Дэн Уэллс - Руины

— Доводы Деларосы заключаются в том, что Партиалы подавляют нас, — сказал Гару. Четверо мужчин находились в туннелях под бывшим Международным аэропортом им. Джона Кеннеди — сейчас заброшенными руинами, но с широким аэродром вокруг, так что приближающихся Партиалов было бы легко заметить. Это стало последним отчаянным убежищем находящегося в бегах Сената. — Не только сейчас, но и всегда — Делароса говорит, что, пока Партиалы существуют, человеческая раса никогда не сможет восстановиться. И она права, все действительно ужасно, но это не значит, что взорвавшаяся бомба улучшит что-то. Я бы остановил эту женщину, но у нее целая армия партизан, и многие из моего подразделения присоединились к ним.

Он покачал головой. Гару был самым молодым из собравшихся четверых мужчин, ему едва исполнилось двадцать три года, и он чувствовал себя сейчас ребенком больше, чем в те годы после Раскола. Гибель и хаос были ужасны сами по себе, но его ошеломило именно ощущение того, что он со всем этим знаком, что гибель и хаос уже происходили двенадцать лет назад, когда случился конец света. Сейчас он тоже был близок.

Тогда Гару был ребенком и внезапно снова им стал, чувствуя себя потерянным и запутавшимся и отчаянно желая, чтобы кто-нибудь, кто угодно, появился перед ним и сделал так, чтобы все было хорошо. Ему не нравилось это чувство, и он ненавидел себя за то, что впустил его в свое сознание. Теперь он стал отцом, первым отцом за двенадцать лет, у которого был живой, дышащий, здоровый ребенок, но девочка и ее мать оказались в ловушке посреди всего этого беспорядка. Гару должен был взять себя в руки — ради них.

— Мне Делароса нравилась больше, когда была в тюрьме, — сказал Хобб. — Вот что мы получаем за доверие к террористам. — Он бросил взгляд на Товара. — К присутствующим это, конечно, не относится.

— Нет, вы правы, — ответил Товар. — Мы взяли себе в привычку доверять фанатикам, и из этого редко выходило что-то путное. Я был достаточно грамотным террористом — достаточно для того, чтобы получить репутацию «борца за свободу» и продвинуться вверх по вертикали власти. Однако я ужасный сенатор. Нам нравятся люди, которые встают и борются, особенно когда мы согласны с ними, но действительно имеет значение лишь следующий шаг. То, что остается после драк. — Он печально улыбнулся. — Я всех подвел.

— Вторжение Партиалов не ваша вина, — сказал Мкеле.

— Последние остатки человеческой расы будет рады услышать это, — ответил Товар. — Разве что вторжение Партиалов будет пользоваться среди народа большой популярностью, в случае чего я потребую признания моего участия в нем.

— Только если Хобб не опередит вас, — сказал Гару.

Сенатор Хобб пролопотал нелепое оправдание, но Мкеле осуждающе взглянул на Гару:

— У нас есть более важные дела, чем обмен оскорблениями.

— Даже оправданными, — произнес Товар. Мкеле и Хобб одновременно посмотрели на него, но он только пожал плечами. — А что, я единственный, кто признает свои недостатки?

— По нашему острову разгуливает осужденная военная преступница с ядерным оружием, — сказал Хобб, — не говоря уже об армии суперсолдат, убивающих нас, как скот. Может быть, сосредоточимся на этом, вместо личных нападок?

— Она не собирается применять его на острове, — сказал Гару. — Даже Делароса не настолько кровожадна. Она хочет не убить Партиалов, а спасти людей — она все равно будет убивать Партиалов, это очевидно, но не за счет тех немногих из нас, кто остался.

— Хороший настрой, — заметил Мкеле, — но ядерная боеголовка — это очень неточное оружие. Откуда мы знаем, что Делароса будет использовать ее с умом? При наилучшем развитии сценария она забирает бомбу на материк, наносит удар где-то на севере от Партиалов и позволяет радиоактивным осадкам прикончить их. Хотя, скорее всего, она доставит бомбу к их базе в Уайт-Плейнс и нанесет удар оттуда, и излучение убьет не Партиалов, а всех нас.

— Это, наверное, единственный план, который работает, — сказал Хобб. — Может оказаться, что Партиалы невосприимчивы даже к радиационному заражению.

— Насколько близко Уайт-Плейнс? — спросил Товар. — У кого-нибудь есть карта?

