Нюрочкин сон - Юлия Мельник

Нюрочка шла по густому, чудесному лесу.

«Он — заколдованный», — думала Нюрочка, и это чувствовалось в каждом листке дерева, в каждой травинке, что лес только кажется обычным.

И особенно ясно она это поняла, когда навстречу ей вдруг вышел гном. Он был очень маленьким и очень важным. На нём был голубой камзол и голубая шапочка, весь он уместился бы на Нюрочкиной ладони, а щёки его были круглыми, как румяное яблоко. Крошечные глазки весело блестели.

— Хорошо в моём лесу, ни снежинки на носу! — заявил гном, увидев Нюрочку.

— Ты что, говоришь стихами? — поинтересовалась Нюрочка.

— Ну да, — ответил гном, растягивая крошечные губы в лучезарную улыбку. — В этом сне все говорят стихами.

— Так это сон? — удивлённо спросила Нюрочка.

— А ты как думала? — воскликнул гном. — Это — наш с тобой сон! И в нём сейчас лето. Именно поэтому — ни снежинки на носу.

— А что можно делать во сне? — спросила Нюрочка. Она знала, что не во сне очень многого делать нельзя — баловаться, шуметь, плясать, когда хочется, а вот во сне, может быть, всё по-другому.

— Я не знаю, — ответил гном, — это твой сон. Решай сама, что делать.

— Тогда я ещё погуляю по лесу, — сказала Нюрочка.

Гном почтительно снял шапочку и поклонился, и вдруг шапочка стала стрекозой и улетела.

— Вот так всегда! — обескуражено сказал гном. — Теперь придётся её догонять.

И с этими словами он бросился за стрекозой по тропинке и исчез из виду.

Нюрочка долго стояла и глядела ему вослед, а потом пошла по тропинке и вышла к реке. Прямо у берега она увидела лодку, и в лодке сидел никто иной, как Нюрочкина мама. Она была в такой широкополой шляпе, что походила на гриб на тонкой ножке, а в руках её была удочка.

— Что ты тут делаешь? — спросила Нюрочка.

— Ловлю рыбу, — ответила мама. — Смотри, сколько рыбы я наловила!

Она указала рукой на пустую лодку, в которой не было ни рыбешки.

— И где же твоя рыба? — поинтересовалась Нюрочка.

— Ты что, не понимаешь? Она невидимая, — сказала мама. — Но поверь мне, её очень много. И я даже не знаю, что делать с таким огромным количеством рыбы.

— Хочешь, я тебе расскажу секрет? — спросила Нюрочка.

— Хочу, — кивнула мама и вдруг закричала, — Клюёт!

Она вытащила удочку из воды, а потом сняла с крючка невидимую рыбу и показала Нюрочке:

— Посмотри, какой окунь красивый! Даже жалко, что ты никогда его не увидишь. И всё-таки посмотри. Так какой твой секрет?

— Это — только твой сон, — сказала Нюрочка.

— Только сон? — недовольно протянула мама. — Вся эта рыба, эта звонкая река, этот лес — неужели это только мой сон?

— Не только твой, — торжественно заявила Нюрочка, — мой — тоже… Это наш общий сон.

— Значит, утром мне на работу, — воскликнула мама. — А я-то думала долго-долго сидеть в этой лодке и ловить рыбу.

— А мне утром — в школу, — сказала Нюрочка. — У нас на втором уроке — контрольная по математике.

— Такой хороший сон, а ты всё портишь своей математикой! — воскликнула мама. И тут она схватилась за весла и стала грести. Она уплывала от Нюрочки всё быстрее и быстрее, всё дальше и дальше, и уже издалека был слышен её недовольный голос:

— Опять она со своей математикой!

И тут всё — лес, река, лодка с мамой — исчезли, и Нюрочка оказалась в Сашиной комнате и увидела Сашу. Он сидел на полу, и на полу же была расстелена огромная географическая карта, и всё на ней — реки, моря, континенты — двигалось и перемещалось с места на место.

— Никогда не имел дело с живой картой, — растерянно сказал Саша Нюрочке. — Только хочу рассмотреть Антарктиду, как она убегает в Африку. А реки как себя ведут! Так и норовят улизнуть, прыгают с места на место, как кузнечики! Разве так ведут себя приличные реки?

— А как же тогда путешествовать? — поинтересовалась Нюрочка. — Только захочешь покататься в Египте на верблюдах, все пески и верблюды тут же станут белыми медведями и льдинами. Какая у тебя непослушная географическая карта!

— А я как раз хочу отправиться в Африку, — сказал Саша, — что же мне делать?

— Ты не переживай, — сказала Нюрочка, — ведь это только сон.

— Тогда можно смело отправляться в Африку! — воскликнул Саша. И тут он вдруг прыгнул на географическую карту и исчез.

— Ага, значит он уже в Африке, — подумала Нюрочка. — Завтра, когда он выйдет во двор, я обязательно его об этом спрошу.

И тут Сашина комната закружилась у неё перед глазами, как пёстрая карусель, а карта взлетела под потолок и растворилась в нём.

— Как весело! — воскликнула Нюрочка. А комната кружилась всё быстрей и быстрей, а потом Нюрочка закрыла глаза, и когда она их открыла, то оказалась на маленькой лужайке, посреди которой сидела Светочка и озабоченно шарила рукой в траве.

— Ну где же она? Где же она? — спрашивала она у себя самой шёпотом.

— Кто она? — спросила Нюрочка Светочку.

— Ни кто, а что… Нужная нота! — ответила Светочка, вглядываясь в высокую, зелёную траву. — Где-то здесь я её потеряла. Учитель музыки мне так и сказал: «Ты потеряла верную ноту, иди и ищи!» И я ищу, ищу, и никак не могу найти.

— Давай я тебе помогу, — предложила Нюрочка.

Она всмотрелась в стрелочки травы и вдруг увидела, как среди них бегают маленькие разноцветные ноты и поют тоненькими голосами. Иногда они сталкивались и ударялись лбами, и тогда из травы доносился звон, иногда залезали на травинки, как жуки, и, раскачиваясь, напевали песенки, каждая — на свой манер.

— Ля, ля, ля! — пели ноты, а потом вдруг начинали приплясывать, иногда — взявшись за руки, иногда — поодиночке. Встречались очень грустные ноты. Они сидели с унылым видом и пели тихую песенку, почти плача. А встречались такие весёлые, что совсем не могли усидеть на месте — они прыгали, кружились, верещали, щёлкали друг друга по носу, начинали играть в салочки.

— Какая же из них тебе нужна? — спросила Нюрочка.

— Я ищу, — сказала Светочка.

И вдруг она что-то рассмотрела в траве и радостно воскликнула:

— Ах, вот она! — и сама стала такой маленькой, как ноты в траве, и бросилась навстречу своей ноте.

«Я забыла ей сказать, что это только сон, — подумала Нюрочка, — но, может быть, это очень важно — найти верную ноту даже во сне».

Она задумчиво пошла по лужайке, вглядываясь в траву, где жили ноты.

— А моя нота — какая? — спросила сама себя Нюрочка. — Добрая или сердитая, грустная или весёлая? Если бы