Новогодняя сказка кота Хлопушкина - Елена Ахматова
И предугадать, где, когда и кого этим сказочным вихрем закрутит, невозможно.
В такие дни мы все особенно внимательно относимся к своим обязанностям, ведь главные зрители – это детишки, им часто нужна наша помощь. Фифелка, например, заменяет на посту билетершу Настасью Андреевну. Все билетёрши в нашем театре дамы отменно вежливые, внимательные, но и строгие – до невозможности. Ведь они должны не только показать вам место и проводить до него, если уж вы очки дома забыли, но и грудью встать на входе в зал, если вы в буфете задержались, а спектакль уже начался.
А Настасья Андреевна настолько строга, что может даже отнять мобильный телефон, зазвонивший во время спектакля и растоптать его. Да, да, а как вы думали? Кому ж это приятно: актеры на сцене в сказку вжились, зрители на своих местах вместе с актерами волнуются, тревожатся, радуются, а тут вдруг резкий звонок.
Просыпайтесь, дорогие, у нас тут будильник надрывается, вернитесь в реальность!
Но когда идут спектакли для детей, особенно новогодние, тут бывает всякое: и мест своих найти не могут, и теряются в фойе, засмотревшись по сторонам. В такие дни требуются особые мягкость и внимательность. Вот Фифелия и дежурит на боковом входе в зал, у лож левой стороны, заменяет строгую Настасью Андреевну, пока та пьет в буфете чай и отфыркивается, как паровоз.
Буфет – место загадочное и зритель, попав сюда, может совсем не заметить, как время летит. Либо десертом увлечется, либо на Настасью Андреевну засмотрится.
Вот и с девочкой Зоей на Новогоднем представлении приключилась такая напасть. Звонок к началу второго действия она пропустила, завозилась с пирожными. Огляделась, а вокруг никого… Что же делать? Побежала было к дверям в зрительный зал, а те закрыты!
И так ей стало одиноко и обидно, что слезы выступили на глазах. Там, за дверью, начался спектакль, и так хотелось посмотреть, что дальше будет с девочкой Гердой и ее друзьями. В этот печальный момент, кто-то легко коснулся Зоиного плеча.
– Пирожные, да? Сладкая газировка? И ты опоздала на спектакль…
Зоя даже плакать забыла. Перед ней стояла невысокая, с нее ростом, то ли девочка, то ли старушка – и не разобрать. Ну, вы-то поняли, что это к Зое наша Фифелка подошла, а с кикиморами всегда так, у них лица переменчивые, как отражения в воде. Всё от настроения зависит, радостно на душе, и лицо сразу молодеет и хорошеет.
– Меня Фифелией зовут, я театральная кикимора.
– А разве такие кикиморы бывают?
– Ты же видишь, что я не пустое облако, – хихикнула Фифелка. – А тебя зовут Зоей, правильно я угадала? Но твои родные и друзья зовут тебя просто Зайка.
Да, Фифелия наша тем и знаменита, что прошлое видит и в будущее может заглянуть, а уж имя человека или мухи какой, считывает прямо из воздуха. Только Зоя этого не знала, замерла в полнейшем восторге, а Фифелке только того и надо, любит она вот так человека
огорошить да удивить:
– Знаешь, Зайка, мне нужна твоя помощь, если ты, конечно, согласишься мне помочь.
– Обязательно помогу, могла бы и не спрашивать! – недавние слезы были забыты. – А что нужно делать?
– Мы должны найти в театре кошмарика и превратить его в пыль на реквизите, – на секунду кикимора задумалась, – да, именно в пыль! Театр – здание старинное, плохо, когда тут слишком чисто. Пыль нужна, чтобы создать настроение.
– А что это – кошмарик? – Зоя с трудом успевала за Фифелией, та быстрыми шажками рванула к левому проходу в зрительный зал. Кикимора обернулась и сделала большие глаза: – Понимаешь, когда кто-то из маленьких зрителей пугается, злится или плачет, то страх, злость, грусть просто так не исчезают. Они поднимаются вверх легкими облачками. Потом накапливаются, темнеют – и в какой-то момент начинают жить своей собственной жизнью. Это и есть кошмарики. Их надо вылавливать и рассеивать в пыль, иначе от них много вреда. Они потом по углам да в темноте – пугают, толкают и ставят подножки. Еще они гасят лампочки, словом – вредят, как могут. – Фифелка потянула Зайку за руку,
– Пойдем быстрее, надо заскочить ко мне и забрать волшебный бинокль.
– Биноколь?!
– Да! Биноколь! Тссс!!!
Они вбежали в ложу бенуара и юркнули за бархатную портьеру.
Вы знаете, что такое ложа бенуара? Её еще называют царской ложей. Такое красивое название специально придумали, чтобы царям было приятнее сидеть в такой ложе – прямо перед сценой. Самое лучшее место – все в ней тебе видно и слышно, да так, что кажется, будто ты участвуешь в спектакле вместе с актерами. Сюда только важных и почетных гостей пускают. Вот Фифелия наша и облюбовала это место для проживания, ведь к ней только такие гости и заглядывают – важные да почетные.
Но поспешим за нашими героями, а то, пока я тут про ложи бенуара рассказывал, они уже к входу в Фифелкино жилье подбежали.
– Запомни, вот второй ряд. Потом нужно найти третье место. Именно здесь я и живу. – Кикимора хлопнула трижды в ладоши, и под зрительским креслом пол поехал в сторону. – За мной, двенадцать ступенек вниз, и ты у меня в гостях!
Они едва успели сбежать по ступенькам, как в зале стало тихо, занавес с легким шуршанием раздвинулся и там наверху, у них над головой, начался спектакль.
– Ой, как у тебя тут интересно! – девочка в изумлении оглядывала небольшую уютную комнатку. Тут поместилось все: и небольшой диванчик с цветным лоскутным покрывалом, и шкаф с резными дверцами, пара мягких кресел и круглый столик, а за расписной ширмой – небольшая кухонька с настоящей чугунной печкой, в ней потрескивал огонь, наполняя комнатку оранжевыми быстрыми бликами.
– Чай попьем в следующий раз, – Фифелка, пыхтя, что-то искала в шкафу. – Ведь ты же еще раз придешь ко мне в гости? – Она неожиданно вынырнула из шкафа и подозрительно уставилась на Зайку.
– Ну, конечно. Ты же обещала меня чаем угостить, – улыбнулась та.
– Да, только не забудь – второй ряд и третье место! Как соскучишься, приходи в театр и оставь записку под этим креслом. Даже если меня не будет на месте – дел, как понимаешь, у меня много – записку твою я обязательно прочту и прилечу к тебе на Кларе. Это наша театральная ворона, если ты еще не знаешь. О, вот он! – Фифелия вытащила из недр шкафчика старинный театральный бинокль с перламутровой ручкой. – Только в этот бинокль и можно увидеть
