Петр Ирисов - Петрович, повелитель Вселенной

Пока даны сидят на английском железе, война с ними была бы стратегической ошибкой.

Однако своих торговых представителей Петрович в балтийские города направил. Созрели, не созрели, а опыт создания торговых компаний у него был, и весьма успешный.

Через Ганзу Петрович собирался разорить Европу. Торговлей не чем-нибудь, а именно предметами роскоши.

Зеркалами.

О, с устройством зеркальной мастерской вышел целый квест. Подходящий остров, как в Венеции, Петрович подобрать не смог. А как его подобрать, если зимой любой остров превращается в часть суши, не окруженную никакой водой?

Был построен монастырь. А внутри монастыря еще один. А внутри второго — третий. Вот там и жили мастера-стекольщики. Фактически под домашним арестом. Дев ветротекучих, напитки и прочие радости жизни им доставляли по первому требованию, однако выйти за ворота они не могли. О чем их честно предупредили заранее. К тому же в третьем монастыре был разбит немалых размеров парк, где утомленные специалисты общались с космосом и впитывали прану. И в общем, мастера выйти за ворота не так уж и рвались.

Конечно, Петрович понимал, что вся эта идиллия до поры до времени, и рано или поздно человеческий фактор проявит себя во всей красе.

Но пока все было хорошо, на «русское стекло»? складывался устойчивый спрос, несмотря на запредельные цены.

Вот иногда Петрович удивлялся сам себе. В Том Времени почти все его финансовые махинации заканчивались плачевно. А тут как подменили.

Может, конечно, дело было в том, что сам он ничего не делал? Выскажет идею полиморфам, а они ее отшлифуют и до конкретных действий доведут?

Зеркала раскупались. На вырученные денежки Петрович набирал металл. И вез его в Беловодье, где и складировал, не считаясь с расходами на транспортировку и хранение.

А вот с металлом Петрович пока не делал ничего. Потому как не нашел для себя ответ, во что трансформировать Александрийско-Беловодский Патриархат, в корпорацию или державу.

Вопрос непраздный.

Требующий серьезного подхода.

Корпорация границ не имеет. И совести не имеет, ради 500 % прибыли на все пойдет, как говаривал бородатый учитель. Но дивиденды выплачивает, хотя бы в теории.

А держава плюет на своих подданных. Вот какую ни возьми, такая и плюет. Но вот не тянет корпорация против державы.

Идеи скрестить державу с корпорацией, естественно, появлялись. И Петрович пару книжечек на эту тему читал. Однако, как-то не поверилось ему в такого монстра.

Вопрос «Как нам обустроить Россию» для Петровича оставался по-прежнему открытым.

Но кое-что он сделал. Злобно хихикая.

Для начала, очередной патриарх (чтобы не пускать дело на самотек, выборы уже давно проводились только и исключительно между полиморфами) написал разъяснительную записку по поводу постов.

Пост в конце зимы, когда и так организм максимально ослабел, всегда казался Петровичу полной чушью.

И вообще, количество и протяженность постов, по мнению Петровича, было несколько чрезмерным.

Нововведение активно поддержали князья. Еще бы им не поддержать, еще по Тому Времени они осаждали церковников соответствующих рангов на предмет получить послабление от постов и прочих печальных ограничений.

Сказать, что константинопольская партия была шокирована — не сказать ничего. До анафемы дело не дошло, но вполне горячие слова вполне могли прозвучать.

А вот не надо лишать человека маленьких радостей жизни. И тогда люди к тебе потянутся. Как потянулись к беловодскому папе-патриарху. На таком поименовании Петрович стал настаивать примерно с 1005 года. Что бы народ успел привыкнуть, что пап может быть больше одного. Как раз к 1030 году планировалось резкое увеличение поголовья пап в европах.

К этому же году Петрович планировал выпустить и программный текст «О рабах божьих и чада божьих». Числить себя в рабах ему претило. Он полагал, что и остальные граждане его будущей державы всецело разделят лозунг «Мы нет рабы. Рабы не мы». Вот он и подводил идеологическую базу под надежды Бога на что, что его дети рано или поздно повзрослеют и будут вести праведный образ жизни не из-за страха господня, подобно неразумным и бессловесным тварям, к которым относились и рабы, а исключительно в силу высокой духовности и сознательности.

Концепция «детей божьих» органично накладывалась на традиционные славянские верования.

