Автор неизвестен - Торикаэбая моногатари, или Путаница

Химэгими же отвечала как ни в чем ни бывало: «Ты ведь знаешь, что всякому беспокойству положен предел. Как там Ённокими?»

«Химэгими любит меня и совершенно не расстраивается, это так свежо», — подумал Сайсё, прочтя ответ, и никакие подозрения не закрались в его сердце.

Химэгими только и думала, как бы ей послать человека в Ёсино. Ей показалось, что у кормилицы ее сына нрав серьезный и надежный. «Если она любит мальчика, а я, не таясь, расскажу ей о себе, то, верно, она не выдаст меня». Химэгими доверительно обратилась к кормилице:

— Хотя мы пока и не слишком хорошо знаем друг друга, но мне кажется, что ты по-настоящему любишь мальчика, и тебе можно довериться. Выслушай меня, но только потом никому ничего не рассказывай.

Кормилице был лестен этот доверительный тон.

— Уж не сомневайтесь. Буду вам служить, пусть даже придется пожертвовать собой.

— Ничего не должно быть известно ни здешним слугам, ни тем более самому господину. Мне нужно послать весточку принцу-отшельнику, что живет в горах Ёсино. Есть ли способ это сделать?

— Это совсем не сложно, — ответила кормилица. Химэгими обрадовалась и написала: «Со времени нашей последней встречи прошло немало времени, беспокойство по Вашему поводу не оставляло меня, но надеюсь, что вы прожили эти месяцы благополучно. Мои дела тоже шли благоприятно, но теперь я не такой человек, которого Вы знали. Думаю, что смогу посетить Вас».

Она старательно запечатала послание.

— Непременно доставьте письмо по назначению, — с этими словами она протянула письмо кормилице.

Никто не догадывался, кем была Химэгими на самом деле, но кормилица слышала, что у принца Ёсино есть дочери. Поэтому она решила, что Химэгими — одна из них. Уже настала восьмая луна. У кормилицы был близкий человек, который, как она считала, мог выполнить поручение. Она ему все объяснила, и он отправился в путь.

В Ёсино, между тем, Вакагими ожидал известий и постигал науки. Он радовался своей удаче. Еще бы! Ведь ему повстречался такой замечательный человек — принц Ёсино! Кроме того, и принцессы оказались особами, исполненными несравненного очарования. Находясь в этом уединенном месте, он просто голову потерял от желания сблизиться с ними. Но Вакагими сдерживался, успокаивая себя тем, что при сложившихся обстоятельствах у него непременно будет возможность видеться с ними.

Срок, когда Химэгими обещал дать о себе весточку, уже прошел, Вакагими беспокоился и тосковал. Но вот однажды вечером явился некий человек, который сказал:

— Я принес письмо.

— От кого?

— Велели обязательно передать принцу.

Принц Ёсино взял письмо — оно было от Советника. Принц обрадовался, и тут же показал письмо своему гостю. Тот был просто счастлив, но на сердце было все-таки неспокойно: слова «теперь я не такой человек, которого Вы знали», видимо, означали, что он стал монахом. А иначе истолковать его исчезновение было невозможно. У Вакагими теснило грудь, он позвал посыльного:

— Где находится тот, кто это письмо написал?

Посыльный поначалу молчал, решив, что не уполномочен отвечать на этот вопрос, но потом поддался несравненному обаянию Вакагими и ответил:

— В Удзи.

— Где в Удзи?

— В усадьбе принца Сикибукё.

Услышав это, Вакагими понял: «Когда я был там, я видел именно её!» Его радости и умилению не было предела.

Вакагими написал подробное ответное письмо: «В шестую луну я решился покинуть столицу. После того, как мы проехали через Удзи, я познакомился с принцем Ёсино, и он сказал, что ты непременно дашь знать о себе. Его слова вызвали мое доверие, и я так и остался жить у него в горах. Что сталось с тобой? Нам необходимо встретиться. Могу ли я навестить тебя?»

Вакагими приложил письмо к посланию принца. Посыльному же он подарил одежду и лошадь, на которой приехал сам.

— На этой лошади ты быстро доскачешь, обязательно возвращайся с ответом! — напутствовал он его.

Посыльный обрадовался: «И подумать не мог, что так разбогатею!»

Не успел он передать письма Химэгими, как тут же сказал: «А вот на это письмо просили ответ».

Одно письмо было от принца, но было еще и другое — от Вакагими. «Вот оно что! Я-то думала, кто бы это мог быть, а это Вакагими. Он решил отыскать меня, изменил свою внешность и покинул столицу. И как я тогда не догадалась?» — Химэгими была несказанно тронута, слезы застилали ей глаза. «Мы оба теперь изменили свой облик, это судьба! Продолжая плакать, она написала ответ: «Я все объясню тебе при встрече. Жду тебя здесь, а пока пришли весточку с этим человеком».

