Рэйчел Дайкен. - "Избранный"

- Спасибо. - вздохнул я с облегчением.

- Но, - она взглянула на меня, - я хочу кое-что взамен.

- Не знал, что мы вели переговоры. - хмыкнул я. - Чего ты хочешь?

- Я хочу, чтобы ты обнял меня.

Ошеломленный, я уставился на нее.

- Прости, что?

Трейс встала и схватила меня за руки.

- Называй это паранойей, но… я чувствую, что что-то не так. Ты ведешь себя странно.

Я отвернулся, но она схватила меня за подбородок и заставила посмотреть на нее.

- Это плохо, не так ли?

Не в силах лгать, я кивнул головой.

- Да, Трейс. Это плохо.

- Дневник бабушки поможет тебе?

- Это поможет, да. Обещаю, верну его назад и положу на место. Рядом с твоим сердцем.

Она вздрогнула.

- А если это не поможет? Что тогда?

Я бы все испортил, если бы сказал правду. Это должно было случиться так, как я представлял это в своей голове. Я всегда задавался вопросом: каково это, прощаться с любимым человеком, который верил в хэппи энд, зная, что ты никогда больше не почувствуешь тепло его кожи на своей?

Я не хотел этого для нас, но, чтобы спасти ее, я готов пойти на край света, если это защитит ее – я готов бороться за нее. Она может направить пистолет на меня, но я все равно сделаю это. Я бы дрался за нее, пока есть силы… В конце концов, любовь – это когда ты готов отдать абсолютно все, что у тебя есть.

Она стоит всего, что у меня есть.

И сам этот факт заставлял меня улыбаться. Она этого стоила?

Я выдал ей грустную улыбку. Да, черт возьми, она стоит этого.

- Трейс, - я коснулся ее лица, - мне нужно, чтобы ты выслушала меня.

- Никсон, ты пугаешь меня.

- Не бойся. - я поцеловал ее в лоб. - Я прошу довериться мне, ок?

- Ладно.

- Я люблю тебя.

- Никсон, я…

- Я еще не закончил. - я прижал палец к ее губам. - Я умру, лишь бы с тобой все было хорошо, но…

- Но?

Я улыбнулся.

- Но иногда все заканчивается не так, как бы нам хотелось. Иногда наши желания и реальность – две абсолютно разные вещи.

- Никсон. - ее губы были прижаты к моим, нежно, а затем, более настойчиво. Она схватила меня. - Пожалуйста, не оставляй меня! Я не думаю, что снова смогу пережить это. Я не знаю, что сделаю, если ты уйдешь.

- Кто сказал, что я ухожу?

- Твои глаза. - прошептала она. - Они говорят: «прощай». Черт побери, почему?

Я вздохнул и наклонил свою голову к ее, пока наши лбы не соприкоснулись.

- Милая, я собираюсь уехать на некоторое время, ладно? Помни, что бы ни случилось: я уезжаю, но я всегда буду здесь. - я прижал руку к ее груди. - И когда придет время… - я поцеловал ее в губы, и наши пальцы сплелись. - Я буду здесь: целовать тебя, любить тебя, буду с тобой и только с тобой.

- Поклянись. - Трейс обвила мою шею руками. - Поклянись, или я найду тебя сама.

Смеясь, я поцеловал ее в нос.

- Клянусь.

- Прощай. - эмоции застряли где-то в горле.

- До встречи. - она закрыла глаза и поцеловала меня в губы.

- Прощай, прощай, прощай… - повторял я снова и снова, пока стягивал ее рубашку через голову и помогал стягивать мою.

Мы не разговаривали.

Я не успевал что-то говорить. Я боялся испортить волшебный момент, в котором мы сейчас живем.

Она знала.

Я знал.

Мы нуждались друг в друге больше, чем в остальном мире.

Только в этот раз… В конце концов… Каждый человек в камере смертников получает одно последнее желание, верно?

Я потянул ее вниз на кровать и завис над ней. Трейс протянула руку и коснулась ее любимой татуировки на моем теле. Я закрыл глаза. Ее прикосновение обжигало, оно было захватывающим, прекрасным.

Целуя ее шею, я почувствовал себя самым счастливым человеком: мой последний ужин, последний напиток, все в прошлом. Я мог запомнить с точностью до минуты каждый раз, когда она выкрикивала мое имя.

Наши губы встречались снова и снова, наши языки скручивались, боролись друг с другом, уговаривали.

Одежда была сброшена на пол, подо мной была лишь ее чистая кожа.

- Ты уверена? - прошептал я.

Слезы текли по ее лицу, и она кивнула.

- Да.

Мне не стоило быть таким эгоистом. Я взял единственную вещь, которую она должна была предложить другому. Но я хотел этого. Я хотел ее и, если бы мог, взял бы навсегда.

Я хотел ненавидеть Чейза в этот момент.

