Балакин Андрей - Обретенные
Хотя кретином он стал, ещё, когда вместо того, чтобы настоять на своём, ушёл из рода. Впрочем, это можно было понять. Его родители с непонятной настойчивостью желали заклеймить своих детей, как скотину, и практически, отдать в рабство Волдеморту — именно это случилось с его младшим братом, который потом погиб.
Лили вздохнула. Она не могла понять многого, происходящего в последнее время в волшебном мире — и это не касалось магии, магия как раз ей давалась легко. А вот то, что имело отношение к морали и логике... Да, она, конечно, знала, что волшебники не дружат с логикой. Но не до такой же степени! Определённо, тут было что-то еще, какой-то неизвестный фактор. Может, манипулирование сознанием? Зелья? Вполне возможно. Но тогда получается какая-то теория заговора. А Лили, воспитанной маглами, теория заговора казалась дурным тоном.
Сын преступницы
— Вставай, мерзавец ненормальный! Отродье убийцы! — заорала с утра тетя Петунья, стучась в его чулан. — Пора отрабатывать хлеб, которым мы тебя кормим. Иди, приготовь завтрак, но сначала вымой свои вонючие руки! Потом отправишься в сад.
— Да, тетя Петунья! — отозвался Гарри Поттер, нащупывая свои очки. — Уже встаю.
Гарри Поттер был доволен своей жизнью. У него был свой чулан, нетрудная работа и родственники, которые приютили и терпели такого урода, как он, сына женщины, сидящей за убийство. Правда, по английским законам убийц вешали, но у мамы были смягчающие обстоятельства — она защищала его, вместо того, чтобы как законопослушная гражданка смиренно сдохнуть.
Гарри Поттеру многократно объясняли, что у преступников и убийц тоже есть свои ПРАВА, на которые нельзя посягать. Но почему-то это всегда относилось к тому типу, который убил его отца и пытался убить его с мамой, а не к самой маме, которая защищалась. Некоторое время это удивляло Гарри, но потом он свыкся с идеей, что права преступников важней прав тех, кто от них защищается. Правда, такое возможно, только если само общество преступно. Но думать подобным образом это вообще бунт и самое тяжкое преступление.
В глубине души Гарри гордился своей матерью. Ведь, если она убийца, то он сам потомственный убийца! А значит, его статус выше статусa обычных терпил, к которым закон более суров. Гарри надеялся, что, вписавшись в преступную иерархию общества, он сможет войти в касту ОСОБЫХ граждан, права которых выше прав терпил, которым даже самозащита не положена.
Он усердно изучал все, что было связано с обычаями и порядками криминального мира. Особенно сильно ему помогали книжки в мягких обложках с восхитительными названиями типа «Кривой против Хромого» или «Последнее дело Лысого». Он нашел на помойке целую пачку таких книг и старательно их изучал в свободное время.
Конечно, ему было неприятно, что сейчас он существует как обычный раб в доме тети. Но ведь её статус тоже высок: она сестра убийцы! А значит, ему, мелкому и слабому, наезжать на нее не по понятиям. У тети есть её шестерки (дядя и кузен), которые его регулярно прессуют. И Гарри оставалось только терпеть, как и положено терпиле, и ждать, когда он сам станет сильным и заведет своих шестерок. Тогда-то он и забьет стрелу всем, кто на него наезжал.
Особенно ему хотелось забить стрелу с бандой Дадли. Дадли был уже в авторитете и имел свою банду. Гарри ему завидовал и понимал, что кузен его грамотно опускает. Он не только его прессует на улице, но и чморит в школе, чтобы у Гарри не появился свой авторитет и банда. И это Дадли удавалось вполне. Все относились к Гарри, как к убогому придурку, и всерьез никто не воспринимал. В школе даже не знали, что его мать сидит за убийство. Они только знали, что он очкастое ничтожество, за которое никто не впишется. Поэтому для Гарри оставался только один путь — делать вовремя ноги. Гарри приходилось много и быстро бегать. Но и тут была засада, так как при беге ему мешали очки и хреновая кормежка. А также старые переломы, когда его прессовали в далеком детстве. У Гарри не было ничего — ни силы, ни авторитета. Все что у него было, это его дух! Он был уверен, что рано или поздно он сделает себя сам. Ему нужен лишь шанс. Хотя когда даже дух ослабевал, он начинал думать о том, что рано или поздно мама-убийца выйдет на свободу, и тогда...