Прочтя ответ Химэгими, Вакагими так обрадовался, что и не сказать. «Как только я узнаю, что случилось с Химэгими, я тут же смогу отправить весточку отцу!» Взяв посыльного в провожатые, он тайно остановился неподалеку от усадьбы Сайсё, о чем и дал знать Химэгими.

Сайсё беспокоило самочувствие Ённокими. Химэгими сказала кормилице:

— Мой брат тайно приехал навестить меня. Я хочу потихоньку встретиться с ним — так, чтобы никто нас не увидел. Будет особенно досадно, если узнает господин. Я хочу, чтобы брата никто не видел.

— Нет ничего проще. Пусть спрячется в моей комнате до наступления темноты. Я же скажу, что ко мне приехал человек из столицы, а поздно ночью вы увидитесь.

Химэгими ответила:

— Что ж, пусть так.

Поскольку Химэгими не имела никакого желания сблизиться ни с детьми кормилицы Сайсё, ни с другими, кто обитал в усадьбе, они не находились при госпоже постоянно, в особенности, когда Сайсё здесь не было. И вот, под покровом сумерек, кормилица проводила Вакагими в свою комнату, выходящую в коридор. Он ждал, пока в доме успокоятся, и уже глубокой ночью, когда все спали, в сопровождении кормилицы прокрался в северный флигель.

Туда же медленно прошла Химэгими, брат с сестрой были как во сне, и ничего не могли сказать друг другу. Густые волосы Химэгими переливались в ярком свете луны, она была чудо как хороша. Вакагими был поражен. «Кто она, эта женщина, которая так умилительно плачет?» — спрашивал себя Вакагими. Она же не могла поверить, что этот несказанно цветущий и обаятельный мужчина — это… Им казалось, что это сон. Вакагими подробно рассказал о том, как все было. В поисках Химэгими он покинул столицу, в Удзи он увидел женщину, так напоминавшую Химэгими, увидел, как ей плохо, ему пришло в голову, что, может быть, она вдруг признает его…

— Как случилось, что ты стала женщиной? — спросил Вакагими.

Ей было очень стыдно отвечать, но любовь к брату не позволяла недосказанности.

— Годами я вздыхала о том, что мое тело не как у других. Но что было делать, я притерпелась. Но потом случилось нечто неожиданное и печальное, и я уже не могла сберечь свою тайну. Меня одолела тоска и я решила скрыться, — Химэгими только намекнула на свои обстоятельства, но Вакагими понял, что она имела в виду.

— Тебе нужно оставаться такой, какая ты сейчас. Но сколько ты сможешь скрываться, чтобы об этом никто не узнал? И что мне сказать отцу?

— Вот именно! Мне кажется, я не смогу остаться женщиной. Да, раньше я была так непохожа на других и стыдилась того, но я ничем не показывала этого и обо мне не надо было заботиться. Но один человек раскрыл мою тайну, мне пришлось довериться ему и ограничить свою жизнь этим домом. Но я не хочу так! Вместе с тем, я не могу и вернуться к моему прежнему облику. И так плохо, и так нехорошо. Такому странному человеку, как я, нет места в этом мире, и я отрешусь от него в горах Ёсино, пусть там затеряются мои следы, — со слезами сказала Химэгими.

— Дорогая моя сестра, не говори так! Пока живы родители, никто из нас не должен оставлять этот мир. Наш отец почти лишился рассудка, поэтому я и отправился искать тебя. Я понимаю, что ты не хочешь скрываться здесь. Но будет еще хуже, если отец услышит, что ты стала монахиней. Когда я покидал столицу, я распорядился, чтобы все делали вид, будто я живу у матери. Никто не знает, что я здесь, так что ты можешь просто поселиться там и занять мое место. Если тебя вдруг посетит Сайсё, тоже ничего плохого не будет. Сделай вид, что он посещает тебя впервые, никто тебя не осудит.

Помолчав, Химэгими отвечала:

— Я бы хотела сделать так, чтобы Сайсё не знал, где я.

— Что ты, нехорошо так говорить! Да, у него непостоянный нрав, и он действительно не слишком важная птица, но ничего особенно плохого о нем не скажешь. Но раз так, беги сначала отсюда. А потом сделаем, как велит отец, — сказал Вакагими.

— Я не хочу рассказывать отцу, как все было. Так что просто передай ему, что я застыдилась своей необычности, — Химэгими говорила застенчиво, и вовсе не напоминала того человека, который годами считался очень прямолинейным.

Они еще не успели наговориться, но уже рассвело. Никем не замеченный, Вакагими покинул сестру и отправился домой. Он покинул столицу тайно, тогда его одолевала тоска, он думал, что, может быть, не вернется обратно, поэтому теперь ему не было необходимости извещать кого бы то ни было о своем возвращении.