Лорд Системы 23 - Саша Токсик
* * *
Активно применяя телекинез, я устраиваю такой хаос, что десятки гренадеров толком и не поняли, как мы покинули территорию.
Впрочем, их растерянность вполне объяснима. Когда вокруг пляшут огненные языки, превращая роскошное поместье в пылающий ад — мысли о выполнении задания испаряются быстрее воды на раскалённой сковороде. Тут уже не до целей — самому бы унести ноги!
Даже оцепление из мадридских солдат не сумело нас остановить. Мне всего-то нужно было одолжить несколько дымовых шашек и закинуть их прицельно под ноги бойцов.
Так что пользуясь дымовой завесой мы ушли из поместья к другим зданиям, а уже оттуда в начавшихся сумерках добрались до порта.
Где всё ещё стоит клипер контрабандистов.
— Ха-ха, Синдбад, неужели передумал⁈ — встречает меня на мостике Шакал вместе со своим первым помощником.
— Можно сказать и так, — улыбаюсь я, — сам я не поплыву, но нашел себе на замену целый десяток матросов.
— Вот как, — щурится капитан, — И с чего бы мне брать их с собой? Сам знаешь, у нас отбор строгий.
— О… эти тебя не разочаруют.
— С чего ты взял? — куда серьезнее спрашивает Шакал.
— А ты сам погляди!
Я отступаю в сторону, пропуская вперед своих спутников. Но вот чего я никак не мог ожидать — самоуверенный контрабандист вдруг вытягивается в струнку и взмахивает рукой в воинском приветствии.
Глава 8
— Так всё и было? — изумляется Энрике.
— Представь себе! — отвечаю я ему. — Никогда бы не догадался, что один из самых известных контрабандистов юнгой у твоего карманного адмирала ходил! Расскажешь кому — не поверят!
— А Клей, собака такая, умолчал об этом, — с улыбкой качает головой правитель Пятиморья. — Вот ведь ушлый засранец! А я всё думал — что же этот Шакал так ловко из всех ловушек выскальзывает!
— Было у кого поучиться! — киваю я. — Впрочем, сейчас их связь пошла на пользу дела.
— Это верно, — вздыхает Энрике. — Теперь я даже не знаю — нужно ли мне за это наградить адмирала или покарать. Он всегда был себе на уме.
— Дело твоё, конечно, господин Энрике, — расплываюсь я в улыбке. — Но эти мелочи можно будет решить и сильно позже. Сначала дело.
— Я и сам догадался, спасибо, — тень проступает на лице правителя Мадрида. — Сначала дело… Кто бы мог подумать, что «злобный повелитель Спарты» будет мне помогать мою же фракцию вернуть…
Энрике задумчивым взглядом смотрел на чаинки, плавающие в его керамической чашке. Вообще, с моим появлением жизнь самого ценного пленника во всём Пятиморье серьёзно изменилась. В некогда сырой и пустой камере появилась огромная двуспальная кровать, диван, пара кресел и журнальный столик. Каменный пол накрыл собою пушистый ковёр, в ворсе которого можно было просто утонуть. Покрытые мхом стены же теперь украшали всевозможные шкуры животных.
Процесс преображения тюремной камеры в роскошные апартаменты оказался делом небыстрым, но оно того стоило. У стражников видимо был приказ ни под каким видом не заглядывать внутрь. Настолько сильно Совет Мадрида беспокоился о сохранении своей тайны. Но в данном случае их подозрительность была нам на руку.
Первым делом я позаботился о сухости — магический амулет, спрятанный под половицей, теперь вытягивал всю влагу из помещения. Мебель пришлось заносить по частям, воспользовавшись способностью Аркаэлы перемещаться через тени. Каждый предмет мы с ней переносили в разобранном виде, а собирали мы их уже на месте.
В свете зачарованного светлячка-артефакта, едва озарявшего стены, мы с Энрике, точно заправские столяры, прикручивали ножки к дивану и устанавливали спинку кровати.
Шкуры для стен я позаимствовал из запасов Гели, их осталось немало со времен «лихорадки шуб».
А вот с коврами пришлось повозиться — они оказались настолько тяжёлыми, что даже Аркаэла со своей магией еле-еле протащила их через теневой портал.
Казалось бы, к чему вся эта возня? Наверно сыграли роль моё упрямство и специфическое чувство юмора.
Хотели уморить своего Лорда в каменном мешке? Так пусть это будет самый комфортабельный каменный мешок в мире!
К тому же, мы с Аркаэлой проводили в его камере немало времени, значит таким образом заботились и о собственном удобстве.
Но не только обстановка камеры преображается — я передаю Энрике внушительный запас провизии. Это уже заметно сказывается на его состоянии. Живот пленника больше не прилипает к позвоночнику, а рёбра перестают угрожающе выпирать, словно прутья решётки старого окна.
Самое удивительное, что все эти перемены остаются незамеченными для тюремщиков. Те просто ждут, когда их именитый «пациент» испустит дух. Однако этим планам не суждено сбыться — я не могу этого допустить.
Энрике нужен мне и Спарте живым. Пока он дышит, выстроенный мною план идёт как по нотам.
— В любом случае, судно Шакала уже должно было достичь Кубы, — произношу я, отпивая из собственной чашки. — Там их встречает эскадра адмирала Клея. Если сторонам удаётся договориться, до твоего освобождения остаётся совсем немного.
— Уверен, они найдут общий язык, — с убеждением отвечает Энрике. — Уж кто-кто, а Клей знает, как уболтать кого угодно.
— Даже мертвеца? — подначиваю я собеседника, на что тот разражается задорным хохотом.
— Особенно мертвеца! Ты бы видел, как этот хитрец однажды одним лишь красноречием убедил целую фракцию подчиниться Мадриду!
В подобных беседах мы коротаем время, узнавая историю владений друг друга и прощупывая почву для возможного будущего сотрудничества.
Тем временем «бунтовщики» активно группируются на Кубе, формируя то, что вскоре назовут маршем свободы. Их цель — дойти до самой столицы Пятиморья и освободить «больного владыку». Этот остров, расположенный в самом сердце региона, давно стал негласной столицей всех контрабандистов.
Занятное совпадение, не правда ли?
События развиваются стремительно. В Мадриде начинается настоящая паника, когда Совет узнаёт о дезертирстве целой эскадры. Люди, верные адмиралу Барбароссе, предпочитают идти за своим прежним командиром, а не подчиняться сомнительным советникам из столицы.
Этим советникам, как и Касперу, никто не доверяет, да и не любит их никто, если начистоту. Да и как можно симпатизировать тем, кто стремится перечеркнуть все достижения предшественников? Подобное поведение мало кому пришлось по душе.
Одно дело — когда начальника отстраняют по объективным причинам. С кем не бывает! Политика такова — стоит лишь погрузиться в неё, и уже не
