списав с его паспорта данные, следователь спросил:
— Помните, что вы натворили?
— Смутно. Ведь все случилось по пьяной лавочке…
— Это, однако, не является смягчающим обстоятельством. Наоборот. Вы ведь женатый человек?
— Женатый.
— И даже двух детей имеете?
— Теперь вот что: потерпевшая заявляет, что вы угрожали ей перочинным ножом. И не только угрожали, но и применили, что подтверждается порезами на ее плече и груди. Вот акт судебно-медицинской экспертизы…
— Раскаиваюсь. Готов нести любое наказание.
— Да уж, конечно, наказания вам не избежать…
Следствие шло легко, как по маслу. Кириллов даже подумал, что расследование этого дела и впрямь не займет много времени.
Некоторая заминка произошла на вторичном допросе потерпевшей. Она заявила, что Крутяк в ту злополучную ночь приходил не раз. Сначала он попросил, чтобы она дала ему несколько бутылок вина. Когда проводница прогнала его, он проявил назойливость плюс нахальство — залез на крышу вагона и проник в него через верхний люк. Очутившись в вагоне, все же вытащил из ящика несколько бутылок с вином и передал их своему сообщнику, остававшемуся на крыше. Через некоторое время пьяный Крутяк в третий раз очутился в вагоне, проникнув в него все тем же путем, сквозь верхний люк, и совершил над проводницей насилие. После того как ей удалось вырваться от него и убежать, Крутяк выгрузил из вагона два ящика с вином и спрятал в кустах.
— Куда же они делись потом?
— А я их нашла и поставила обратно в вагон, — сказала проводница. — Этого Крутяка надо засудить на полную катушку. Пусть знает, паразит проклятый!..
— Значит, вы еще и расхититель социалистической собственности? — сказал Кириллов Крутяку на допросе. — Я вынужден произвести у вас дома обыск.
— На то вы и следователь, — ответил Крутяк. — Только что вы будете искать?
— Вино, которое вы похитили.
— Ищите! В чем грешен — винюсь. Попутал меня бес с этой бабенкой. А вот вино… Чего нет, того нет.
— Проверим!
Винных изделий производства Владимир-Волынского завода в доме у Крутяка действительно не оказалось. Зато было найдено большое количество банок с овощными консервами. Жена Крутяка на вопрос, откуда они, ответила, что муж принес их, вернувшись утром с работы.
— Вы, что же, просили его купить эти консервы? Давали ему деньги на покупку?
— Ничего не давала. Дай ему, так пропьет! Просто принес и сказал, что это ему на работе дали.
Женщина разговаривала зло.
— Ну что, нашли у меня вино? — спросил Крутяк, когда вновь предстал перед следователем.
— Не нашли.
— Я же говорил! — воскликнул Крутяк.
— Не торопитесь радоваться. Винных изделий не нашли, зато нашли овощные консервы. Откуда они у вас? Только прошу говорить правду. Мы уже уточнили. Партия таких консервов проходила через станцию
