Последний из рода Демидовых. Том III - Борис Ветров
Из-под юбки у Алёны с шипением появилась змея… она обвивала ногу вплоть до колена и ощупывала воздух раздвоенным языком. Глаза твари горели тёмно-красным огнём. Глаза на суставах также наличествовали, но они были меньше и оказались полузакрытыми, возможно, девушка находилась не в таком запущенном состоянии, как хозяин квартиры. А вот перьев в голове у Алёны я не заметил. Что это за хрень такая здесь твориться?
Антон пристально уставился на меня, он понял то, что я вижу. Нечто внутри хозяина квартиры как-то осознало, что я понимаю, как Алёна и Антон выглядят на самом деле!
— Валера, боевая тревога! — почти сразу выкрикнул я, одновременно с этим накидывая четыре «скольжения» и выставляя перед собой и Сойкиным «щит».
Вовремя!
У Антона раскрылся рот, слишком широко для обычного человека. А изо рта вырвались два мерзких розовых щупальца и хлестнули по зелёному куполу щита. Моя защита выдержала, а хозяин квартиры издал пронзительный, плаксивый вопль боли. Щупальца стремительно втянулись обратно в раскрывшуюся пасть и, кажется, застряли в горле. Выглядело это мерзко: раздувшаяся до кровавых разводов шея, и шевелящиеся внутри неё щупальца, делали Антона похожим на разбухший труп утопленника, если не брать в счёт алый цвет его кожи.
Валера ускорился и принял в боевую стойку. Алёна вместе с бабушкой поднялись со своих мест. Сойкин начал замахиваться, чтобы нанести удар по Арине Александровне.
— Валера, стой! Они ещё люди! — закричал я в попытке остановить Сойкина и у меня это получилось. Старший инквизитор замер в нерешительности с мерцающими огнями антара, окутывающими правую руку. — Арина Александровна точно ещё человек. Она оказалась заражена, когда мы вошли в квартиру!
— Чем они заражены⁈ — раздражённо выдавил из себя Сойкин, — Я такой мерзости ещё не видел.
— Они одержимы демоном или какой-то другой дрянью, но всё ещё остаются людьми, — пояснил я, по-прежнему не открывая глаз. — Что-то облепило всю квартиру и контролирует людей. Для нас эта дрянь не опасна, но с жильцами дома нужно что-то решать!
Позади раздался какой-то скрежет, послышались звон бьющихся стёкол. А через секунду на балкон влез Персик в боевой форме. Огненный кот с трудом протиснулся через разбитые окна и растолкав меня с Сойкиным, встал между нами. В двадцатиметровом зале стало слишком тесно и самую малость жарко. Одержимые попятились назад, прижимаясь к стенам. Кот зарычал и сделал шаг вперёд. Я положил Персику ладонь на спину и остановил его:
— Персик, фу! Нельзя! — кот послушался, но гневно шипеть не перестал.
— Валера, звони епископу, может, он, чего знает об этом… — я махнул на одержимых.
— Сейчас! — Сойкин полез за телефоном.
Напряжение между моим питомцем и одержимыми нарастало. Я понимал, что долго мы не сможем находиться в таком вот положении. К такому же выводу пришёл и Антон, или сущность, которая им управляла. Хозяин квартиры начал меняться. Кожа покрылась красными волдырями, челюсть подалась вперёд, мышцы рук разорвали майку, сквозь домашние тапочки прорезались когти. Антон начал расти и увеличиваться в размерах. Вскоре существо, когда-то бывшее хозяином квартиры, упёрлось головой в потолок и было вынуждено сгорбиться, чтобы не проломить перекрытие. По потолку пробежала небольшая трещина. Персик угрожающи зашипел.
— Магия Крови! — объявил Сойкин.
Да, это была она самая — Магия Крови. Воспоминания нахлынули словно из ведра: треск костей и сухожилий и жажда крови. И ещё я понимал, что через пару секунд, забитый Антоша броситься на нас в свирепом порыве убивать…
— Что там епископ? — бросил я через плечо.
— Клемент, надо валить отсюда! Или прибить одержимого.
— Ни то ни другое. — медленно проговорил я, — Я попробую его удержать, какое-то время… Ты дозвонился до Димитрия?
— Я понятия не имею, что говорить епископу!
— Ладно, дай мне трубку.
Но прежде чем взять телефон, я установил «щит», перекрывая весь зал и разделяя нас с одержимыми. Поговорить успею, если Антоша не решит обойти «щит» сбоку и проломить стену из соседней комнаты.
— Клемент⁈ Что там у вас? — послышался голос епископа.
— Какая-то грибница по всей квартире. Пульсирует радугой и захватывает контроль над людьми! Я такое первый раз в жизни вижу… И ещё, у заражённых имена одинаковые, это что-то значит?
— Ага! Имена ничего не значат, но ты молодец, что обратил внимание. Теперь я почти уверен, что знаю с кем, мы имеем дело. Если это то, о чём, я думаю… монстр одержим порядком, поэтому собрал людей с именами на первую букву алфавита! — кажется, старец что-то понял, — Люди сильно изменились? Глаза на локтях и коленях появились?
— Да… — тон епископа мне не понравился.
— Если эти бедолаги начнут изменяться, то станут опасны. Могут разбрестись по округе! Эта шельма — грибница, она вьёт гнездо. Не как птичка, как паук… Понимаешь, Клемент?
— Один уже… обратился. Понимаю. Делать чего?
— Можешь убить одержимого, он скоро проголодается… И сожрёт невинных! Не тот случай, когда стоит проявлять милосердие. Даже если ты спасёшь его, шансов вернутся к человеческому виду у одержимого немного…
— Я спасу всех! — упрямо возразил я, — Как остановить грибницу?
— Попробуй, конечно… — устало согласился Димитрий, но по тону я понял, что епископу моё решение не пришлось по вкусу, — Ищи черепок, он маленький, с кулак взрослого мужчины. Он не человеческий и не от животного, что-то среднее, с большими… очень большими глазницами! Его нужно разбить, тогда одержимые освободятся, а грибница начнёт увядать.
— Что это за херня такая? — не удержался я от вопроса.
— Не сквернословь! — одёрнул меня епископ, но скорее по привычке, ситуация не та, чтобы ещё за словами следить, — Цицимиме — ацтекские звёздные демоны. Не спрашивай меня, почему так называются, я не знаю. Но ужасно неприятные твари! Слышал я версию, гипотезу, значит… что культура ацтеков пришла в упадок именно из-за этих…
— Ладно, я понял. — оборвал я старца, а сам начал шарить взглядом по квартире.
— И ещё, — послышалось в трубке. — ищи череп в самых неожиданных местах. В таких, которые здоровому человеку не придут и в голову!
— Спасибо!
Я бросил телефон Сойкину,
