Мегахранилище двойных планет - Александр Зубенко
Следующее кольцо уже обволакивало ноги, расползаясь по ковру, и через пару секунд они исчезли. Я в оцепенении уставился на Катю. Она открыла рот в предостерегающем крике, но из горла не вырвалось ни звука.
Молочно-белая субстанция разрасталась кольцами по ковру, и спиралью, виток за витком поднималась всё выше, обволакивая предметы, мебель, аппаратуру и наши тела. Гриша стоял ближе всех к камину, и я видел его уже только наполовину. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успел сориентироваться, а когда наконец понял, что надо прыгнуть к жене, было поздно. Единственное, что я успел сделать, это подняться с кресла, но когда первое кольцо обволокло мои щиколотки, я уже не смог передвинуть ногу даже на сантиметр.
И только тут я услышал, как кричит Катя…
Туман поглощал все звуки: скуление Дорки потонуло где-то в пространстве, Катин голос был далёк, будто доносился из другой галактики, да в придачу ещё стало трудно дышать.
– Лё-ша…По-мо-ги! – донеслось до меня, как из глубины колодца. Я мельком посмотрел на соседа и перевёл взгляд на Катю. Гришина фигура представляла сейчас скульптурный бюст без торса и ног: лишь плечи и голова с открытым ртом, хватающим последние глотки воздуха. Катя стояла по пояс в серебристом киселе, и её испуганные глаза молили о помощи. Краем глаза я заметил, как потух телевизор, а люстра на потолке замигала каким-то определённым ритмом: блик-блик-блик…
Казалось, щупальца пробираются сквозь одежду и осторожно, лаская, обволакивают всю твою плоть. Грудь сдавило. Я ещё раз взглянул на свою любимую, которая в беспредельном ужасе тянула ко мне руки, но поделать ничего не мог: я уже растворялся в этой чужеродной мне субстанции. Накатила волна спокойствия, апатии и приятного умиротворения. Гришу туман поглотил, прежде чем он успел что-то предпринять.. Последнее, что я услышал перед тем как раствориться, это тихий далёкий и прерывающийся голос Кати:
– Лю-би-мый…
А последнее, что увидел, была минутная стрелка на старинных часах фирмы «Журден».
Она показывала ровно одну минуту первого…
Всего одна минута прошла с момента полуночи.
Миг.
А затем бездна.
И бесконечное парение в пространстве…
********
…Когда Катерина пришла в себя, в комнате не было ни тумана, ни Григория, ни её супруга.
Телефон Алексея тоже по какой-то причине отсутствовал: слышалось лишь тихое мелодичное тиканье часов, да слабое поскуливание во дворе верной собаки. Люстра под потолком издавала мягкий мерцающий свет, а стрелка часов знаменитой фирмы «Журден» перевалила за двухминутную отметку.
Две минуты первого…
На всё про всё ушло две минуты.
Глава 3: Комплекс усопших в эпохах
Инженер Зорин стоял и смотрел на дисплей навигатора. Панорама показывала площадь в 100 тысяч гектаров – именно на такой территории располагался очередной комплекс, куда он попал, а это больше площади такого мегаполиса как Нью-Йорк. Ячейки состояли из кварталов, в данном случае – секций. До первого обозримого перекрёстка было метров двести, не меньше. Конструктор находился сейчас только в первой ячейке, а за ней навигатор показывал ещё минимум несколько тысяч, уходивших дальше к горизонту, и терявшихся в огромном, просто фантастическом пространстве Мегахранилища.
– Лё-ня! – крикнул Андрей Петрович и затаил дыхание, прислушиваясь. Крик потонул в густой вакуумной тишине, не отразившись даже эхом от ближайших строений. Ни движения ветерка, ни какого-либо колыхания воздуха. Тут царила полная неподвижность, лишённая какой-либо жизни. Призрачная. Безлюдная. Вакуум.
– Лёша! Отзовись!
Ответом послужило глубокое, мёртвое молчание.
Впрочем, нет…
Конструктор насторожился и внимательно прислушался. Явно что-то изменилось.
До этого, стоячий воздух вдруг колыхнулся и еле-еле пришёл в движение. Волоски на руке напряглись и поднялись вверх, будто привлечённые непонятным магнитом. Статическое электричество?..
Запахло озоном, как перед грозой. Зорин сделал глубокий вдох… а затем пустота материализовалась, и на него чёрным облаком стремительно опустилась тьма. Последнее, что он успел почувствовать, это оглушительный удар чем-то тяжёлым по голове и тёплые струйки, стекающие за воротник его безрукавки. Падая навзничь, он зацепился ногой за правый кроссовок, и тот упал на пол.
Дальше только тьма, небытие, и звук механизма.
…Сознание приходило медленно. Мозг, постепенно начал осознавать произошедшее, поэтому, не открывая глаз, Зорин попытался оценить ситуацию, а вместе с ней и обстановку.
Судя по звуку работающего двигателя и мелким встряскам, его куда-то везли. Встряски подразумевали собой очевидно перекрёстки между улицами, так как проходили с определённой методичностью.
Он поморщился от боли. Голова раскалывалась. Был слышен звук работающего квадроцикла.
Инженер-конструктор Зорин очутился в плену.
********
…Когда я пришёл в себя, то просто обомлел от увиденного.
Кругом до самого горизонта простиралось гигантское кладбище, надгробия, могилы, склепы и кресты. Скопление миллионов мёртвых душ, отошедших в мир иной в разные времена и разные эпохи. Могилы и надгробия не разделялись оградками, как принято у нас: они шли в чётком, правильном шахматном порядке, квадрат за квадратом, сегмент за сегментом – каждому надгробию свой квадрат четыре на четыре метра. Между квадратами – разделительные дорожки с перекрёстками через каждые четыре метра. Настоящая шахматная доска, только в умопомрачительных, гигантских масштабах. И так до бесконечности. В нескольких уровнях. На земле, под землёй, над землёй. На поверхности, под поверхностью и в свободном парении, вплоть до верхних слоёв стратосферы. Уровни, зарытые внутри планеты номер Два, и уровни, свободно парящие в пространстве над планетой номер Два. Мегахранилище всех, когда-либо живших и почивших на нашей матушке-Земле. Во все времена. В разных годах, в разных эпохах. Комплекс мертвецов, специализированный комплекс для усопших душ – вот куда я попал.
108 миллиардов! - если верить Андрею Петровичу и его изыскательным работам в этой области. Сто восемь миллиардов, когда-либо проживавших на Земле и умиравших на ней же, начиная от первого, условно похороненного Homo Sapiens и, заканчивая только что умершим где-то в городе или селе какой-нибудь отдельно взятой страны.
Это был комплекс усопших в эпохах.
Так, во всяком случае, я назвал место, куда меня перенесло серебристо-молочным туманом.
Но это я узнал гораздо позже.
Пока же я стоял, и с безумием в глазах смотрел на три предмета. Три каменных надгробия в трёх смежных клетках гигантской шахматной доски. Они располагались рядом друг с другом, прямо перед моими глазами. Я стоял на перекрёстке двух из них, а третье видел чуть
