Обатуров Сергей - Кровь обязывает. Книги 1-7
7.20. Божественное плавание.
* * *
Наш корабль лихо резал воду форштевнем уже третий день, на небе ни облачка. А ведь точно, Картил же говорила, что тут бурь не бывает. Может у них тут вечное лето. Нет, так и с ума можно сойти. Нужно чтобы было и лето и весна и осень с зимой, чтобы все, как у людей. Тогда и урожай и отдых. Ну да поживем, увидим. Кто-то вышел на палубу и подошел ко мне чуть в стороне. Я скосил глаза, Тарус. Что-то гложет его, а что, не поймешь. Наконец он немного обвыкся, что стоит рядом со мной.
- Э... господин, можно задать Вам один вопрос? А то до суши сил нет терпеть.
- Да задавай, если вопрос хороший, то отвечу, не задумываясь, а вот если с подковыркой, то тогда подумать нужно будет.
- Да нет никакой подковырки, Вы мне прямо скажите, взяли вы у моего брата амулет, и живой ли он был.
- Ну, Тарус, ты и вопросы задаешь. Честно скажу, амулет я взял, а вот брат твой точно был не живой. Тело все целое, в смысле все части на месте, только с высоты упало и разбилось, а вот головы не было. Откусили ему голову. Так я его горемыку по-христиански и похоронил. Уж извини, если что-то сделал не так, да только в тот момент я был почти голым. Взял я у него одежду. А самого в нижнем белье похоронил, но попросил прощения за то, что вещи его беру, за это обещал в землю закопать, чтобы птицы да звери тело не обгладывали. Я потом саблю, наверное его, наверху нашел и мешочек с чем не знаю, так как сам не смотрел. А вот грухьен Картил в нем признала вещи своего племянника. Так что вот. Вроде все.
- Да нет, господин, Вы меня не правильно поняли. Я спрашиваю, амулет жив был или нет?
- Понимаешь, Тарус, я ведь и не знаю, как его проверить. Просто, когда нашел, то будто что-то подтолкнуло, надень. Вот я его и нацепил на себя. Может тебе теперь отдать?
Тот отчаянно затряс головой. - Нет, нет, господин, ты его лучше не трогай. Просто жалко будет брата потерять. Это ведь его первая смерть. Да и у его господина, тоже.
- Слушай, Тарус, а ничего, что я оба амулета на шее ношу, может нужно кому-то отдать, ты скажи, а то все молчат, и грухьен Картил как узнала, что я оба амулета на шею надел, так молчит, и ничего не объясняет. Может, есть какие-то ограничения, религиозные запреты или еще что-нибудь.
- Да нет, ничего такого, что запрещала бы религия или власть. Просто эти амулеты сосут жизненную силу того человека, кто носит их на своем теле. Исключение составляет только хозяин амулета. Когда мы доберемся до суши, то я прошу Вас, пойдемте со мной в храм жизни. Там Вы воскресите моего брата, и наша семья будет безмерно благодарна Вам. Все что у нас есть, будет Ваше.
- Ну, ты меня озадачил. Я, конечно, не против пройти, куда ты укажешь, но вот что скажет грухьен Картил по поводу своего племянника. Ведь его амулет тоже на моей шее. Я даже не знаю, как их отличить друг от друга. И, кстати, объясни-ка мне, почему ты меня зовешь господин, а грухьен Картил называешь не госпожа, а грухьен.
- Да это издревле так повелось, что представителей правящего дома зовут грухьен. А Вы что, не знали?
- Да я теперь многого не помню, так головой приложился о камни, что теперь выгляжу, наверное, как страшилище.
- Да нет, нормально выглядите, ну может шрамы все еще не зажившие, а так нормальный мужчина. Только расскажите, как это Вы нас с грухьен Тайшор, через море перетащили. Я уж думал все. Как в воду упал, так с жизнью и распрощался.
- Ты бы и распрощался. Чего не выпустил из объятий грухьен Тайшор. Вы так дружно на дно и шли, а вот если бы руками да ногами помотали, то глядишь и выплыли бы сами, а так пришлось вас выталкивать на поверхность.
- Ой, так это были Вы. А я думал, что это бог нам помог. Говорят, что иногда он может проявить так свою милость.
