Слава Бродский - Большая кулинарная книга развитого социализма
Даже сейчас, когда немного приподнялась завеса от окружающего нас мира, все равно мы мало что знаем о далеких странах. А сведения, которые стали к нам постепенно поступать, часто оказываются довольно противоречивыми. С одной стороны, вам рассказывают фантастические истории о каких-то винных магазинах, где в неограниченном количестве продаются десятки сортов пива. С другой стороны, там может не оказаться совсем простых вещей.
Один приятель моих московских знакомых каким-то образом оказался в Бостоне. И жил там на квартире дальних родственников около недели, пока те проводили где-то свой отпуск. И вот в какой-то момент у него отломилась ручка от сковородки. Он, естественно, решил ее починить. Для этого ему нужен был всего-навсего один какой-то шуруп или даже гвоздь.
Ну, и он вышел на улицу, чтобы подобрать там этот самый гвоздь или шуруп. Почему он вышел на улицу, а не пошел в магазин, я не знаю. Наверное, он точно не знал, какой магазин ему нужен. А может быть, ему было до него трудно добраться. Да и зачем за одним гвоздем ехать в магазин? Действительно, не проще ли просто подобрать этот гвоздь на улице? Там их должно быть видимо-невидимо. Ну, это он так, я полагаю, думал, что на улице этих гвоздей должно быть видимо-невидимо.
И вот он ходил по улицам Бостона и пытался найти один единственный гвоздь. (Это мне всё мои московские знакомые рассказывали.) Ну и как вы думаете, нашел он гвоздь или нет? Нет, не нашел. И очень сокрушался на этот счет.
Я даже не могу себе представить такую ситуацию у нас в Москве. Если вы не найдете гвоздь в первую же минуту на улице, можно подойти к любой стройке. Там этих гвоздей можно будет наковырять, наверное, сотню за пару минут.
Почему же такая промашка в Бостоне произошла? Может быть, там гвозди дорогие? А может быть, там улицы подметают каждый месяц? Никто на эти вопросы ответить не может.
Еще этот приятель моих московских знакомых рассказал вот что. Когда он летел в Америку, их самолет приземлился в Канаде. И там же в самолете им дали карточки на бесплатную «Кока-колу». Ну, и он, естественно, побежал за ней. И пока он искал, где она там раздается, он ходил мимо каких-то выставленных прямо в проходах товаров.
И стал он присматриваться к ценам. И заметил там какой-то свитер, который ему понравился. Но когда он посмотрел на ценник, то увидел, что свитер стоит более четырехсот долларов. Он помножил это число на курс рубля к доллару и получил какие-то астрономические цифры. И он сказал, что у него даже мелькнула мысль, не полететь ли ему тут же обратно. Поскольку у него с собой всего-то было около трехсот долларов, на которые он собирался купить в Нью-Йорке подержанный компьютер, чтобы продать его в Москве за сорок тысяч рублей и купить на эти деньги себе дачу в Подмосковье. И он еще в Москве все уши прожужжал моим знакомым о том, что он там выяснил про все эти компьютеры. И он даже разузнал, что такой компьютер, на который можно купить дачу в Подмосковье, называется в Нью-Йорке «секонд хэнд компьютер».
А вот еще один случай, который подтверждает мою мысль, что далеко не все легко понять про далекие страны.
Мой отец недавно решил вступить в переписку со своим племянником (моим двоюродным братом), который уехал в Америку лет двадцать тому назад и поселился в Нью-Йорке. Отец посчитал, что такая переписка сейчас стала уже совсем безопасной. И вот мой отец стал задавать своему племяннику всякие вопросы о жизни в Нью-Йорке. И стал он у него спрашивать, сколько стоит то, сколько стоит сё и легко ли все это достать.
К большому удивлению моего отца его племянник стал нести что-то не очень понятное. И вот тогда мой отец написал ему, что, мол, ладно, забудь про все мои прежние вопросы, которые, наверное, слишком сложные, но ответь мне, пожалуйста, на один простой вопрос – легко ли в Нью-Йорке купить спички и сколько они стоят.
Отец сказал мне, что ему этого будет вполне достаточно. Если он узнает, сколько стоят спички, он сможет составить себе и более общую картину нью-йоркской жизни.
И опять же, к большому удивлению моего отца, его племянник ответил что-то не очень уверенное. Он написал, что спички, наверное, купить легко. Но он точно не знает, где они продаются и сколько они стоят.