Чады, надо признать, творили бессмысленное. Пожалуй, неприязнь к постам единственное, в чем князья проявляли редкое единодушие.

Ну и в проведении специальной олимпиады по мерянию пиписьками. И вот это Петровича бесило неимоверно. Причем такая реакция вызывал удивление у него самого в первую очередь. Пока он как-то не разложил все у себя в голове по полочкам. После чего не знал, плакать ему или смеяться.

Оказывается, от русских князей он подсознательно ожидал высокой гражданской ответственности, разумности и продвинутости в плане управления. А вместо этого князья с упоением резали друг дружку лично или через наемников, рвались на киевский престол словно там им был обещан рай небесный на земле, или наоборот, стремились к автономии и сепаратизму. Сволочи. Нет другого слова.

Ну конечно, все эти Владимиры, Святополки, Изяславы и Ярославы были ничуть не хуже и не лучше всех остальных князей, герцогов, королей и прочих правителей что в Европе, что в Азии. В меру тупые, в меру жадные, в меру подлые и агрессивные. Нормальные, одним словом. Но Петрович подсознательно воспринимал их как «наших». А они вели себя не то что как «ненаши», а как самые настоящие козлы. То поляков приведут. То половцев. То варягов.

С варягами, кстати, смешно вышло. Прознали они о богатствах курии и решили натихаря поживиться. И подвоха от «длиннорясых», естественно, никто не ожидал. Их английские коллеги были способны только красиво заламывать руки и прятаться по щелям подобно тараканам. Но правильные православные (в последнее время Петрович подумывал заменить «правильных» на «истинных») по щелям не прятались, а усиленно катали ката. С бо. А проще говоря, с дрючками.

И получилось строго по заветам классика:

«Ви, батьку, пиздуйте в ваше море та хутчіше,бо я дрючком переєбу єбальникщє й дядька позову і ми з ним разомтаких піздюлєй вам понакладаєм,шо Данія здригнеться».

Дания, или кто там был в роли варягов, содрогнулась. Не помогли ни доспехи, ни мечи. Окованные посохи поставили жирную точку на несуразной идее поживиться за счет добрых, но бедных монасей.

Конечно, и то, что дозорные не ворон ловили, а усердно тащили службу, сыграло свою роль.

Идея прятаться в монастырях Петровичу всегда казалась странной. Молодые, здоровые девки и парнищи отрешались от мира, не рожали деток и не служили в армии. Нафик такие монастыри. Роди, отслужи, и тогда можно и в монастырь. То есть Петрович воспринимал монастыри как своеобразные дома престарелых. Для ветеранов Куликовских битв. Или для инвалидов детства. А роль домов культуры и научно-исследовательских центров должны были выполнять специализированные учреждения, Которые так бы и назывались. Дом Культуры. Дворец пионеров. НИИ или Политех. Но пока это было не более чем благим пожеланием. Процент престарелых в обществе был очень и очень невысок.

Не доживал народ до престарелого возраста в массе.

Как-то так сложилось, что Беловодье и прилегающие к нему окрестности считались землей патриарха. И князья особо права на это район не предъявляли. Ну разве что сдуру и по глупости. Однако общественное мнение их резко осуждало. Часто с помощью добрых монасей со все теми же дрючками.

Вот тоже кстати феномен. Римская курия военно-монашеские ордена создавала активно. Инструмент в целом получился мощный, работоспособный и действовавший к вящей славе папского престола. А православные кроме новгородского владычьего полка и эпизодических ситуаций с осадами монастырей как-то не стремились накачивать мускулы, действуя все больше одним добрым словом.

Быть или не быть православным военно-монашеским орденам Петрович еще не решил. Вообще-то, если честно, кроме красивого антуража, особых задач для таких орденов он не видел. Его намного больше привлекала идея православного аналога ордена иезуитов. Вот уж действительно высокоэффективная организация. Колледжей пооткрывать в разных странах и готовить агентов влияния. На дурака, как говориться, не нужен нож.

В княжеские которы Александрийский Патриархат практически не вмешивался, и очевидную поддержку никому не оказывал. Святополк против Владимира, Ярослав против Святополка, Ярослав против Брячислава Полоцкого (Ярослав, кстати, продул, и Полоцк получил фактическую самостоятельность, за что княжество дорого заплатило впоследствии), Ярослав против Мстислава.