— Всегда при мне, — сказал Мкеле и положил на стол свой портфель, парой тихих щелчков расстегивая замки. — Путешествие отсюда до Уайт-Плейнс займет не один день, потому что вам пришлось бы огибать пролив Лонг-Айленд. — Он развернул бумажную карту и разложил ее на столе перед собравшимися. — Даже если она пересекает пролив на судне, а в таком случае вероятность того, что ее перехватят, больше, это займет пару дней как минимум. Может быть, несколько месяцев, если она передвигается с большой осторожностью, стараясь остаться незамеченной. Хотя по прямой расстояние не так уж велико. От Уайт-Плейнс до Ист-Мидоу… — Он изучал карту, отметив два города и измеряя расстояние между ними с помощью потрепанной пластмассовой линейки. — Сорок миль, плюс-минус. — Мкеле поднял взгляд. — Мы знаем, какого класса у нее бомба? Какого вида боевая часть?

— Делароса сказала, что вытащила ее с корабля под названием «Салливанс», — сказал Гару. — Почему во множественном числе, я не знаю.

— Это эскадренный миноносец, — сказал Товар, — типа «Арли Бёрк» — устаревший корабль, даже двенадцать лет назад, но очень надежный; военно-морские силы использовали такие в течение многих лет. «Салливанс» был назван в честь пяти братьев, которые все умерли в одном и том же сражении в годы Второй мировой войны.

— Я думал, что вы не знали о ядерной бомбе, — сказал Хобб.

— Я и не знал, — ответил Товар, — но вы разговариваете с бывшим морским пехотинцем. Попробуйте назвать военный корабль, характеристик которого я не знаю.

— Тогда расскажите нам характеристики этого, — проговорил Мкеле. — Хотелось бы знать, вооружен ли этот тип миноносца ядерными ракетами или те люди, словно подрывники-смертники, просто везли бомбу в грузовом трюме, чтобы позже она взорвалась прямо на борту.

— Эскадренный миноносец типа «Арли Бёрк» оснащен Томагавком, — пояснил Товар. — Крылатой ракетой с ядерной боевой частью мощностью энерговыделения в двести, а то и триста килотонн. Такие ракеты предназначены для дальнего действия, но у Партиалов хватало зенитных установок, которые сбили бы бомбу прежде, чем та достигла цели. Причина, по которой боеголовка находилась прямо у побережья Лонг-Айленда, я полагаю, заключается в том, что ее доставляли как можно ближе, чтобы взорвать на месте. Флот, Нью-Йорк, Нью-Джерси и Коннектикут были бы уничтожены, но с Партиалами было бы покончено.

Гару поморщился, снова дивясь тому, насколько отчаялось, должно быть, правительство старого мира, чтобы всерьез задуматься о подобном. Хотя, вероятно, ситуация, в которой оказался сейчас он, была не менее отчаянной. Перед грядущим концом света ядерный взрыв мог показаться небольшой платой: всё в непосредственной близости будет уничтожено и территория на десятилетия станет непригодной для деятельности, но с Партиалами было бы покончено. Однако сейчас, когда последние из человеческой расы собрались лишь в сорока милях…

— Каков радиус поражения? — спросил Гару. — Весь остров погибнет?

— Не обязательно, — сказал Товар, — но, имея возможность выбирать, никто не захотел бы здесь находиться. При такой полезной нагрузке начальный огненный шар будет иметь в диаметре примерно полторы мили — это та часть, где создается температура в двести миллионов градусов, — и физическая ударная волна уничтожит все в пределах пяти-шести миль. Абсолютно все в этой зоне сгорит в огне, мгновенно, и из-за того, что это пламя разгорится так внезапно, создастся бушующий ураган, температура которого окажется столь высока, что вода вскипит. Каждое живое существо в… радиусе десяти миль погибнет в течение нескольких минут, но на расстоянии в пять или десять миль дальше от очага все будет тоже уничтожено, так что разницы нет. Здесь, на острове, у нас не будет какого-либо из этих первичных эффектов — возможно, мы почувствуем удар, и любой, кто посмотрит прямо на взрыв, будет ослеплен, но ничего худшего, скорее всего, не произойдет. Скорее всего. Пока облако из радиоактивного пепла не обеспечит нас всех лейкозом, отчего мы медленно умрем в агонии.

— И насколько велико радиоактивное облако? — спросил Гару.

— Облако радиоактивного пепла распространяется не так, как ударная волна, — ответил Мкеле. — Это распределение физической материи, поэтому все будет зависеть от погоды. В основном ветра в этом регионе дуют на северо-восток, поэтому большую часть облака отнесет в сторону, но некоторую порцию радиации мы все же получим из-за прерывистых воздушных потоков по краям облака и отдачи ветров пожара.

— Все, кто будет находиться меньше чем девяноста милях по ветру, умрут в течение двух недель, — сказал Товар. — Нам остается только надеяться, что ветер не переменится.