Плакса - Роман Евгеньевич Суржиков
Зависть поселилась в ней так прочно, что за весь рабочий день, до самого обеда, Плакса не проронила ни слезинки. Собственные печали померкли на время, затененные досадой: почему новенькая захворала, а не я?! Разве мало мне досталось горя? За что, ну за что на мою голову еще и это?
Долю утешения дарила надежда: Мие, видать, совсем худо… авось, не доживет до вечера, тогда дадут в напарницы другую – не хворую. Новенькая не оправдала расчета. По крайней мере, не сегодня. Когда сестра Джен явилась проверить сделанное, Мия утирала пот рукавом, размазывая глину по лицу.
- Мало, - хмыкнула монашка.
- Она, - Плакса ткнула пальцем в виновницу.
- Помогла бы, - сестра Джен коснулась носком второй лопатки.
Плакса сцепила зубы, чтобы не выпалить лишнего. Еще и помогать ей! Конечно!..
Монашка укоризненно качнула головой. Помедлила, прикидывая: не наказать ли Плаксу?.. Но никого и никогда не наказывали за соблюдение порядка, а порядок известен: одна копает, вторая выносит. Сестра Джен махнула рукой: на сегодня хватит. Обед.
* * *
Трапеза ограждена молитвами с двух сторон – как заборами. Перед обедом приоресса Виргиния, наделенная голосом, просит Праматерь Ульяну проявить щедрость и послать сестрам холодный свет. Холодный свет – это мудрость, спокойное блаженство, тихая радость, надежда и умиротворение. Он – лучшее, что создали боги. Он – спасение души. Не горячее пламя, которое возбуждает страсти, рождает боль и смятение, терзает душу вожделениями. И не холодная тьма, что замораживает мысли и чувства, приносит отчаяние и страх. Холодный свет соединяет в себе самое прекрасное, что только есть в подлунном мире и на Звезде. Ульяна Печальная – властительница холодного света - готова даровать его людям! Стоит лишь попросить.
Нора всегда слушает молитвы внимательно и благоговейно. Когда позволяет священным словам войти прямо в сердце, ей неизменно делается легче. Приоресса говорит так ладно, так спокойно и с чувством, что Норе становится тепло. Кажется, сама Праматерь Ульяна гладит девушку по спине – так делала мама когда-то, очень давно. Нору переполняет щемящая нежность, хочется плакать.
Справа от нее новенькая Мия смотрит на еду голодными глазами шакала. При смерти или нет, но аппетита еще не утратила: то и дело сглатывает слюну, не может дождаться конца молитвы. Нора чувствует к ней омерзение. Будь в запасе слова, попросила бы Мию глотать потише, не портить благостную минуту.
Слева – Судейша Синди. Уверенная в себе девушка и, можно сказать, красивая. Синди – четвертая дочь младшего судьи города Клерми. Судья – не первородный, но за верную службу ему обещано пожалованье чина. Рано или поздно отец Синди сделается дворянином, возможно, уже сделался – ведь Синди здесь два года, всякое могло случиться. Послушницы уважают ее. Все верят, что Судейша станет старшей сестрой: учетчицей или книжницей, или даже управительницей хозяйства. Обретет голос и право выходить на свет… Синди слушает молитву невнимательно: поигрывает пальцами, сложенными перед грудью. Она знает наизусть все молитвы и верит, что прочла бы их куда лучше сестры Виргинии.
- С благодарностью и покоем в сердцах, приступим к трапезе, - говорит приоресса.
Мия жадно набрасывается на кашу. Нора косится на нее с презрением, Синди – с любопытством. Мия опустошает миску за три минуты. Придвигает ломтик сыра – традиционное вечернее лакомство. Смотрит на него с грустью: сейчас доест – и ничего не останется. Аж до утра.
- Возьми, - говорит сестра Джен и подает новенькой кусок хлеба с маслом.
- Благодарю вас, - с вежливым поклоном Мия берет.
Ну вот, так и знала! Чертова тьма!.. Нора кривится от досады. Зачем ей хлеб? Она же умирает, неужели не видите?! Отдать ей – все равно, что выбросить!..
Обед окончен, четверо послушниц должны убрать и вымыть посуду. Затем будет вечерняя молитва. Синди и Нору назначают дежурить вне очереди. Судейша пострадала за невнимание, а Нора?.. Неужели за то, что не помогла этой чахоточной?..
Нора елозит тряпкой в огромной лохани воды, Синди таскает сложенные стопками миски.
- Хворая?.. – спрашивает Судейша.
Ясно, речь о новенькой, а не о Плаксе. Нора кивает.
- Умрет?
- Скоро.
- Расспросила?
Нора мотает головой и показывает растопыренную пятерню. Слова кончились, какие тут вопросы?
- Завтра, - требует Судейша. – Расспроси.
На вечернюю молитву девушки сходятся в часовню нижнего круга. Едва Нора становится на колени перед алтарем, умиротворение окутывает ее.
- Ульяна Печальная, сестрица смерти, подари мне утешение. Утоли боль тела и страданье души. Погаси печаль и скорбь, терзание голода, смятение выбора, остроту нерешенных вопросов, горечь утрат, мученье безответных чувств. Все то, что гнет нас к земле, пусть упадет в землю, а душа, свободная от тягот, да воспарит ввысь. Ульяна Печальная, сестрица смерти, возьми меня за руку и подари утешение.
Зависть и досада гаснут в сердце Плаксы. Блаженство переполняет ее. Она горько жалеет лишь о том, что не владеет голосом: иначе каждое слово молитвы повторила бы за приорессой с огромным и подлинным чувством.
Звучат последние строки. Девушки бьют поклоны, поднимаются на ноги, чтобы разойтись по кельям.
- Красиво, - говорит Мия.
Нора глядит на нее с удивлением, а новенькая указывает глазами в потолок. Свод часовни вырезан из молочного мрамора, шестнадцать лампад подсвечивают его, и кажется, что благородный камень мерцает изнутри, переливаясь теплым, золотистым сиянием. Нора кривится. Да, красиво. Но кто станет говорить о красоте места, когда душа полна блаженства молитвы?! Лишь поверхностный, пустой человек! Нора уходит в келью, не удостоив Мию ни слова, ни жеста.
* * *
Первые две недели плачут все. Даже самые крепкие, даже те, кто пришел добровольно. Слишком тяжела утрата: вместо солнца - фитильки в лампадках, вместо всех звуков мира – скупые молитвы. Но половины месяца достаточно, чтобы сжиться, стерпеться. Обостряются зрение, слух, обоняние. Свечи, тлеющей за углом в десятке ярдов, становится достаточно, чтобы рассмотреть дорогу. Слово, оброненное на другом краю круга, долетает эхом и снимает тяжесть одиночества. Запах девушки, прошедшей коридором, остается висеть шлейфом. Можно угадать, кто здесь прошел и в каком самочувствии.
Спустя месяц появляются и цели, существование приобретает смысл. Старшие сестры живут в верхнем круге, там есть отдушины в потолке, впускающие солнечные лучи и дождевую воду. Старшие сестры проводят в церкви поминальные службы, а
