Руслан Шакиров. - Извне.
бородач! Он потряс коробком. Последняя спичка одиноко бултыхалась в нем. Нет, так не
пойдет! Он найдет этот проклятый выход! И с трудом поднявшись, он пошел на ощупь вдоль
стены дальше.
Выход находился там, где ему и полагалось. Но возникла другая проблема, на панели
рядом с дверью находились такие же кнопки. Нужно было набрать необходимые цифры. Он
вспомнил расположение кнопок и порядок нумерации и попытался на ощупь набрать тот же
код, что и при выходе из первого помещения, но ничего не произошло. Волна страха окатила
его. Если он не знает код, как ему тогда выбраться? Можно идти обратно, и ложиться в
«барокамеру» ждать смерти. Нет, бородач должен был это предвидеть. Может он просто
неправильно запомнил нумерацию? Рэй вытащил спичку и минуту стоял, не решаясь
расходовать последний недолговечный источник света. Затем чиркнул о «терку» и
заплясавший огонек осветил дверь и часть стены с панелью. Нумерация была естественно та
же. Как же он выберется? Рэй запаниковал. Тут ему в глаза бросились цифры, нанесенные
красной краской на дверь «65389». Он облегченно выдохнул и быстро, пока не погас огонь,
набрал код. Мертвенную тишину разорвал пронзительный металлический скрежет. Дверь, как
и первая, с натугой начала открываться. Но, по крайней мере, до конца. Рэй перешагнул через
порог. Ничего не изменилась. Тот же мрак и звенящая тишина. Он продолжил движение вдоль
стен. Пройдя несколько шагов, Рэй остановился – ему послышался какой - то шум, справа или
слева, он не разобрал. В глаза ударил яркий свет. Рэй вскинул руку, закрываясь от него.
Раздался хриплый вопль:
- Жаба!
Грянул выстрел. И он полетел в бездну.
58
***
В небольшой комнате, бывшей лаборантской, а теперь превращенной в жилое
помещение находилось два человека. Один, похожий на узника Освенцима, лежал без
признаков жизни на грубо сколоченном топчане, а второй лет пятидесяти, плотный в
армейских штанах и растянутом свитере, сидел возле портативной газовой плитки, на которой
исходила паром эмалированная кастрюля и, медленно, помешивал варево. Его губы
шевелились, словно он читал молитву.
- Как же это, а? Нет, нет, нет! Я опять схожу с ума! Его нет здесь… это призрак,
мираж! А-а! Я все понял! Это проклятый лягушонок. Он принял обличие мертвеца…
Человек вдруг прекратил бормотания, поднялся со скатанной собачьей шкуры,
которая явно диссонировала с мраморной плиткой для пола, и подошел к лежащему. Он
наклонился над ним и прижал дымящуюся ложку к оголенному плечу. Ни один мускул не
дернулся на этом скелете обтянутом кожей. Чуть ниже ключицы у него были наложены
бинты, сквозь которые проступили пятна крови. Стоящий развернулся и направился, было
обратно, как услышал тихий шепот.
- Пить…
Когда стакан с водой коснулся губ раненного тот, судорожно схватился за него
мосластыми пальцами и, выхватив из рук хозяина, в один момент осушил стакан. Затем его
глаза медленно открылись и два человека встретились взглядами. Стоящий смотрел
спокойно, лишь подрагивающие уголки губ выдавали волнение. Затем он усмехнулся и
произнес:
- Ну, здорово Рэй!
Раненный в течение минуты вглядывался в хозяина и вдруг его глаза широко
распахнулись, бледные губы шевельнулись:
- Стас…
***
На следующий день Рэй, уже одетый в новенький армейский камуфляж, сидел за
одним столом со своим старинным, в прямом смысле этого слова, товарищем. И слушал
рассказ о том, что же происходило со Стасом и этим проклятым миром последние двадцать
пять лет.
- Всех эвакуировали в первую ночь, кроме меня и еще пятерых несчастных, - его
покрытое глубокими морщинами лицо скривилось, - я из них потом неделю компост делал.
Хорошо, что на складе химреактивов полно.
- А что с ними произошло? – удивился Рэй.
- Мертвые были, когда я их нашел. У всех огнестрелы... Я так думаю, про меня просто
забыли, поэтому я перед тобой сейчас живой. И ты передо мной тоже вот живой, а самое
главное молодой,– он буравил его глазами. В них плескалась зависть. – Ну, да ладно… В
общем, остался я один. Жрачки до хрена, вода, одежда, оружие, газовые баллоны, соляра для
парогенератора. Короче светло, тепло и сытно. А поговорить не с кем, - он схватил Рэя за
руку. – Я думал, что сойду с ума здесь. Но ничего, пообвык потом, а через десять лет вообще
радоваться начал.
