Страна Потекших Кисок - Алексей Стацевич
Девушка ползла по земле — вцепившись пальцами в землю и сидя на левом бедре, она делала рывок вперед и подтягивала за собой ноги. Скреб. Скреб.
— Умоляю, — протянув к Николаю руку, разбитыми губами прошептала она, — помогите!
Мужчина кинулся на помощь. В два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, схватился за влажную ладонь, чтобы помочь девушке подняться… но, инстинктивно почувствовав незримую опасность, отпрянул назад.
И не зря!
Рыжая голова с хлюпаньем лопнула, словно напичканный мозгами воздушный шарик, а тело незнакомки, резко выпрямившись по стойке «смирно», треснуло пополам от горла до низа живота. Рухнув на землю двумя половинками, оно… поползло прочь, перебирая пальчиками на руках и ногах.
На месте, где только что стояла девушка, возник ярко-красный, как переспелый арбуз, длинный шершавый язык. Изрубленный частыми глубокими порезами, он был мокрым то ли от крови «девушки», то ли от багровой слизи, с которой лопнула ее голова. Язык, вертикально «навострив» кончик, стелился по земле, как склизкая змея. Начало свое он брал в пещере…
Николай, не сводя с твари взгляда, сделал шаг назад, и под ногой предательски хрустнула веточка. Язык судорожно вздрогнул и одним стремительным броском очутился возле мужчины. Обхватив того за лодыжки, резко дернулся в сторону, и Грубанов, не удержав равновесия, очутился на земле. Не теряя времени, язык принялся окручивать свою жертву, словно удав — неповоротливого кенгуру.
Николай начал дергаться и извиваться, пробуя вырваться из крепких оральных объятий, но все было бесполезно. А язык, не обращая внимания на активность мужчины, рывками поволок его ко входу в пещеру.
«Вот и все, вот я и попался. Какой же я кретин! — на удивление равнодушно подумал мужчина. — Так и умру смертью нелепых, даже не переспав с Бузовой!»
Подтащив жертву к самому входу, язык замер и слегка ослабил хватку.
«Вот мой шанс ускользнуть!» — вновь подумал Николай и сел на пятую точку, готовясь высвободить ноги и дать стрекача. Но — не успел.
Из пещеры раздалось загадочное причмокивание, и в черном провале показались очертания быстро приближающегося монстра. Округу наполнил едкий, но знакомый запах…
Грубанов согнулся и закрылся руками, готовый принять свою судьбу. Однако монстр, приблизившись почти вплотную, так и не нападал, лишь издавал чавкающие звуки. Вероятно, дышал.
«Чего он ждет? Играется со мной?» — подумал пленник шершавого языка и, осмелев, с настороженностью убрал руку, чтобы получше рассмотреть своего вероятного убийцу. И сразу понял природу знакомого запаха.
Вагина! Это была вагина! Страшный монстр, гроза всех неизбранных, оказался чертовой вагиной!
«Монстр» заполнил собой весь двухметровый выход из пещеры. Жидкие черные волосы не скрывали ни половых губок, ни губок внутренних, ни свисающего «капюшона» клитора. Язык монстра, так крепко обхвативший Николая, рос откуда-то снизу-сбоку, еще один такой же язык торчал с противоположной стороны.
Прошло несколько томительных минут. Грубанов сидел, пялясь на монстра и стараясь понять, пялится ли тот в ответ? Есть ли у монстра… пиздоглаз?
Влажные губки вагины слегка приоткрылись. Мужчина почувствовал, как от вида киски, так притягательно сочащейся смазкой, его собственный половой орган начал, словно птица феникс, предательски восставать из пепла импотенции…
Внезапно монстр издал резкий звук, похожий на предсмертный вопль чайки. Второй язык стремглав рванулся к Николаю и обвил верхнюю часть его тела, намертво зафиксировав руки.
Полутораметровая «пасть» вагины с хлюпаньем распахнулась, демонстрируя внутри себя ряд острых пожелтевших клыков.
«Всегда знал, что бабские прелести меня и погубят! — пронеслась мысль в голове мужчины. — Говорила же матушка — не дружи с девочками, от них все беды. Лучше с пацанами спиртягу бухай. С пельмешками!.. Или про спиртягу это отец бормотал? После очередной рюмки?.. В общем, мать как чувствовала, что бабы меня до добра не доведут!»
Языки подволокли слабо сопротивляющегося Грубанова почти вплотную к вагине и подняли его. Лицо мужчины оказалось совсем рядом с «капюшоном», который навис над клитором.
Вагинопасть открылась еще шире. Всего мгновение, и Николай очутился бы в мокрой щелке, пережеванный острыми клыками. Но какие только дела не делаются с испугу! Извернувшись, он… лизнул « капюшон»!
Вагиномонстр содрогнулся и застыл. Грубанов мог поклясться, что застыл в недоумении. Поэтому он лизнул еще раз. И еще. А затем, войдя в раж, просто присосался к скрытому под кожей, но слегка набухшему клитору…
Делать куни этому странному существу оказалось и приятно, и в то же время омерзительно. Но деваться Николаю было некуда — он смутно догадывался, что только хороший «отлиз» спасет его от неминуемой смерти. И будь у него побольше свободы, он бы показал этой твари, кто здесь король ланьета!
Монстр, словно почувствовав, что оральному любовнику неудобно без рук, ослабил второй язык и еще ближе подтянул мужчину к себе. Лицо Грубанова буквально впечаталось в покрасневшую морщинистую кожу.
— Да уж, мадам, от вас исходит такое очаровоние, — одной рукой приподняв «капюшон», под которым скрывался возбужденный клитор, прокряхтел он. И принялся за дело.
Сильно и напряженно, во всю мочь своего уставшего языка вылизывая вагиномонстра, Николая мечтал только об одном — чтобы все это поскорее закончилось. И тогда он, возможно, вернется к Хьюсти — морально раздавленный, униженный… но зато живой.
Тем временем малые губки вагины начали наливаться кровью, распухая на глазах, а большие губки покрылись мелкими мурашками. Из зубастой дырки вовсю засочилась смазка, оставляя под монстром небольшой прудик, разве что без уточек.
Николай чувствовал, что монстрооргазм уже близок, и поэтому продолжал усиленно лизать. Лизать так, как никогда в жизни не лизал. Мужчина был весь в слюнях и смазке, но не останавливался, продолжая усердно работать руками и языком.
Спустя секунды, показавшиеся вечностью, клитор начал конвульсивно сокращаться. Вагина, вжимая Грубанова в себя, задергалась в крупных судорогах и захлюпала громче обычного… а затем отбросила мужчину в сторону, туда, где совсем недавно находился магический барьер.
Орально-удовлетворенный монстр, оставив за собой мокрый след, скрылся в недрах пещеры, а Николай встал и, пошатываясь, направился прочь. Не встретив на пути сетчатый невод, поднялся по тропинке на самый верх и только здесь дал волю эмоциям. Завалившись ничком в мягкую траву, заорал во все горло, пугая птиц и спешащую к нему Хьюсти. Заорал, потому что понял — все закончилось.
А еще он отлизал вагиномонстру и