- Да, боги, они такие. Они в основном сам мир охраняют, а людей редко когда к себе подпускают, а уж исполнять различные просьбы, что в храмах звучат, так это даже смешно. Представляешь, божественная сущность прислушивается, что это там Тарус пожелал. Нет, боги, они боги. У них свой взгляд на всю планету.
Тут я осознал, что как-то тихо стало вокруг. Перевел взгляд на Таруса, тот стоял, ни жив, ни мертв, и аж глаза закатил. Точно сейчас в обморок свалится. Я еще раз осмотрелся вокруг, и точно, позади меня стоял мужчина в знакомом хитоне. Сразу мелькнула мысль, что у них, другую одежду не придумали.
- Приветствую тебя, старший! Благодарю, что посетил мой мир. Рад оказать гостеприимство. Скажи, может быть чем-нибудь смогу тебе помочь.
- Приветствую тебя, бог этого мира. Спасибо за предложение, но я тут выполняю одну миссию. Не беспокойся, она никак не связана с посягательством на твой мир или твою паству. Просто в одном из миров было совершено проникновение в зону, куда вход строго запрещен. Так вот, следы проникшего, вроде бы ведут в твой мир. Хочу просто поговорить с этим человеком, вернее магом, и постараюсь покинуть твой гостеприимный мир. И, уж прости, но я себя не позиционирую со старшими богами. Во всяком случае, на моей родной планете и еще на паре других планет, во мне не видят даже простую божественную сущность, а ведь там было в общей сложности около восьми богов, уж они-то все не могли ошибаться. При переходе меня сильно потрепало, так что пришлось выживать в твоем мире.
Бог внимательно еще раз посмотрел на меня, потом прикоснулся пальцем к обоим амулетам на моей шее, кивнул каким-то своим мыслям и исчез. Рядом со мной грузно осело тело Таруса. Может мне сменить профессию и пойти работать медбратом думал я, хлопая по щекам Таруса. Тот пришел в себя довольно быстро и поинтересовался, что это было? Я пожал плечами, ну, вроде бог их планеты, решил, так сказать, почтить нас вниманием. В этот момент на палубе показались взволнованные дабл грухьен. Тетка тащила за руку племянницу и что-то серьезно выговаривала ей. Не прерывая нравоучений, она переключилась на меня.
- Макс, что это было? Мы в каюте обе почувствовали, что на корабле появился маг огромной силы. Это ты что-то такое наделал. Ну-ка признавайся!
- Да не в чем мне признаваться, просто к Тарусу пришел бог, а он так растерялся, что не смог ни слова вымолвить, пришлось мне с ним разговаривать, а потом он исчез, и тут появились вы. А Тарус вон, до сих пор не может нормально общаться. Тарус, давай приходи в себя. Ну, посетил нас бог вашего мира, так радоваться должны, а не таращиться и молчать, словно воды в рот набрали. Все, я пошел отдыхать, а у кас есть возможность поговорить с Тарусом, может он сможет это когда-нибудь сделать.
7.21. Не званный ужин.
* * *
Я прошел на свое место в трюме и улегся в гамак. Здесь, как и у нас, моряки предпочитали спать в подвешенных матерчатых спальных местах. И действительно, это удобно, тебя не раскачивает по кровати, ты не летаешь на ней из одного конца в другой, когда корабль меняет галс. В общем, я провалился в хороший, здоровый сон. Меня немного беспокоило, что шрамы не зарастают, но это не страшно, когда вернусь домой, то регенерация должна восстановиться. Здесь она работает, но как-то вяло. А если шрамы останутся, ну что же, я и раньше не был красавцем, так что проживу и с этим. Спалось хорошо, проснулся полностью отдохнувшим, следовало чего-нибудь перекусить, по привычке залез в пространственный карман и вытащил себе обыкновенный бутерброд с колбасой, с еще той, когда колбаса была колбасой, со вкусом моего детства. Колбаса была обыкновенной, вареной, а хлеб серым, но вкус был незабываемый. И тут до меня дошло, карман заработал, так что, живем. Я отправился на палубу, так как делать в трюме было совершенно нечего, а на палубе хоть свежий воздух, да и на море можно смотреть вечно. Я поднялся по лестнице и лицом ощутил свежий, легкий ветерок. Это был вечерний бриз. Светило было еще высоко, но скоро оно скроется за горизонтом и наступит ночь. Следовало немного подкрепиться, и я направился к каюте с обоими грухьен. Постучал и, спросив разрешения, вошел в тесную