Admin - i db8cd4e57c86abca
Зовар перевел взгляд в сторону. Рядом с его постелью на табурете лежала одежда. Она, конечно, была ему непривычной, поскольку варвары такой одежды никогда не носили. Какое-то время Зовар печально смотрел на табурет. Уже много месяцев прошло, а он так ни разу и не поднялся с постели.
Попытался пошевелить пальцами. Однако Зовар не мог сказать с уверенностью, получилось у него это или нет, поскольку он, как и прежде, не чувствовал своего тела. Это невозможно! Но когда-то он считал невозможным двигать предметы взглядом. Он не умел этого даже тогда, когда держал в руках кузнечный молот, орудовал мечом либо топором, когда расшибал кулаком камни. Зовар закрыл глаза и мысленно представил, что он всего лишь яблоко, каждая часть его тела - это то, что можно заставить двигаться с помощью силы мысли, усилием воли. Ведь когда-то он только мог смотреть, как отец фехтует огромным двуручным мечом. Тогда он тоже не мог поверить в то, что придет день, и он будет управляться с этим грозным оружием так же легко, словно меч - часть его самого.
Медленно и с трудом Зовар поднял правую руку. Сколько усилий потребовалось, чтобы сделать это? Невероятно много! Он тяжело дышал и вспотел от приложенных усилий и напряжения. Еще больше потребовалось сил, чтобы стянуть и отбросить одеяло. Сделав это, Зовар на мгновение забыл обо всем на свете. Его когда-то мускулистое и полное жизненных сил тело превратилось в скелет, сплошь усеянный уродливыми рубцами и шрамами.
Зовар кряхтя и рыча перевернулся на бок и свалился с кровати. Боль, однако, лишь сильнее разозлила его, и как бы ему не было тяжело, он приложил все усилия, на какие только был способен, чтобы вновь вскарабкаться на постель, волоча беспомощные ноги. Тяжело дыша, он лежал на животе, собираясь с силами. Следовало предпринять еще одну попытку и постараться сесть. Зовар дал себе слово делать это до тех пор, пока у него совсем не останется сил двигаться. Даже если спать придется на полу.
Наконец ему это удалось, но сильно кружилась голова. Какое-то время Зовар просто сидел. Когда голова почти перестала кружиться, а дыхание восстановилось, он потянулся к одежде. Медленно Зовар натянул на себя оставленную ему одежду. Что ж, если он смог подняться с постели и одеться, пускай даже столь нелепо, то он все же сделал это! Одежда пришлась ему как раз, будто на него и шили. Зовар осмотрелся по сторонам. В комнате было два окна. Посмотрев в их сторону, Зовар сощурился и прикрыл лицо рукой, поскольку сквозь витражи цветного стекла проникали обильные и яркие солнечные лучи, где-то вдалеке приглушенно шумел прибой и слышалось пение птиц, а ветер штурмовал толстые стены так, что дрожали витражи стекол.
Осмотревшись, Зовар попытался определить, что это была за странная конструкция. Строение наверняка было громадных размеров. Зовару приходилось слышать о городах за высокими каменными стенами, о замках. Эти мысли заставили немного позабыть о боли и усталости, и любопытство понемногу овладевало им. Опершись на табурет, Зовар двигал его перед собой, преодолевая расстояние от кровати до стены с окнами; ноги подкашивались, но табурет помогал ему подниматься всякий раз, когда он падал. Без этой опоры Зовар не добрался бы и до середины комнаты. Эмрам говорила, что его выбросило на скалы. Выжил он чудом. Однако Зовар не верил в чудеса и не понимал, как Эмрам может верить в чудо. Тем не менее, волшебница верила. Поэтому - и только поэтому - поверил Зовар!
Оказавшись у окна, Зовар коснулся руками холодных стен. Сквозь цветные стекла сложно было что-либо разглядеть, но очертания густых крон деревьев говорили о том, что с этой стороны расположился густой и высокий лес. Зовару было очень любопытно, насколько высоки деревья на самом деле? За ними не было видно океана, но бриз шелестел листвой, заставляя листья перешептываться между собой своей изысканной манерой речи.
Зовар глянул на дверь, через которую к нему приходила Эмрам. Затем посмотрел на свою постель. Он с трудом проделал шагов десять - расстояние от кровати и до окон. Где-то столько же составлял путь по направлению к двери. Зовар глубоко вдохнул и выдохнул и, держась за стену, побрел к выходу, но уже без помощи табурета. Наверняка, за дверью была лестница. На этой самой лестнице он мог упасть и свернуть себе шею. Что ж, если пережил такое, то наверняка боги не решаться так зло посмеяться над ним, хотя бы из жалости к титаническим стараниям Эмрам.
