Фифа и магия луговых трав - Фредерика Вайцель
Никопоп потряс головой, отгоняя наваждение: «Нужно сидеть тихо. Наверняка они скоро уйдут». Чтобы никто его не заметил, зверёк попятился вглубь терновника, но налетел на колючую ветку.
– Уф-ф-ф-ф-ф, – не удержался он.
Происшествие в терновом кусте не укрылось от внимания маленькой собачки: «Что это? Кто там прячется?»
Она скакала рядом, отчаянно лаяла, но в колючий терновник благоразумно не лезла.
– Что там, Аполлоша?
Темноволосая девочка подошла ближе, присела на корточки и заглянула вглубь куста.
Её большие голубые глаза, не привыкшие к темноте леса, смотрели мимо Никопопа. Тот замер и даже почти не дышал. Лишь внутри, где-то глубоко в душе, под слоем вредности и налётом неприязни шевельнулось нечто давно забытое.
– Нет там никого. Пойдём, Аполлоша. Живот, как будильник, пробурчал, что пора кушать! Да и мама нас уже, наверное, заждалась к обеду.
Уходя, девочка ещё раз оглянулась. Ей почудилось, что терновый куст шевельнулся. Кажется, что-то сияющее, серо-белое промелькнуло между ветвями… Но, впрочем, мало ли в лесу зверей…
Никопоп наконец смог дышать. Сердце у него сильно билось, а кудрявая шерсть покрылась испариной. Нет, сегодня он однозначно не пойдёт на луг. В другой раз… Как-нибудь в другой раз.
Глава 2
Никопоп, пыхтя, семенил по тропинке, еле заметной в лесной глуши. Он торопился домой, чтобы заняться привычными делами: перепроверкой запасов, сортировкой сушёных трав, распределением по мешочкам и баночкам ингредиентов для отваров и настоек. Он готов был делать что угодно, лишь бы отделаться от мыслей, которые назойливыми мухами кружились в голове.
– Мне всё это показалось. Наваждение какое-то… – ворчал он.
Оборачиваясь, он то и дело налетал на поросшие мхом большие камни, спотыкался, задевал ветки деревьев и колючие кусты. Позади никого не было. Но Никопоп всё ещё видел перед собой большие синие глаза и тёмные кудряшки.
– Бррр. Ужасный день. Ужасный. Чтоб я ещё раз…
На тропу из высокой травы выбежало семейство куропаток. Никопоп свирепо зарычал, распугивая птиц. Да ещё пнул им вдогонку мелкий камушек. Разбегались тут!
Внутри у Никопопа всё бурлило. Он сшиб ни в чём не повинный мухомор, что так некстати возник у него на пути, растоптал несколько поганок и порвал паутину, которую старательный паук плёл несколько недель.
Наконец впереди показался покосившийся домик, покрытый мхом и на треть вросший в землю. Никопоп выдохнул. Вот он, его родной домик.
Деревянная дверь приветливо скрипнула, впуская хозяина в тёмную, но уютную комнату. Никопоп открыл ставни на небольших, круглых, как яблоки, окошках. В домик брызнуло солнце, в лучах которого, словно россыпь крохотных бриллиантов, замерцала стоящая в воздухе пыль.
Никопоп взял с полки потёртую книгу, открыл на случайной странице и начал читать. Это оказался один из многих бережно составленных им справочников. На пожелтевших листах красовались изображения луговых цветов и описания их чудесных свойств, многие из которых неизвестны человеку и по сей день.
Вот Приворот-трава, созревания которой Никопоп ждал всё лето. Её цветы распускаются в последнюю неделю августа, дурманяще пахнут и обладают ценной пыльцой, похожей на звёздную пыль. Она хорошо помогает в сердечных делах… Всего щепоточка – и твой возлюбленный будет каждую ночь засыпать, а каждое утро просыпаться думая о тебе… Но действие приворот-травы кратковременное. Потому что ничто не может создать настоящее чувство.
Приворот-трава
Вот она, магия…
Никопоп, хоть и был в безопасности у себя дома, хоть и держал в руках любимую книгу, никак не мог расстаться с назойливыми мыслями. Нежданная встреча ни на шутку его растревожила.
Вдоль стен домика стояли стеллажи со стеклянными баночками, колбочками, пробирками, корзинами и мешками. Под потолком были натянуты верёвки, на которых сушились первые летние грибы и травы, бережно собранные в букетики, с которыми соседствовал будто попавший сюда по ошибке ночной колпак.
Никопоп сдёрнул его и с досадой посмотрел на свои запасы. Когда-то всё это было нужным… Он и его дорогая фея готовили волшебные снадобья для всех лесных обитателей и жителей деревни. Звери и люди верили в волшебную силу природы. Но, чем дольше не было здесь феи, тем глубже её знания уходили в историю. Никопоп был последним, кто ещё помнил. И, хоть он пытался сохранить старинные рецепты в своих книгах, магия постепенно ускользала. Передавать знания было некому.
Хотя…
В мыслях Никопопа ярко вспыхнул образ темноволосой девочки, которую он повстречал с утра. Её черты смутно напоминали ему кого-то очень знакомого.
– Налью-ка чайку… – сам себе сказал Никопоп.
Его затуманенный взгляд блуждал с одного стеллажа на другой. Никопоп бормотал себе под нос названия трав, и комната наполнялась чудесными ароматами летнего луга.
– Добавлю женьшень, немного сафлоровидной левзеи. Ах да, точно, ещё пол чайной ложки сухого порошка гриба кордицепса. Это определённо приведёт мои мысли в порядок, – заключил он и уселся в уютное глубокое кресло.
Чай получился густым и терпким. Он казался то тёмно-коричневым, то золотистым. Здесь явно не обошлось без волшебства. Неторопливо помешивая напиток, встревоженный Никопоп постепенно успокаивался. Каждый новый глоток очищал разум и охлаждал чувства. Он больше не думал ни об этой странной встрече, ни о собачке, ни о девочке…
О девочке…
На секунду он поймал собственный взгляд, отразившийся в кружке, и продолжил беседу, глядя на себя в отражении:
– Я не могу себя обманывать. Как только я увидел её, я почувствовал…
Никопоп осёкся и исподлобья сверлил глазами своё отражение. Оно молчало. Лишь в глазах блеснула надежда.
– Мне кажется, этого просто не может быть. Нужно ещё раз сходить на луг, понаблюдать и во всём убедиться, – сказал Никопоп и зевнул…
После дневного чая хорошо бывает вздремнуть.
Он забрался в кровать с тремя матрасами и десятком одеял, зарылся в них так, что только нос торчал, и захрапел на весь свой домик.
Оно и правильно. Сон лечит и помогает разобраться в собственных мыслях. Если утро вечера мудреней, то полдень куда лучше утра.
Глава 3
Тем временем Фифочка (так звали темноволосую малышку, которая недавно гуляла по лугу со своей маленькой собачкой) маялась от безделья.
Какое необычное имя, скажете вы, и будете правы. Строго говоря, её звали Фредерика. Но маленький кузен, не в силах выговорить столь сложное сочетание
