Назад в СССР: демон бокса - Анатолий Евгеньевич Матвиенко
— Знаешь, дорогой Стефан Григорьевич, — заявил отец. — А ведь никто в коммунистов и коммунизм больше не верит. Вообще! Даже мы, коммунисты. Но из партии не выходим. Почему? Попрут с работы! И квартиру не дадут. И на повышение не отправят.
— Не, зятёк. Верят. Мало, но верят. И в Ленина, и в Сталина, и в нынешнего, с бровями. Идиоты, мать их…
— То есть Коммунистическая партия состоит из таких как мы с тобой, откровенных карьеристов, да? И конченных идиотов, принимающих бред из телевизора за чистую монету, — он налил ещё по одной. — Так выпьем за неё, сука, за Коммунистическую партию, потому что нам с ней хорошо!
Окончание разговора не слышал. Бабушка под надуманным предлогом утащила меня с веранды, где лились крамольные речи и звучали ругательства в адрес партии и правительства, не матерные, но всё же.
Вскоре перед велосипедом раскрылся простор Минского моря, на самом деле — не слишком большого водохранилища, но для лишённой больших водоёмов Белоруссии вполне себе здоровенного. Политический выбор ясен, пионэрский галстук надел, скоро приколю комсомольский значок, а при первой возможности заполучу членский билет КПСС. Не потому что верю в бессмертное учение Маркса-Ленина-Брежнева, а чисто ради возможности ездить за границу. Коган говорил: придётся рано жениться. Неженатых выпускают хуже, с ними больше шанс невозвращенчества.
Что делать с квартирой — не решил. Ясен пень, голос имею разве что совещательный, мои фээ по поводу переезда в жопу мира отметены заранее. Нужно только выбрать линию сопротивления, чтоб не впустую потратить восемь лет до совершеннолетия.
Бокс и боевое самбо дали мне ощущение настоящей жизни, а не только разыгрывания роли ребёнка, в теле которого очутился. Восемь лет изображать малька, потом тинэйджера-школьника и тупо ждать? Ну уж нет.
Был будний день, пляж недалеко от гостиницы «Юность» сиротел пустынностью. Лишь под деревьями сосновой рощицы на холме виднелась какая-то группа. Я поставил велосипед вертикально, уперев педалью в камушек, разделся и бросился в воду. Поплыл, отталкиваясь широкими гребками. Плавание — не моё в плане спорта, но какой кайф! Хоть вода уже прохладная, скоро осень.
Развернулся и поплыл к берегу, включив пятую передачу. Какой-то тип взял мой, точнее — папин велик и делово осматривал его.
Выскочив на мелководье, перешёл на бег.
— Чего лапаешь? Не твоё!
— А тебе жалко, козёл? Покатаюсь и верну.
Пацан деревенского вида, минимум лет шестнадцать на вид, запрыгнул в седло и надавил на педали. Не учёл, что у шоссейника колёса тонкие, проваливаются в песок, быстро не уедешь.
Тем не менее, он удирал к своим, а члены его компашки, той — что под соснами, подбадривали криками. Их не рассмотрел, какие-то девицы, пара пацанов. Был занят погоней, а, поравнявшись с задним колесом, сиганул вверх и влепил ему маваши в прыжке в голову. Руки на руле, защититься нечем… Угонщик рухнул на песок вместе с велосипедом, из уха показалась тоненькая струйка крови.
— Ты охренел, урод?
Наступавший на меня парень был, наверно, уже призывного возраста. Третий самец следовал в его кильватере и начал обход слева, явно отрезая путь к отступлению. Он до того лузгал семки, теперь ссыпал остатки в карман, освобождая руки.
Но я бежать не намеревался. Внимательно следил за пальцами, главный, похоже, зажал щепоть песка.
Четыре девицы городского вида и примерно того же возраста, шестнадцать-восемнадцать, с любопытством рассматривали представление, наверняка затеянное ради их развлечения.
Когда противников несколько, никакая тактика спортивных единоборств не канает. Бокс — вообще мимо, он предполагает единственного противника перед собой.
Одиночка в подобной ситуации уязвим со всех сторон. В том числе с ментовской. Их — семеро, в случае чего — семь слов против одного. Так что ни при каких условиях не имею права их калечить, иначе не избежать серьёзных поисков виноватого. При этом защититься от трёх лбов куда крупнее и старше — нетривиальная задача. Конечно, проще всего хлопнуться на коленки, взвыть «дядя, прости засранца», а потом залечить побои за счёт демонической регенерации. Но велосипед точно отберут, на нём па собрался позировать для «Физкультурника Белоруссии». И без того сложные расклады в преддверии новой квартиры станут ещё труднее.
Сзади донеслось шуршание и кряхтение, угонщик приходил в себя, скоро их будет трое в сборе. И я пробил майя гери самому высокому, не размениваясь на всякие предварительные ласки вроде «за урода ответишь». Парень явно чем-то занимался, увернулся и блокировал удар левой рукой. Его открытая челюсть словно просила: стукни меня, и я не мог противиться искушению, выписав кросс.
Ассистент получил ребром стопы в брюхо и сел на попу. По-моему, он вообще не горел желанием драться и не торопился вставать. На языке авиации — вышел из боя.
Я завернул высокому руку за спину милицейским захватом, подсёк, повалил на песок. Незадачливый угонщик велосипеда тормознул шагах в четырёх, не смея приблизиться.
— Тебе кранты, петушара… Найду — убью! — выл тип подо мной.
— Так в чём проблема? Вот он я. Что не убиваешь?
Девчонки начали хихикать. Шоу удалось.
— Убью-у-у-у…
— Мальчики! У меня к вам деловое предложение. Вы втроём поднимаетесь и дуете нахрен на пятьдесят шагов. Я спокойно уезжаю на велосипеде. Второй вариант: каждому ломаю руку и ногу, потом спокойно уезжаю всё равно. Если не поняли, я — серебряный призёр чемпионата Москвы по дзюдо. Ваша троица задохликов мне на один зуб.
Закрутил ручку ему сильнее, пока не начали трещать сухожилия. Ещё чуть-чуть — и сустав вывернется из плеча. Нажал босой ногой на шею.
— Э… Влад… Мы того… Ну нахер… Пойдём, наверное.
Первым здравый смысл проявил сидевший на пятой точке. Велосипедист к нему охотно присоединился. Когда отползли метров на тридцать, я отпустил Влада.
— Уходит твоя компашка. Догоняй.
Он встал. В глазах — звериная злоба. Но одна рука практически не действует, а он и с двумя со мной не совладал.
Впрочем, я недооценил упорство сельского Чака Норриса. Он зачерпнул ногой песок и швырнул мне в харю, потом бросился, пытаясь лягнуть сразу обеими ногами в прыжке.
Зря. Когда человек теряет контакт с землёй-матушкой, он становится на миг рабом инерции. Я же не терял и легко ушёл с линии огня, выписав ему вдогонку по затылку. Он как летел ногами вперёд, так