59
- Почему? Почему ты не пробился к людям Стас? Как ты вообще здесь один столько
лет выдержал?! – Рэй был в недоумении. Он представил себя на месте Стаса и ему стало
жутко. Он даже покачал головой «невероятно».
- К людям говоришь? – Стас поскреб серебристую щетину, задумался на мгновение,
мешки под глазами, казалось, стекли еще ниже. – Я бы тебе показал кое-что, но ты еще слаб.
Тебе надо отъедаться Рэй, отдыхать. Ты должен восстановиться.
Рэй согласно кивал, но в то же время думал о своем. Опять он находился в полном
неведении. Это просто какой-то информационный провал длиной в двадцать шесть лет. Что
там наверху, куда подались люди и остались ли они вообще хоть где-нибудь. Только одна
надежда - Австралия! Сколько понадобится времени, чтобы добраться туда? Десять лет,
двадцать? Вопросы, вопросы… и все без ответов. Пока. Торопиться не будем. Рэй чувствовал,
как по капле возвращаются силы в его изможденное, высосанное тело. Ему повезло, что пуля
прошла навылет, не задев органы. Когда он вчера услышал, сколько лет пролежал в этой
камере, то не мог в это поверить. Но факт оставался фактом и прямым доказательством этого
был сам Стас - постаревший, погрузневший, с лицом старика и полуседыми давно
нестрижеными патлами. На его вопрос о том, что происходит наверху, одинокий «хозяин»
Центра дал понять, что Рэю самому нужно это увидеть.
В тот же день Стас показал ему свои «владения». «Центр» обветшал, это бросалось в
глаза. То тут, то там яркий луч фонаря выхватывал отвалившиеся элементы панелей, какие-то
подтеки на потолках и стенах, разрастался грибок и плесень. Впечатление усиливали следы
прихватизационной деятельности единственного обитателя. По-видимому, Стас вскрыл здесь
все двери, используя для этого любые подручные средства.
- Все, что могло понадобиться, я подтащил поближе к своей берлоге, там у меня
несколько помещений под склады заняты. Я тут в округе самый богатый человек! – он хрипло
засмеялся, как будто сказал что-то остроумное. Затем резко оборвал смех, повернулся к Рэю. –
Ты меня прости, что пальнул в тебя, просто… я здесь один столько лет и гостей у меня не
было. Я думаю, любой бы мог ошибиться.
- Все нормально Стас, обошлось же. Уже и не болит почти, – он похлопал Стаса по
плечу. А тот вдруг обнял Рэя и заплакал. Навзрыд. Сквозь плач слышались его стенания:
- Господи, я столько раз приставлял дуло к виску… столько раз! Не мог… не мог
нажать. Понимаешь?
Рэй молча кивал головой и похлопывал рыдающего человека по плечу. Любые слова
были здесь лишними. Так они и простояли, обнявшись, несколько долгих минут в пустом
коридоре. В давно покинутом «Центре». А в тридцати метрах над их головами кипела жизнь.
Чужая жизнь.
Рэй проснулся от дурманящего запаха еды. Он открыл глаза, бросил взгляд на
электронные часы. Было полшестого утра. Койка Стаса, стоявшая в дальнем углу комнаты,
была тщательно заправлена. Единственный горящий люминесцентный светильник
подмигивал неисправной лампой. Рэй встал и чуть ли не поплыл в соседнее помещение,
откуда доносился удивительный запах. На плитке была установлена объемная кастрюля с
торчащей из нее ощипанной конечностью какой-то птицы, которая и являлась источником
аромата. Повар сидел рядом на своей любимой шкуре и при помощи лупы читал какую-то
книгу.
- Доброе утро! – поприветствовал его Рэй.
60
Стас вздрогнул, вскинул голову и секунду смотрел на него непонимающим взглядом,
потом кивнул головой:
- А, привет. Скоро будет готово.
- Откуда дичь? – Рэй кивнул в сторону кастрюли.
- Оттуда, - Стас, в свою очередь кивнул в сторону стены. – Последний запас из
морозильника вытащил. Надо хорошо подкрепиться, силы нам сегодня понадобятся.
- Для чего?
- Ну как, во-первых, пополнить провиант. Я же говорю последняя тушка. И тебе
познакомиться с новым миром. Увидеть,как говорится, все своими глазами.