После сладостных мечтаний о маме, откинувшейся с кичи, он легко засыпал, несмотря на боль и голод. И она даже снилась ему иногда, в образе великанши с рыжими волосами и зелеными глазами. Она была одета в кожаные брюки, мужскую майку, а на мускулистых плечах были крутые татухи. А в руках она всегда держала бейсбольную биту, которой во сне крушила черепа всем, кто на них наезжал. Обычно в его снах мама появлялась, пинком вышибая дверь в дом Дурслей, и начиная сходу разборки. И Дурсли сразу сдувались и притухали, начиная гнилые отмазки. Но мама их не слушала, а сразу начинала махать бейсбольной битой, вышибая мозги и круша ребра, приговаривая "это вам за гнилой хавчик для моего сына!" Потом он с ней шел гулять по улице, и все прохожие разбегались в стороны. А они начинали гонять банду Дадли, прессуя их по полной.
И вот, как-то перед его днем рождения, когда Гарри вконец задолбался на летней каторге Дурслей, совы к ним начали таскать малявы в немереных количествах.
"Капец! Запарюсь сад прибирать! Засрут все вокруг!" — обречённо думал Гарри, глядя на целую стаю сов, облепивших дом и деревья рядом. Но в нашествии сов оказался и приятный момент: Вернон ошизел от сов, и Дурсли решили рвать когти. Гарри они взяли с собой. И вот, когда, они засыпали, устав от утомительного путешествия на остров с маяком, вдруг раздался страшный треск и дверь вылетела. Гарри даже подумал, что уже спит и видит счастливый сон, как к нему приходит мама-убийца. На пороге, как в его снах, появилась огромная жуткая фигура.
— Мама!!! — счастливо заорал Гарри и кинулся навстречу. — Гаси козлов!
Но в последний момент он разглядел, что это не мама, а какой-то бомж-великан. Дурсли при виде гостя дружно пустили газы.
— Простите, я ищу Гарри Поттера! — миролюбиво сказал великан. — Извините за вторжение.
Вернон раздухарился от мирного тона гостя, и схватился за ствол. Но гость шустро завязал ствол узлом и дал щелбан Вернону, приказав:
— Заткнись!
— Классно! — обрадовался Гарри. — Вас мама ко мне послала? Вы с ней вместе сидели? Мы сваливаем вместе?
— Нет Гарри, меня послал профессор Дамблдор, — ответил великан, — Я пришел пригласить тебя учиться в Хогвартсе.
— Вот попадос! — мрачно ответил Гарри, который уже понял, что его вопли еще отзовутся на его ребрах. Великан никуда не собирался его забирать с собой. Какое-то тупое приглашение, в тупую школу:
«Что за подстава? На фиг посыльный из школы вырядился, как разбойник, и ломал дверь? Купил меня, я и разорался как лох. Теперь Дурсли с меня живого не слезут. На ленточки стругать будут. Бли-и-ин!»
А тупой посыльный продолжал повышать градус попадалова. Он вручил Гарри торт, а когда Дадли начал его жрать, наколдовал тому свинячий хвостик. Стоп! Наколдовал?! Что за нах? Гарри начал вслушиваться, что он бубнит:
— Ты волшебник, Гарри! Самый знаменитый! И твои родители были волшебниками! А эти мерзавцы тебе ничего не говорили? Это нехорошо…
С одной стороны, Гарри смутно радовался, что его родители были крутыми, с другой он задницей чувствовал, что великан его топит, и после его визита Дурсли ему устроят кирдык. Он же не великан и колдовать пока не умеет. Если только их запугать...
— Чего ты там говоришь мужик? — спросил Гарри. — Я в авторитете среди волшебников?
— Да Гарри! Ты в большом авторитете, это точно! — кивнул великан. — Я не мужик, ты зови меня Хагрид.
— А если меня кто-то обидеть захочет, ты впряжешься? Или кто-то из других волшебников? — громко спросил Гарри, поглядывая на Дурслей, сидевших в офигении.
— Да кто же захочет тебя обижать? Такого милого мальчика! Тебя же все любят! — уверенно сказал Хагрид.
— Ты не гони! — рассердился Гарри, выведя Хагрида на улицу и шипя приватно. — Чего лепишь горбатого? Сам же только что орал, что я живу среди мерзавцев? Значит, ты в курсе моих терок с Дурслями? Ты-то поорешь и уедешь, а они меня со свету сживут. И чего стоит твой гнилой базар насчет моего авторитета, если ты за меня не впряжешься?
— Гарри, директор Дамблдор сказал, что ты должен жить со своей родней, — смущённо заговорил Хагрид. — Но ты не бойся, они тебя не убьют.
— Ага! — мрачно кивнул Гарри. — Просто опустят. А кто такой Дамблдор? Авторитет?
— О, да! — радостно заулыбался Хагрид. — Он Верховный маг! Самый авторитетный в Англии! Да и в мире. Его никто не смеет ослушаться.
— Мне кирдык, — побелел Гарри от страха, понимая, что если сюда его заселил Дамблдор и не разрешает жить в другом месте, то никто за него не впряжется. И Дурсли его точно опустят. А маме еще много срока мотать.
