Кристен Каллихен - Френдзона
Грей смотрит на меня.
- Ты совершенна. И, черт побери, Мак, ты видела меня? Я - гребаное дерево, - он фыркает. - Я помню, как дорос до такого роста. Тогда я ударялся почти что обо все. По факту я ощущал себя Гулливером среди лилипутов. Иногда я до сих пор так себя чувствую.
- Ага, но ты двигаешься так грациозно.
В уголках его глаз появляются морщинки.
- Никогда не позволяй им увидеть твою слабость, верно? И серьезно, Мак. Ты идеальна такая, какая ты есть. Я люблю то, что мне не нужно горбиться, чтобы встретиться с тобой взглядом на одном уровне. Так что никакая безумная речь не заставит меня отправиться домой с парой спортивных фанаток, прикосновений которых, я даже не хочу ощущать на своем теле, к слову. Ладно?
- Ладно, ладно. Твоя взяла.
Мы смотрим друг на друга и киваем в знак согласия, улыбаясь, но все еще испытывая чувство неловкости. А затем снова молчим.
- Ты должен знать, - говорю я медленно, потому что, кажется, так и не смогу это вымолвить, - я не слишком хороша в том, что касается благодарности. Я всегда говорю все неправильно.
В ответ на это Грей кладет ложку и откидывается на спинку стула, а затем проводит рукой по волосам. От этого движения его бицепсы бугрятся. На его губах играет слабая улыбка.
- Мне в некотором роде нравится это твое качество, Мак.
А мне нравится все в Грее.
- Я имела в виду, что рада тому, что ты здесь.
Его усмешка становится шире.
- Я тоже, - но он делает паузу, в течение которой его брови сходятся на переносице. - И я не трахаюсь с кем попало каждую ночь. Это так, для ясности.
- Значит, только каждую вторую ночь? - дразню я.
Его губы кривятся в вымученной улыбке.
- Ага, возможно, что так, - насыщенно голубые глаза смотрят на меня. - И друзья всегда прежде всего.
- Братья важнее шлюшек? - говорю я, вспоминая сказанные сегодня Маршаллом слова.
Грей смеется.
- Что-то в этом роде. Только моя мама не учила меня называть женщин шлюхами, - его взгляд останавливается на моей груди на достаточно длительное время, чтобы я почувствовала это, а затем наши глаза встречаются. - И ты определенно, не брат.
- Рада, что ты заметил.
- Трудно не заметить, Мак, - он произносит это таким сухим тоном, но тот его взгляд был явно оценивающий и заинтересованный, и от этого моя голова идет кругом, а тело наливается жаром.
Хмурясь, я ем суп, пытаясь тем самым скрыть свое волнение.
Очевидно, Грей более стойкий.
- У меня никогда раньше не было девушки. Так что вероятно, время от времени, я буду вести себя как редкостный придурок, - румянец заливает его щеки. - То есть, у меня не было девушки друга.
- И девушки, как девушки? - не могу удержаться я от вопроса. - Ты когда-нибудь встречался с кем-то?
- Неа. У меня никогда не было к этому склонности.
- Никогда? - слово отдается глухим стуком в моей груди. - Это трагедия. Ты был бы для кого-нибудь отличным парнем.
Его щеки становятся насыщенно красными, но Грей качает головой, словно я ошиблась в этом утверждении.
- Уверен, моногамия - ключевой фактор отношений.
Моя ложка с дребезгом падает на стол.
- Ты бы изменял?
Грей хмурится.
- Нет. Никогда. Но это в некотором роде пунктик. Я никогда не хотел оставаться с одной девушкой, так что зачем было втягивать себя в подобную ситуацию?
- Думаю, в этом есть смысл, - глухой стук в моей груди становится отчетливее. Довольно нелепо. Грей замечательный друг, и это все, что мне нужно.
- А что насчет тебя? - спрашивает он слишком небрежно, словно наш разговор не стал таким же неудобным и для него, как для меня, однако Грей не может больше остановиться в отличие от меня. – Предполагаю, ты профи по теме парней.
- А это так плохо? Я не приверженец интрижек.
Он бросает на меня мимолетный взгляд, натянуто улыбаясь.
- Я вижу тебя насквозь, мисс Моногамия, ты вьешь веревки из мужчин.
Я закатываю глаза.
- У меня был-то всего один парень, умник. И то в выпускном классе старшей школы.
Брови Грея приподнимаются.
- Всего один парень? Серьезно?
- Ага, - я краду у него пиво и делаю большой глоток. Он наблюдает за этем, а в его глазах мерцает веселье. Это снова ударяет меня ниже пояса, каким-то образом Грею удается дать мне ощущение, словно я дома, но в то же время вызвать сильное волнение. И это странно; мы же просто сидим здесь, разговаривая и кушая. Но все, чего я хочу - впитать в себя его образ, то, как уголки его губ изгибаются в постоянной легкой улыбке, вид его крепкой сильной шеи или то, как его вечная щетина покрывает линию подбородка, грубая, словно сахар, но и такая красивая, сверкая в свете лампы. Я практически могу себе представить, как приятно было бы лизнуть языком эту щетину, такую шершавую и вкусную.