каюту на два человека. Картил лежала на кровати и ругалась почем свет стоит. Оказывается, она очень хотела бы вкусно поесть, но на корабле только солонина и вяленая рыба, а она на нее уже смотреть не может. На острове питались кое-как, потом, вроде выбрались, а на корабле еще хуже, чем на острове. Я улыбнулся и спросил, а что бы хотели сейчас съесть наши уважаемые грухьен Картил и грухьен Тайшор. У обеих мысленно замелькали перед глазами блюда, они их, так же мысленно отметали, и начинали вспоминать еще что-нибудь более изысканные, но я их прервал, так и хотелось сказать, на самом интересном месте, и напомнил Картил, что я, наверное, не смогу приготовить их блюда, поэтому им придется есть то, что я знаю, как готовиться. Выйдя из каюты, и оставив их, в недоумении переглядываться друг с другом, я буквально через минуту вошел, держа накрытый салфеткой поднос с поджаренными бараньими ребрышками и запеченной вместе с ними картошкой. Все это было посыпано мелко рубленой зеленью и стояли три чашечки с мясным бульоном, что азиаты называют сурпой. Когда я поставил это благоухающее блюдо на небольшой столик то, надо отдать должное грухьен Тайшор, которая вспомнила о своем охраннике. Я пообещал сходить за ним, так как мы спали в одном месте. Вскоре Тарус был усажен за стол, и салфетка была снята с подноса. Все застонали, а потом с жадностью набросились на еду, и хотя на подносе красовались ножи и вилки, ребрышки ели руками, а сурпу пили прямо из чашечек без ручек, которая у тех же азиатов называется пиала. Незаметно для всех я вытащил для Таруса еще одну пиалушку с сурпой и нож с вилкой. Вскоре все насытились и блаженно улыбались. Грухьен Картил все еще загадочно улыбалась, сообщила мне, что теперь не мешало бы чего-нибудь сладенького. Я опять вышел на палубу и еще через минуту вернулся с подносом, на котором стоял пузатый чайник с четырьмя пиалушками, небольшим молочником и хрустальная тарелочка с восточными сладостями. Удивлять, так удивлять. Я пил чай с молоком, а остальные, то так, то так. Им нужно было почувствовать вкусовую разницу. Чай был заварен на славу, так что цвет у напитка был насыщенный и присутствовал аромат. Когда мы уже заканчивали трапезу, то в комнате материализовался бог. Все соскочили со своих мест, и склонились в поклоне. Мы с богом недоуменно глядели на них, потом я прокашлялся и попросил всех занять свои места, а то богу даже свободного места не осталось. Когда они сидят, то еще можно где-то расположиться, а когда кланяются, то занимают в два раза больше места, так что богу даже встать негде. Я вопросительно посмотрел на бога, ведь для чего-то он появился здесь. Тот задумался, а потом попросил меня угостить его чем-нибудь из моего мира. Я естественно спросил, какого плана должна быть еда. Плотная или легкая закуска, а может десерт? Какие напитки он предпочитает. Бог пожелал десерт, так как совсем недавно плотно поел, но он еще заглянет ко мне на хороший ужин. Я только склонил голову и, как фокусник, вышел на палубу, а потом вернулся, держа на подносе для всех креманки с мороженым и небольшие серебряные чайные ложечки. Из напитков предложил ему на выбор коньяк с моей родины или бренди с другой страны. При слове страны, вышла запинка, но бог видимо понял, поэтому он предпочел коньяк. Я вытащил из-за пазухи три хрустальные рюмочки и фляжку с коньяком. Для Картил фужер хорошего красного вина к мясу, а Тайшор фужер яблочного сока. Все же это был самый нейтральный фрукт, а то мы могли получить у Тайшор пищевую аллергию. Все принялись за десерт. Мороженное таяло, так как температура была высокая, но все равно, все получили огромное удовольствие. Я поднял свою рюмку и провозгласил тост за бога этого мира, чтобы ему всегда сопутствовала удача, и мир его был стабильным и доставлял ему меньше хлопот. Бог понимающе кивнул мне и я подтолкнул всех, чтобы чокнулись своими рюмками. По каюте поплыл хрустальный звон, все завороженно слушали звук, пока он не пропал, а потом пригубили напитки. Я долил коньяк, и пододвинул серебряную фляжку, инкрустированную золотом и драгоценными камнями к богу, и сообщил, что это мой бог преподносит ему такой скромный подарок.
