Потусторонний. Книга 5 - Юрий Александрович Погуляй
— Если у Пожирателя топографический кретинизм, то да, — осторожно возразил я. — Вряд ли, конечно, у этого господина имеется толковый навигатор, но не слишком ли на ошибку божества полагаемся, м? Да и вообще мне твоя идея не очень заходит, — на всякий случай я всё-таки сделал шаг назад.
— Это хоть какой-то шанс, — задумчиво продолжил паладин. — Будь моя душа маяком для всеобщей гибели, то принёс бы жизнь свою, не задумываясь. Во благо людского.
— От меня живого пользы чуть больше будет в этом вопросе, — пробурчал я. — Есть у меня одна идейка, конечно. Но… Очень похожая на сумасшедшую. Если Мордард смог раскидать свою сигнализацию по вселенной, то, может, он сможет закинуть и меня куда-нибудь? Не обязательно по пути следования. Раз уж он на меня летит —любой подойдёт. И там я его встречу.
— Ты выдержишь эту встречу? — спросил Оладушкин.
— У меня есть чем его удивить, — уклонился от ответа я.
— Прокинуть сигнализацию через пространство или же человека — это две большие разницы.
Претендент крепко задумался. Кресло под ним принялось покачиваться, словно убаюкивая чародея. — Потребуются огромные затраты энергии. Не думаю, что такой мощью может обладать какой-либо из ныне живущих Верховных Магов.
— Сибириевые чаши, — сказал Зоркий. И эта фраза сработала так, как будто в голову Оладушкину прилетело кувалдой.
— Ты прав, — выдохнул он. — Проклятье, святоша, ты прав!
— Твоя магия не спасёт тебя от десяти клинков, — заметил паладин. — Ибо язык твой будет намотан на наши хоругви.
— Прости, святой воин. Прости.
Оладушкин забормотал что-то возбуждённо. Глаза его забегали.
— Сибириевые чаши? Что это такое? — спросил я. Совершенно незнакомая штука. А это очень подозрительно, когда какое-то волшебное оружие прошло мимо тебя. Либо оно не работает так, как его хвалят, либо ты что-то упустил и мог сильно облегчить себе жизнь.
Почему-то мне казалось, что это как раз второй вариант.
— Ну? — мне хотелось толкнуть Претендента. — Что за сибириевые чаши? Зоркий, может ты подскажешь⁈ Я заинтригован!
Глава 9
Когда серый мир уходит из вечернего болота, то в цветном мире, в целом, ничего не меняется. Красок больше здесь не выдавишь из природы. Это как фотографии из Петербурга: попробуйте найти различия между черно-белым и цветным снимком. Люди очень смеются над забавным фактом, а петербуржцы, как я слышал, наоборот — непроизвольно всхлипывают.
Вообще, наша компания в этом сумрачном и унылом месте казалась совершенно неуместной. Жаб да змей удивлять, разве что. Плюс ко всему зарядил дождь, и если паладины Первой Церкви превратности судьбы выносили стойко, грозно держа кресты и склонив головы в капюшонах, то благородные господа из «Пушгорских медведей» сбились в кучу и укрылись под кинетически щитом Дворкина. Андрей предпочёл ржаветь в своём доспехе, сжимая верную алебарду. А вот Оладушкин избавился, наконец-то, от кресла и достал огромный красный зонт, под которым теперь и прятался от непогоды. Единственное яркое пятно посреди местной серости. Претендент старательно игнорировал взгляды со сторон всех участников, заброшенных сюда порталами. И слава всему хорошему. Потому что мы не закончили с разговором.
— Что за сибириевые чаши? — опять спросил я у Зоркого. Капли дождя стучали по капюшону паладина, сумрак совсем скрыл грубое и волевое лицо.
— Плод труда лучших умов Первой Церкви. Артефакты, обильно политые кровью павших демоноборцев! — ответил святой воин. — Как лучших детей Первой Церкви, так и представителей благородных сословий. Чтобы создать одну чашу, нужно потратить огромное количество сибириевых сгустков. Но перед тем, как сделать это, столько ценный ресурс нужно добыть.
Я реально не мог вспомнить ничего подобного. Как такое вообще могло укрыться, а? Какая-то ерунда из разряда сказок. Слишком нереалистично. Десять сибириевых зон — это за неделю не отбивается. Туда целые армии посылают, и только для того чтобы спасти окрестности от атаки демонов. Да и с точки зрения серого мира — создание такой сложности сопряжений это растрата ресурсов. Куда лучше покрыть территорию сотней бронзовых, чем выдать одну сибириевую! Да, хранитель в ней будет такой, что элитные бойцы кровью умоются, но эти же элитные бойцы потратят кучу времени для того чтобы отбить другие, а ты за это время хорошо эссенций закачаешь к себе.
Короче, нерациональное это дело. Когда на территории Российской Империи последний раз сибириевое сопряжение возникало? Сеть подсказала, что два года назад. Мда…
— Я понял, что вещь редкая, — признался я. — Если вы оба про неё вспомнили, то расскажите и мне. Потому что я, собственно, и буду её использовать.
— Вряд ли это будешь делать ты, — не согласился Оладушкин. — Это источник энергии, источник и усилитель. Чисто теоретически, используя чашу, я смогу отправить тебя…
Он задумчиво покосился наверх.
— Пошлёшь меня на…. Небо за звёздочкой? — фыркнул я.
— Могу. Это не так просто, как ты думаешь, Илья. Я вас собрал всех на этом болоте, и такой шаг неплохо подорвал мои запасы. Это, кстати, намёк вам, предводитель Пушкиногорских демоноборцев. Обратно я вас отправить не смогу. Про господ из Первой Церкви даже говорить не стану. Я почти всё сжёг.
Обухов грустно вздохнул. Да, князь всё искал удобного момента, чтобы уточнить дальнейшую логистику. Он повернулся к товарищам, представил себе: как объявляет о том, что из ночного болота придётся возвращаться на своих двоих, и грустно вздохнул второй раз.
— Сибриевая чаша смогла бы в этом помочь? — предположил я.
— Да, но это как вылить дорогое вино легендарной выдержки только ради того чтобы смыть воду в унитазе. Или бахнуть ядерной боеголовкой по таракану.
Странные аналогии, ну да пусть. У Претендентов свои причуды.
— Серый мир усиливает действие артефакта, — почти пропел Зоркий, — свет ярче всего ночью, сила Первой Церкви заметнее в сопряжении вселенных. В том году, во время испытаний на иркутском полигоне, от всплеска силы, при использовании чаши, выгорела гидроэлектростанция, находящаяся в четырёх километрах от эпицентра применения, —добавил паладин. — А Верховный Клирик Яков с помощью такого артефакта закрыл хибиниевый разрыв. В одиночку. Полагаю, смог бы закрыть и сибириевый, если бы такой был на момент испытаний.
С ума сойти! Что за божественное оружие⁈
— Никогда не слышал! — не удержался я.
— Сейчас создано лишь три чаши. Они