Отец пожаловался мне на это. Он говорил, что как все-таки трудно ИХ понять. Ну, неужели его племянник действительно не знает, сколько стоят спички? И что значит это «наверное»? Как это можно сказать, что спички, НАВЕРНОЕ, купить легко?
Вот так я и отошел от мысли сделать свою книгу, так сказать, интернациональной. И решил писать ее только для своих соотечественников. И я вообще думаю, что кулинарные книги должны быть только отечественного производства. Ну, может быть, не для всякого отечества это справедливо. Но для нашего – это уж точно верно.
И еще я подумал о том громадном различии, которое существует между фантастически отменным снабжением продуктами питания столичных магазинов и скудностью магазинов деревень и провинциальных городов. И я вспомнил об одном завете Эрнеста Хемингуэя: писать только о том, что хорошо знаешь. И вот тут-то я решил писать свою книгу только для москвичей и ленинградцев.
В своей книге, помимо непосредственных рецептов, я даю еще много сопутствующих советов, следуя которым читатель смог бы гораздо легче реализовать эти рецепты. И в этом плане, как я думаю, для москвичей моя книга будет полезнее, чем для ленинградцев. И вот по какой причине.
Ленинградцы пережили блокаду. Уже мало блокадников осталось в живых к настоящему времени. Но память блокадная и блокадные навыки, как я сейчас отчетливо вижу, передаются из поколения в поколение. И чисто блокадные приемы работают сейчас, при коммунизме. И вот вам самый свежий пример.
В блокаду доведенные до отчаяния люди пытались использовать хлебные карточки уже умерших людей. И сейчас использование продуктовых карточек мертвых людей уже, к сожалению, вполне освоенный прием. Как только в Ленинграде ввели продовольственные карточки, так почти сразу же этот прием всплыл на поверхность общественной памяти ленинградцев. Я не сомневаюсь, что москвичи тоже будут так делать. Но для этого еще должно пройти какое-то время.
Какие же сопутствующие советы я даю в своей книге? Я даю массу полезных советов. И среди них особое место занимают советы о закупке и хранении продуктов.
Все знают, что не скоропортящиеся продукты (к ним относятся, например, сахар, соль, любая крупа) надо закупать как можно больше. И об этом не надо много говорить. А вот о бережливом отношении к скоропортящимся продуктам, наверное, не грех, как говорится, и напомнить кое-что.
Тут есть два основных момента. Первый состоит в том, что к продуктам надо относиться бережно и правильно их хранить. Второй момент заключается в умении спасти продукт, близкий к гибели. Я, правда, не думаю, что вы можете выбросить какие-то продукты, с которыми где-то что-то там немного произошло. Но ознакомиться с советами человека, чрезвычайно опытного в этом отношении, я думаю, будет очень и очень полезно.
Один мой приятель посоветовал мне включить в книгу специальный раздел для участников войны. Посоветовал он мне это, безусловно, по незнанию. Почему-то среди народа распространено такое мнение, что участники войны пользуются продуктовыми льготами. Но это мнение, как я могу вполне определенно засвидетельствовать, не соответствует реалиям. Мой отец – участник войны. И получил он магазинные талоны в исполнение программы построения коммунистического общества только один раз и совсем недавно. И талоны эти были на трусы и гуталин. Ну, трусы никто не назовет продуктом питания. И не дай Бог дожить до такого времени, когда гуталин будет отнесен к этой категории.
Первоначальное название моей книги было «Кулинарная книга развитого социализма». И хотя сейчас становится все яснее и яснее, что страна вступила в последнюю фазу построения коммунизма, я все-таки решил оставить официальное наименование настоящего периода в названии книги.
К тому моменту, как я закончил работать над книгой, снабжение столичных магазинов сильно ухудшилось. И какие-то продукты, которые мне представлялись раньше как легко добываемые, стали появляться все реже и реже. И я стал подумывать, не исключить ли мне некоторые рецепты из книги. Но потом я все-таки отказался от этой мысли. И только чуть подправил заголовок, назвав книгу «Большой кулинарной книгой развитого социализма». Я хотел подчеркнуть этим заголовком, что не все рецепты могут быть легко реализованы. Некоторые из них даются мной в расчете на счастливый случай – удачную покупку. И я только надеюсь, что это обстоятельство не будет вызывать большого раздражения у читателей моей книги.
Слава Бродский
Москва
11 июля 1991 года