Я хотел ненавидеть его за то, что он мог прикоснуться к ней так, как я не мог. Я презирал его за то, что его губы окажутся на ее, он будет целовать ее бедра, где ее мягкие изгибы приглашали, умоляли о прикосновении мужчины.

- Я люблю тебя. - я ухватился за изголовье кровати и посмотрел на нее сверху вниз. - Я так сильно люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя. - она выгнулась подо мной и притянула меня ближе.

***

Мы оставались в моей комнате всю ночь. Я знал, что Чейз догадался о том, что происходит. Вероятно, он был либо пьян, либо просто очень зол.

В два часа утра мне нужно было идти. Я схватил свои вещи и дневник, который мне отдала Трейс.

Один последний поцелуй на ее плече, и я вышел. Я сел в машину и уехал.

Хватало ли мне сил на это?

Нет.

Но мое сердце не оставляло мне другого выхода.

Я вздохнул, так как запах Трейс все еще плавал вокруг меня. Я должен был сделать это. Я должен был позволить ей свободно подарить свое сердце кому-то другому, потому что, если дела пойдут плохо, она навечно возненавидит меня за кражу того, что должен был получить другой мужчина.

Внутри меня бушевало сражение. Я чувствовал себя виноватым и, в то же время, благодарным. Я не хочу быть таким парнем. Который заставил девушку переспать с ним под предлогом: «Если это наша последняя ночь вместе… бла-бла». Черт, нет. Но это было большим. Это был эгоистичный поступок. Я должен знать, что она никогда не забудет меня. Существовала необходимость пометить ее.

Девушки всегда помнят такие вещи.

Их первый поцелуй.

Их первый раз.

Только обычно такие хорошие невинные девушки, как Трейс, делают это со своими мужьями, и только с ними.

Она будет либо счастлива, либо жутко расстроена.

Я не мог жалеть о произошедшем, потому что я действительно наслаждался каждой частичкой любви, что Трейс подарила мне. Я сделал то, что должен был.

Это был мой смертный приговор.

Моя последняя фраза.

Я молился.

Может быть, Бог действительно существовал, чтобы простить, ведь это грех, который я совершил в моей жизни ради моей семьи – он мог защитить ее, а я не мог.

Дорога оказалась не длинной. Как обычно, если тебе не хочется приезжать в пункт назначения раньше времени, тебе не попадется ни один светофор или пробка.

Охрана у кампуса, по моему требованию, была высокого класса. Я отпер дверь и ввалился внутрь. Я не мог убить его, но было кое-что, что я еще мог сделать.

Глава 29. Феникс

Ручка двери повернулась. Это был он. Я собирался умереть. Я хотел бы сказать, что не боюсь. Будет ли это больно? Буду ли я чувствовать страх и боль? Или же это закончится быстро, и я ничего не почувствую? Мое тело наконец-то отдохнет… Никсон вышел в свет. В одной руке он держал пистолет, а в другой - мешок для мусора.

- Феникс. - он произнес мое имя медленно, целенаправленно. Вот дерьмо, он пришел в одиночку. Значит, я получу намного больше, чем просто пулю в лоб.

- Никсон. - я не мог сдержать дрожь в голосе. Я знал, на что шел, но я не был бесстрашным.

- Я даю тебе последний шанс рассказать мне правду.

- Никогда не был слишком хорошим для честности. - я усмехнулся. - Пожалуй я заберу этот шанс с собой в могилу.

- Черт побери! - Никсон пнул стол рядом со мной и затем с проклятьем швырнул его на бок, заставляя пыль взлететь. - Почему, - он произнес это напряженно, - из всего дерьма, что мы пережили, твоя совесть решила проснуться именно сейчас?

Я пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушным.

Никсон схватил меня за рубашку, потянул меня вверх и ударил по лицу. Боль пульсировала, он толкнул меня назад сильно, я удивился, что ничего не сломалось.

Я видел злость Никсона, его спокойствие во время допроса, но таким… отчаянным, я никогда не видел его.

- Я не могу. – наконец, прошептал он себе под нос. - Прости, Феникс. Я знаю, что обещал вам, но я не могу.

Покачав головой, он направился к умывальнику в углу комнаты и схватил полотенце. Он набрал воду в большое ведро. Несколько секунд спустя, он опустил ведро на пол прямо передо мной. Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что он на самом деле делал – вытирал меня.

Я не произнес ни слова, пока он продолжал чистить мои раны. Он прошелся мокрым полотенцем по моим рукам, смывая смесь грязи и крови. Он ничего не говорил.

Смешно, он опустился на колени, посмотрел меня. Я был в яме и уже готовился к смерти, но он предложил спасение, хотя я не заслужил этого.

- Так. - Никсон опустил тряпку в ведро и вытер мне щеку в последний раз. - Кто-то приедет к тебе завтра, - он пожал плечами, - чтобы увидеться с тобой.

- Ребята. - ответил я.

Никсон промолчал. Он отвязал мои руки и вытащил чистую одежду из мусорного мешка, бросая мне их в лицо.