Постойте. Что? Нет. Никакого лизания подбородка Грея. И кажется, он замечает мой внезапный румянец, потому что сейчас парень слишком внимательно смотрит на мое лицо.
- Что? - спрашиваю я - жалкая попытка скрыть свои неуместные фантазии.
- Ничего, - Грей чешет затылок, а я игнорирую рельефность его мышц. - Мне просто сложно поверить, что ты была одна все это время. Ты... ну... Ты прекрасна.
- Спасибо, Кексик, - говорю я, отмечая то, как он покраснел. Это мило. И так как это Грей, я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы сказать ему правду.
- Некоторые парни были неравнодушны ко мне. Но вскоре становилось очевидным, что они были скорее заинтересованы в моем отце или в том, кого он знал. Это всегда всплывало. Типа, могу ли я достать им билеты на какое-то спортивное мероприятие? Знаю ли я Пейтона Мэннинга? Или Эли? Действительно ли это мой папа на фото рядом с ЛеБроном Джонсом? Встречалась ли я с этими людьми? И когда я отвечала "да", это становилось всем, о чем ребята могли думать, - я пожимаю плечами. - Знаю, знаю, у всех есть проблемы.
- Это не то, что я подумал, - говорит Грей нежным голосом, однако его выражение лица мрачное. - Я подумал, что эти хрены собачьи так много упустили.
Я снова пожимаю плечами, ковыряясь в своей тарелке, не в силах взглянуть Грею в лицо.
- Так, - говорит он, - тот парень со старшей школы не был спортсменом?
- Был. Но его отец был продюсером в известной звукозаписывающей компании, так что он и так отхватил свой кусок славы.
Брови Грея приподнимаются, и я чувствую потребность более детально прояснить этот вопрос.
- Мы жили на Манхэттене в то время. Там жизнь немного другая.
- Спорю, что так.
Не желая продолжать свой унылый рассказ бедной-маленькой-богатой-девочки, я спешу его завершить.
- Мой парень был нормальным. Мы вместе тусовались. Он лишил меня девственности. Все было довольно отстойно, так что я не напрашивалась на повторение. Я уехала в колледж. Конец истории.
- Звучит невероятно, - говорит Грей с каменным выражением лица.
Я решаю не комментировать это.
- И что ни одного парня в колледже или в Лондоне? - давит Грей, выглядя потрясенным.
Я сражаюсь с огромным желанием бросить в него ложку.
- Я конечно знакомилась с парнями. Но ни с кем из них мне не хотелось строить отношения, ясно?
- Ладно, - он говорит это так, словно успокаивает меня. Отчего еще сильнее хочется зарычать. Но я не делаю этого.
Так что мы просто едим. Пока Грей не начинает ерзать на стуле, выстукивая пальцем по столу подобие какого-то нервного ритма.
- Что уже? - спрашиваю я.
Грей прикусывает свою сексуальную нижнюю губу, а затем выпаливает:
- Если у тебя не было связей на одну ночь, и у тебя не было парня последние пять лет...
Я фыркаю.
- Ты хочешь спросить о моей сексуальной жизни, Кексик?
Он так мило морщит нос.
- Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь, считая, что у тебя не было секса все это время.
- Ты не ошибаешься, Грей.
В комнате воцаряется тишина, пока парень шокировано глядит на меня.
Раздражение будто мошкара кружит над моей кожей.
- Боже. Твое выражение лица. Кажется, словно мне грозит навсегда испортить свое влагалище.
- Не испортить, а скорее сделать его более узким. Это откровение словно ад угнетает мой член, - он заметно вздрагивает.
Я бросаю в него салфетку, и она попадает ему в голову, застревая в волосах.
- Ради бога, Грей, не такое-то это большое дело. Я не страдаю. И не.. - говорю я ему, потому что Грей открывает рот, собираясь запротестовать, - воздерживаюсь ради некой великой цели. Я не дожидаюсь мужа и не боюсь членов, или чего-то в этом роде. Просто так вышло. Я была занята колледжем и...
- Никто не занят настолько, чтобы у него не хватало времени на секс, Мак.
- О, прошу, мне только двадцать два. Я дурачилась с парнями, делала множество вещей, которые прекрасно меня удовлетворяли. Я просто не прибегала к самому сексу снова. И, в любом случае, пять лет это не так много...
- Это достаточно долгий срок. Чего ты ждешь? Пока твои женские местечки начнут забастовку и окончательно уйдут на покой? Мне кажется, это уже происходит.
Его насмешки задевают. Внезапно все это ранит меня, словно Грей сорвал пластырь и вместе с ним содрал кусок моей кожи.
