Университет удавов - Елена Викторовна Силкина
Их двоих положили в пещере, сеть развернули и из-под них вытянули, а затем унесли, должно быть, чтобы вернуть на место. С ними остались только двое пожилых нагов, остальные ушли… уползли.
Алиса с опаской разглядывала этих двоих. Сколько им лет, интересно? Длинные, зачёсанные назад волосы – совсем седые, а на суровых лицах только по несколько крупных морщин. Глаза светятся мудростью прожитых лет, у одного – карие, у другого – ярко-золотые. И у обоих – ясно различимые, вертикальные зрачки.
В полумраке пещеры глаза нагов светились буквально – то ли сами по себе, то ли просто на них падали отблески дневного света от входа.
Алиса забарахталась, пытаясь освободиться из крепких объятий, забормотала что-то ласковое, погладила Карана по руке, убеждая, что они оба уже в безопасности, и её можно отпустить. Каменно-сильная рука, наконец, расслабилась.
Кареглазый, более хмурый и суровый на вид змей зачем-то протянул руку к Карану. Алиса машинально рванулась и загородила Карангука собой. Почему? Она и сама не поняла, как вообще на такое осмелилась и чего опасалась.
Двое пожилых нагов переглянулись и улыбнулись друг другу и ей.
«Гляди-ка, храбрая какая. Не за Карана спряталась, а его собой заслонила!»
Старый целитель посмотрел человеческой девушке в глаза. Хорошие глаза, в них не видно ни презрения, ни отвращения. Смотаться и ему, что ли, на Землю? Вон какие там человечки встречаются, смелые и добрые! А то – что он тут один в горах почём зря слоняется? В чужие дела нос суёт, потому что своих нет. И друг у него такой же, на склоне лет один остался.
Эликсир тогда надо будет прихватить с собой. Молоденькая девочка ему ни к чему, глупые они ещё слишком, молоденькие-то. А женщина в возрасте, умная да опытная… Для такой вот женщины эликсир и понадобится, уж слишком они недолго живут, люди…
Золотоглазый наг снова улыбнулся, не открывая рта, чтобы не пугать человеческую девушку острыми клыками. Протянул к ней руку, медленно, раскрытой ладонью вверх. Алиса поняла это так, что она должна подать руку в ответ. Она так и сделала.
Наг мягко ухватил её за запястье, подтянул её руку к руке Карана и соединил их метки.
«Ну вот, теперь мы можем поговорить. Меня зовут Толха, я целитель, а это мой друг Амирк, он воин».
Алиса у себя в голове услышала голос пожилого нага, так же, как давеча – Карангука. Отлично! Вопрос коммуникации решён!
«Меня зовут Алиса. Что с Караном? Меня пугает его состояние, до сих пор в себя не пришёл!»
«Не пугайся, он просто спит. Слишком много сил потратил. Проснётся, когда выспится, и будет как новенький».
«Не пугайся», – повторил за целителем кареглазый Амирк. – «Я просто верну портальный ключ на место».
Он снова протянул руку, с усилием разжал пальцы Карангука, высвободил из них кулон, связал рассечённый шнурок и повесил артефакт на шею бесчувственного молодого нага.
«Скоро сюда доставят носилки, и вас переправят во дворец, в покои Карана, отдыхать».
Алиса кивнула и огляделась. У дальней стены стоял аппарат, похожий на махолёт, рядом грозил развалиться в груду небрежный рулон бумажных листов со сложными расчётами. Интересно, кто это тут, рождённый ползать – и летать собрался?
Десятеро нагов притащили носилки, похожие на шезлонг, составленный из сегментов – короткие, толстые жерди, соединённые «цепочкой», с натянутым между ними полотнищем. Носилки были длинные-предлинные. Ещё бы, ведь на них надо было уложить целого шеххара с девятиметровым хвостом.
Алиса хотела пойти пешком, чтобы ещё и её не тащили, но, когда поднялась на ноги, её повело в сторону. И потому девушку уложили рядом со спящим Караном, снова – ему в руки. И понесли, забавно изгибая носилки подобно змеиному хвосту, следуя крутым поворотам горной тропы.
Алиса то и дело поднимала голову, разглядывая всё вокруг. Жаркий ветер деликатно взвивал её волосы и гладил щёки, будто сильными, нежными ладонями.
Спустились к подножию горы, углубились в подземные ходы.
Светильники приглушённо сияют на стенах, а проводов не видно. Магия? Узорчатые гобелены прикрывают каменные стены просторных коридоров, в них гуляют прохладные сквозняки. Немногие встречные шеххары сразу понятливо расступаются и вполголоса, шипяще переговариваются.
Их с Караном принесли в большую пещеру-комнату и аккуратно перекатили на гигантскую постель из множества покрывал и подушек. Алиса тут же снова схватила своего нага за руку, чтобы понимать окружающих и разговаривать из головы в голову.
Носильщики удалились, в комнате остались только двое – один спящий молодой наг и одна растерянная земная девушка.
Занавеси балдахина были раздёрнуты, и через круглое окно в сводчатом потолке на постель падал сноп света. Алиса с беспокойством посмотрела на неподвижного Карангука. Тут неизвестно что случиться может, пока он спит.
По гулким подземным ходам эстафетой пронёсся многоголосый крик.
– Карангук вернулся! Вернулся! И не один!
Шиасса услышала, уронила книгу, взметнулась из уютного кресла и полетела по коридору, Бьяринка, бросив шитьё, не отставала от матери. Вождь Каньядап неторопливо следовал за ними, он давно уже редко бывал способен на такую скорость.
Алиса вздрогнула, когда в комнату ворвались две нагини, пожилая и молоденькая. Они бросились к постели – обнимать Карангука, – и юная змейка легко оттёрла человеческую девушку.
– А это кто? – возмущённо спросила Бьяринка. – И что она тут делает?
Алиса только развела руками, показала на своё запястье и на спящего.
– Ринка, отпусти брата и позволь девушке снова взять его за руку, она, наверно, может разговаривать с нами только через метку, – сказала Шиасса и улыбнулась Алисе.
«Я – Шиасса, мама вот этого Большого Змея, который тут спит, а это Бьяринка, его сестра».
Алиса обрадованно просияла в ответ всем лицом. Ей понравилась пожилая красивая нагиня с умными, добрыми глазами и спокойной, мягкой улыбкой. Вот в кого уродился Карангук!
– Какая ещё метка? Она же – человек! Так не бывает! – возразила Бьяринка, но подвинулась.
– Иначе он не принёс бы её сюда, значит, метка есть.
«Да, метка есть», – подтвердила Алиса, снова получив возможность местной телепатии. – «Но Карангук считает, что это ошибка, и намерен с кем-то по этому поводу разобраться».
«А ты сама как считаешь?» – спросила Шиасса и посмотрела испытующе.
