Мастер из качалки - Александр Гримм
Н-да мне всё меньше и меньше нравится этот новый дивный мир, уж слишком много опасностей он таит. Зато теперь хотя бы понятно, что у этого парня с лицом. Похоже, ему серьёзно досталось. Скорее всего, его рассудок уже никогда не будет прежним…
— Вы правы мастер, — соглашается с ним Ян Гэ. — О гибели подобных отбросов не будут сожалеть даже просвещённые старцы и небесные мудрецы.
— Ах, юный Ян Гэ спасибо тебе за такую поддержку. А теперь раз уж мы так удачно встретились, почему бы нам не присесть за этот стол и не разделить трапезу?
— Почтём за честь, — кланяется Ян Гэ и первым занимает место за столом.
Следом за ним сажусь и я.
— Давай Шень, ты тоже садись.
Следующим на табуретку, как и было велено, присаживается младший Шень.
— Ну вот и славно, — произносит его мастер. — Только Шень, мне кажется, ты кое о чём забыл. Мы последователи секты Мудан помимо иных добродетелей ценим вежливость. А ты между тем всё ещё не поприветствовал своих новых братьев по секте. Давай, поздоровайся со всеми, как я тебя учил.
— Здравствуйте, я Шень, надеюсь, мы станем достойными братьями по секте, — монотонно произносит мальчишка.
В его голосе нет ни эмоций, ни интонаций. Он пустой и безжизненный. Такое чувство, будто передо мной не живой человек, а искусная марионетка лишь умело имитирующая человеческую речь и повадки.
— Молодец Шень, ты делаешь успехи.
Ну если это успехи, боюсь представить, что было раньше.
— Первые несколько дней он только и делал, что пытался меня убить, — словно бы прочтя мои мысли, посмеивается старший Шень. — Это было забавно. Он трижды пытался задушить меня посреди ночи, дважды пронзить меня моим же клинком, и даже несколько раз сталкивал с обрыва.
А у него странное представление о забавном. Думаю, стоит держаться от него и его ученика подальше, а то, не ровен час, можно и самому стать частью их странных забав.
К счастью, развить эту тему мастеру не удаётся. Вскоре к нашей беседе присоединяется хозяин этого славного дома. Он выходит к нам вместе с чаном, наполненным до краёв чем-то парящим и судя по запаху очень вкусным.
А вот и обед подоспел…
— Жареная кровь яка, все как вы любите мастер Шень. — заявляет во всеуслышание повар.
Лучше бы я этого не слышал. После его слов чарующий мясной аромат сразу же перестаёт быть таковым. И даже урчащий до этого желудок испуганно затыкается.
За свою недолгую жизнь я успел попробовать всякого, но жареную кровь встречаю впервые.
— Деликатес горы Мудан, — подмигивает нам повар, после чего ставит паряЩий чан прямо на стол. — Залог здоровья и долголетия, а ещё он повышает мужскую силу.
При упоминании мужской силы, Ян Гэ сидящий по правую руку от меня странно краснеет.
— У юного Ян Гэ всё ещё не было женщины, — заговорщицким шёпотом обращается ко мне старший Шень. — А ведь брат Би Хан не единожды водил его в кварталы красных лепестков. Но несмотря на свою небывалую красоту, юный Гэ так и не смог раскрыть своего мужского начала.
— Даже так? — удивляюсь я. — А я слышал, что на горе Мудан весьма туго с этим делом.
— На самой горе — да, но за её пределами на необъятных равнинах великого Лояна даже мудрец с пика горы Мудан может позволить вкусить себе немало земных прелестей. Хоть все мы члены секты Мудан и ценим дух превыше плоти, но это отнюдь не значит, что мирские утехи нам чужды. Как любит говаривать мастер Чой: легко отказаться от крепкого вина, если оно ни разу не плескалось у тебя в животе и гораздо труднее сохранить трезвость рассудка, будучи искушённым пропойцей. Великами мудрецами становятся не те, кто ни разу не пробовал вина, мяса и женщин, а те, кто, насладившись всем этим богатством, смогли от него отказаться. Мудрость горы Мудан кроется не в затворничестве и отрешении от мира, а в гармонии с самим собой и своими желаниями. Мы верим в умеренность, плавно перетекающую в добровольный отказ от всего лишнего. Юный Су Чень, знаешь ли ты, что такое истинное совершенство?
Да откуда мне знать? Хотя, если верить ванильным цитаткам из ВКонтакте, это…
— Простота.
— Что ты сказал⁈
— Совершенство — это достигнутая простота, — повторяю я.
За столом повисает тишина, даже хозяин дома и тот перестаёт разливать жареную кровь по мискам.
Чего это они так на меня смотрят?
— Я что сказал что-то не то?
— Нет, всё верно, слово в слово — отвечает после небольшой заминки старший Шень. — Именно так трактуется это понятие в нашем учении. Похоже до того как потерять память, ты уже встречал кого-то с горы Мудан. Это его мудрость говорит в тебе. Хороший знак. После рассказа брата Би Хана я не был уверен в том, стоит ли принимать тебя в нашу секту, но сейчас даже не имея глаз, я отчётливо вижу, что сердце твоё уже принадлежит горе Мудан. Такое событие надо отметить. Хозяин, до меня доходили слухи, что у тебя лучшее молочное вино в округе.
— Слухи не врали, — довольно улыбается мужчина. — Я сейчас же принесу пару бутылей.
— Чего мелочиться, неси сразу три.
Услышав просьбу или скорее приказ, хозяин дома покорно отправляется обратно в дом.
Я же в этот момент с новым интересом поглядываю на Шеня.
Мне кажется или он только что использовал мои слова как уважительную причину для обычной попойки?
— Мастер Шень, вы снова за старое?
— Юный Гэ тебе не понять мою боль, — деланно сокрушается Шень. — Совсем недавно я вот этими вот самыми руками убил целых…
На секунду он замолкает, словно бы что-то прикидывая в уме. На его лбу даже появляются морщины. Так проходит секунда, вторая, третья…но мыслительный процесс мастера всё никак не сдвигается с мёртвой точки. Наконец, не справившись с непосильной задачей, он обращается за помощью к своему новому ученику:
— Эй, младший Шень, сколько их там было, этих неудачников?
— Сто семьдесят три, включая всех учителей, охрану и слуг…
— Так вот, юный Ян Гэ, на моей душе висит тяжкий груз ста семидесяти трёх загубленных жизней. И только хорошее молочное вино
