Грааль - Стивен Рэй Лоухед
Таллахт и Передур благополучно добрались до берега, привязали своих коней, сбросили плащи и поспешили мне на помощь. Я видел, как они барахтались в грязи, и пытался предупредить их, но они все равно продвигались вперед.
— Бросайте поводья! — закричал Таллахт. Он лег плашмя на поверхность трясины и протянул руку. — Бросайте, я поймаю! — Поскольку ничего другого не оставалось, я бросил поводья молодому воину и занялся собственным спасением.
Передур шел ко мне с копьем над головой. Он тянул ко мне конец копья. Я потянулся навстречу и холодная вода захлестнула меня до пояса.
Передур подобрался еще ближе.
— Хватайтесь! — воскликнул он.
Копье оказалось довольно близко. Я поднял правую ногу и попробовал подпрыгнуть. Получилось жалкое подобие прыжка лосося Кухулина. Несмотря на неуклюжесть маневра, я сократил дистанцию и вцепился в копье мертвой хваткой. Теперь и сама смерть не заставила бы меня выпустить древко.
Молодой воин без рывков притянул меня ближе. С хлюпающим звуком трясина подалась и выпустила меня. Теперь я кое-как лежал на поверхности, но при малейшем движении снова начинал тонуть.
— Нужна веревка, — решил Передур.
Увы, веревки у нас не было, и я это прекрасно знал.
— Сейчас, господин. — Передур выбрался на сушу, подбежал к своей лошади и снял упряжь. Вытащив нож, он отрезал поводья от удила, связал их вместе и, снова подбежав к краю илистой отмели, бросил мне конец кожаного ремня. Только с четвертой попытки мне удалось поймать спасительный конец. Я тут же обмотал ремень вокруг запястья.
— Тяни!
Передур, держа ремень обеими руками, стал медленно отходить назад. Сначала я боялся, что ремень порвется, но его сделали из хорошей кожи. Он натянулся, как струна арфы, но держался. Шаг… и еще один… вот он добрался до берега и сильно потянул. Я на животе плавно заскользил по поверхности.
Так меня и доволокли до берега, а там я сам вскочил на ноги. Передур радостно вскрикнул и, бросив ремень, подбежал ко мне.
— Молодец, парень! — сказал я, сердечно хлопая его по спине. — Это была отличная мысль.
Крик Таллахта заставил нас обернуться.
— Помогите! Я ее теряю!
Моя Серая погрузилась в тину уже по брюхо и ее продолжало засасывать. Таллахт стоял по колено в грязи, но поводья не выпускал. Мы с Передуром бросились к нему на помощь. В спешке я зацепился за кусок сланца, и споткнулся. О, идея!
— Передур, ко мне! Помоги мне!
С этими словами я упал на колени и принялся собирать сланцевые обломки, выбирая самые широкие. Передуру хватило одного взгляда, чтобы понять мой замысел. Вместе мы быстро набрали несколько кусков приличного размера и отнесли их к краю зыбучего болота.
Бросив в грязь первую плиту на болото, воин наступил на нее и обнаружил, что она выдерживает его вес.
— Годится! — восторженно закричал он, и я начал передавать ему плитняк. Вскоре каменная дорожка дотянулась до бедняги Таллахта, ушедшего уже по пояс в грязь.
— Отпусти лошадь! — посоветовал я, хотя при одной мысли о том, что придется бросить мою красавицу, сердце у меня упало.
— Нет уж! — сквозь зубы процедил Таллахт. — Выберемся вместе!
— Парень, ты мне нужен! — прорычал я. — Отпусти!
Невидимые волны надвигающегося прилива заставляли грязь вокруг него колыхаться. Вода уже смыкалась вокруг пояса молодого воина.
Передур уложил последний камень в нескольких шагах от Таллахта.
— Брат, — сказал он, протягивая руку, — прилив идет. Хватайся!
Осознав наконец опасность, Таллахт смягчился. Со стоном он отпустил поводья и вытянул руку. Передур схватил его и вытащил на свободу. Камни начало засасывать, но они все-таки выдержали вес двоих воинов, так что парням удалось выбраться на твердую землю.
Мы все трое постояли, задыхаясь от усталости и глядя на серую, вскидывающую голову и ржавшую от ужаса. Молодые люди предложили набросать еще камней и попробовать с их помощью вызволить животное.
— Не получится, — с сожалением вздохнул я. — Она не пойдет по камням. Прилив начинается, мы до нее не доберемся, нас собьет. Нет уж, рисковать вами я не намерен, особенно ради такой безнадежной затеи. Пусть море делает свое дело.
Таллахт хотел возразить, но Передур взял его за плечо и веско сказал:
— Лорд Агравейн прав.
Я не склонен к лишним переживаниям, как, впрочем, и любой другой мужчина, и все же я не мог стоять и смотреть, как гибнет прекрасное животное.
— Идем! — сказал я своим спутникам. — Мы больше ничего не можем сделать.
— Ты даже не прикончишь его копьем? — спросил Таллахт.
Оглянувшись, я покачал головой и повернулся, чтобы уйти.
— Господин, — продолжал настаивать Таллахт, — тогда позволь мне это сделать.
Больше всего мне хотелось наорать на него, но вместо этого я спокойно сказал:
— Парень, воин должен испытывать дружеские чувства к своему коню, и твое желание делает тебе честь. Но вокруг плохие места, и копья нам могут понадобиться быстрее, чем ты думаешь. К тому же лошадь не убьешь одним даже очень хорошим броском. Я, во всяком случае, не возьмусь. Незачем причинять животному лишние страдания. Оставим все, как есть. — Оглядевшись, я с отвращением проговорил: — Мне здесь надоело. Век бы не видел это болото! — С этими словами я решительно повернулся и пошел от берега.
Передур подхватил поводья своего коня и пошел за мной. Спустя минуту, Таллахт тоже двинулся вперед. Мы поднимались по невысоким утесам над устьем реки. Я ненадолго остановился, чтобы оглянуться на обреченную лошадь. Она погрузилась уже по шею и страшно кричала. Ее страдания терзали меня ужасно. Я безмолвно попрощался с ней и пошел дальше, мокрый и пропахший вонючим илом с ног до головы. Что бы не лежало камнем у меня на сердце, надо было идти.
Двое моих товарищей раздраженно молчали. Я было попытался поднять их настроение, но понял, что это бесполезно. Мне было так же плохо, как и им, и на всем протяжении дня дурные предчувствия только росли.
Я размышлял над тем, какое очередное бедствие готовит
