Заступник. Проклятье Дайкоку - Александр Вольт

Драка из вертикального положения перешла почти в горизонтальное. Я был против такого тесного телесного контакта с мужчиной в горизонтальном положении, а вот татуированный лез со своими грязными домогательствами дальше. Он попытался достать меня ногой в висок. Мимо. Стопой в лицо. Снова мимо.

Тогда он рывком дернулся ко мне. Я сделал короткий джеб в лицо. Он отбил его, словно играючи, после чего схватил меня здоровенными руками за горло. Воздух исчез так быстро, словно меня поместили в комнату с углекислым газом. Я схватился за руки этого узкоглазого и попытался их оторвать от гортани. Но тщетно. Сил у него было побольше моего.

Я попытался взбрыкнуться и скинуть его с себя. Но он весил минимум на пару десятков больше, чем я. Не сумоист, но достаточно тяжелый.

— Последнее слово? — прохрипел он, скалясь в злорадной улыбке. Слюна свисала с его губ, а глаза налились кровью.

Мир вокруг начал меркнуть вокруг. Словно мне накинули шоры. Пространство сжималось все сильнее и сильнее. Я бросил тщетную попытку оторвать его цепкие лапы от горла и, сложив ладони «лодочками» со всего размаху саданул его по ушам.

Он вскрикнул. Я развел руки и сделал так еще раз, после чего вцепился руками в его лицо и большими пальцами надавил на глазницы. Он отпустил мое горло и теперь держал меня за запястья. Я снова дернулся, воспользовавшись заминкой и перекатился на него.

Горло саднило и хрипело. Сто процентов будут огромные синяки, а голос сядет минимум на неделю.

Сил у него хватало. Выдавить глаза ему не получалось, потому что он отводил мои руки от себя. Тогда я просто расслабил правую руку, выдернул ее и ударил ребром ладони ему по кадыку. Он всхрапнул, а глаза расширились от боли и удивления, но сопротивляться не бросил. Дернул всем телом, подобрал под себя ноги и пинком отправил меня в к стене от себя, после чего вскочил на ноги и кинулся, как разъяренный носорог, ослепленный ненавистью и болью.

Я говорил, что драка это череда действий, построенных на рефлексах.

Я увернулся от его размашистого удара. Просто поднырнул под руку и, используя его личную инерцию, проводил всю массу его тела в стену за собой.

Бам. Лоб врезался прямо в стену. Он схватился руками за лицо. Я же дернул его на себя и следующим движением отправил его головой в окно. Стекло посыпалось мириадами блестящих осколков.

Татуированный якудза держался руками за раму окна, а я схватился за ремень его штанов и очередным рывком выкинул сквозь проем. Так он и повис, держась руками. Его вопль, наверное, пронзил все ночное Кобе.

Пусть так и висит. Его проблемы. В глаза бросилось то, что у него не было мизинца.

Я привалился спиной к стене и помассировал больное горло. Мышцы уже начали отекать и саднить, а дыхание затруднилось и стало слегка сиплым.

— А… хиро!

Твою мать, Куросаки!

Я бросил взгляд по комнате. Рюсэей лежал на столе и сдерживал две руки якудзы, что держал тонто в нескольких миллиметрах от его горла. Я схватил вазу с соседнего окна и со всего размаху метнул ее.

Запеченная глина брызнула во все стороны матовыми кусками, а якудза завалился набок, но был все еще в сознании. Я кинулся к нему, подхватив по пути стул, и со всей силы опустил его прямо на спину.

Руки якудзы разъехались в стороны, а тело безвольно рухнуло на пол. Куросаки скатился со стола, схватил его за голову и опустил лбом прямо в пол три раза. Хруста ломающейся лобной кости я не услышал, но скальп он, видимо, об паркетный пол ему снять умудрился. Я глянул на руки этого якудзы — тоже отсутствовал мизинец.

— Надо валить, — хрипло сказал он, поднимаясь на ноги.

Я повернул голову и увидел, что Накамура и двое его подопечных все это время стояли у двери с выпученными глазами. Почему они не свалили отсюда как только все началось — одному Дайкоку, наверное известно.

Почему Дайкоку? Хотя бы потому, что его я видел, а остальных богов нет.

Заметив мой взгляд, Накамура занервничал, после чего толкнул своих младших в разные стороны и кинулся к дверям. Они следом за ним.

— Найди тачку и жди меня на выходе.

— Что? Ты с ума сошел? Валим я тебе сказал!

— Найди тачку, — снова повторил я ему и кинулся следом за Накамурой.

Я готов закрыть глаза на многое. На то, что Накамура откровенный мудак, хам, идиот и понторез. Но то, что он предатель — ему с рук не сойдет. Таких, как он надо убирать со своего пути жестко и сразу.

В прошлой жизни мне повезло. Таких крыс были единицы и всех их очень просто было поставить на место только своим положением или компроматом, который был на всех. Достаточно было иметь связи. Никакой силы. Только дипломатия.

Здесь у меня связей не было. И сейчас решать я буду вопрос исключительно тем, что у меня под рукой. А именно силой.

Я бежал следом за дававшим деру Накамурой. Куда делись его младшие — понятие не имею и мне оно было вдоль одного места. Ревущая музыка и общая атмосфера алкогольно-угарного настроения давала мне фору. Никому не было дела до двух мужчин, что неслись по второму этажу ночного клуба.

Накамура влево. И я влево. Накамура вправо? Я за ним.

Мы ворвались в столовую, где шкварчали сковороды, дым коромыслом и гвалт похлеще того, что стоял на танцполе. Накамура перепрыгнул железный стол, на котором разделывали рыбу и, поскользнувшись, чуть не свалился, но успел схватиться за поваренка и побежал дальше.

Я одним сильным прыжком подогнул под себя ноги и взял барьер. Хорошо чувствовать себя сильным. Нужно будет еще не забыть прокачать выносливость, потому что в боку уже начинало колоть, а с опухшим горлом дышать не шибко легко, скажу я вам.

Однако ситуация стала усугубляться. Позади меня снова грохнули двери. Я набегу повернул голову и увидел еще пятеро ребят в черных костюмах, что ворвались в кухню и, увидев меня, кинулись в погоню.

Нехорошо.

Накамура свернул в черный выход. Я ухватился за железный шкаф на колесиках, в котором стояла посуда и обвалил его, успев изменить свою траекторию. Пускай это их хоть немного замедлит.

Я выскочил на лестницу, которая вела вверх и вниз. Шаги по ступеням доносились сверху. Схватившись за перила, я побежал наверх, прыгая через две ступеньки. Силуэт накамуры