К собственному удивлению, Зовар довольно успешно преодолел препятствие под названием винтовая лестница - ее ступени были высокими, а сам проход очень широким. Идти пришлось долго. Солнце уже давно перевалило за полдень, но лучи освещали путь варвара, проникая сквозь узкие зарешеченные окна. Временами Зовар опускался посидеть на ступенях, но они были очень холодными, поэтому надолго варвар не задерживался. По прогнозам Зовара, он находился где-то на пятом-шестом этаже, когда он очутился на уровне, который по всем приметам должен был оказаться первым. Хотя Зовару ни разу не приходилось бывать в подобных строениях, чтобы легко ориентироваться и быть полностью уверенным, что он не заблудился и находится именно там, где он и предполагал. Что-то подсказывало ему, что это здание гораздо больше и внушительнее. В каждом огромном зале имелось множество ответвлений, ведущих в разные комнаты, а связывали их коридоры, в которых также могли оказаться двери, ведущие в другие комнаты. И так без конца.
Зовар упорно шел вниз. Он прошел через такое количество комнат, что сейчас ему казалось, что он все же заблудился. Зовар вспомнил слово, которое слышал от Орвала: "лабиринт". Это место очень подходило под описания старика. В лабиринтах легко потеряться и почти невозможно найти выход, который мог оказаться совсем близко, но заблудившийся обязательно проходил мимо, даже не подозревая, насколько его цель близка. И в лабиринтах водились разные создания.
Хотя Зовар шел уже довольно уверенно, ему все же приходилось останавливаться, чтобы передохнуть. Впрочем, он находил здесь мебель, которая была весьма комфортна, в отличие от холодных ступеней, но надолго он не решался останавливаться. Мысль об опасности подгоняла его. К тому же, Зовар трезво оценивал свои перспективы оказаться застигнутым врасплох. Осмотревшись, он обнаружил на стенах оружие, но оно висело слишком высоко, чтобы добраться до него. Можно было, конечно, составить нечто вроде горки из мебели, но поднять что-то более подходящее, чем кресло, он был не в силах. Поэтому следовало разыскать оружейную или кузницу как можно быстрее.
Конечно же, поиски Зовара увенчались успехом. Как он и ожидал, и оружейная, и кузница находились в одном месте. Это были две комнаты средних размеров, одна из которых плавно переходила в другую. Словно ребенок, Зовар рассмеялся и бросился к инструментам и нашел их превосходными. Орудия для кузнечного дела оказались что надо, даже в его мастерской не было ничего подобного этому! Нашлась и вода, и все то, что требовалось для работы. Зовар отыскал руковицы и фартук, которыми мгновенно вооружился. Смеясь от души, он любовно окинул опытным взглядом это место. Рассмотрев огромный молот, Зовар, немного пошатываясь, подошел к нему. Осмотревшись, он понял, что крупнее этого великана здесь нет. Секунду он сомневался, а затем обеими руками ухватился за рукоять и очень удивился тому, с какой силой его ослабевшие кисти сжали священное орудие, творящее копья, мечи и топоры, вещи, необходимые для мирного труда.
Наковальня была тут же, и Зовару вдруг невыносимо захотелось услышать звон металла, ощутить жар печи, раздуть мехами угли, заставляя их то краснеть, то белеть. Вскоре кузница заработала - огонь горел, угли уже успели раскалиться добела. Работать одному было непросто, но Зовар никогда не нуждался в помощи, когда дело касалось кузницы и всего того, что с ней связанно. Для Зовара кузница была священным алтарем, где он молился и приносил жертву небесным кузнецам - первым из богов, кто овладел секретами металла и работы с ним.
Зовар от души бил молотом, ощущая, как с каждым ударом сила вновь возвращается к нему. К счастью, материал, которого здесь была уйма, также оказался превосходным. Ни разу за всю свою жизнь он не встречал ничего подобного. Даже от отца Зовар никогда не слышал, чтобы тому приходилось работать с таким металлом. Следовало во что бы то ни стало расспросить Эмрам и разузнать у нее все о столь редкой и бесценной, но неожиданной и столь же приятной для кузнеца находке.
Перерождение свершилось. Зовар даже не заметил, как в кузнице появилась Эмрам. Она долго наблюдала за тем, как работает варвар. Волшебница радовалась вместе с ним и улыбалась, созерцая, с какой детской радостью Зовар рассматривал каждый инструмент, оценивал его и только затем приступал к работе. Он тоже был чародеем и волшебником. Только по-своему.
