Первый шаг Некроманта. Том 5 - Илья Рэд
— Аничкова тоже? — уточнил он, и я, немного подумав, кивнул. — Хорошо.
Он докурил, и Миша Шатун подхватил одной рукой коляску, а другой своего барина. Мы спустились на первый этаж, и, проходя мимо кухни, я услышал знакомые громогласные взрывы хохота. Мои ребята набились в помещение и что-то обсуждали с дородной Степановной. Кухарка сидела за столом, положив руку на подбородок, и смотрела, как воины уминают её стряпню с таким видом, будто это её дети.
— Все на улицу, — заглянув к ним, сказал я. — За Ломоносовым тоже сбегайте.
Ваня вне наших походов предпочитал усесться перед камином за интересной книжечкой и коротать своё время в покое. Мы собрали на плацу всех дружинников и отроков, что были. Неподалёку стояло семеро костров — это наши погибшие, по обычаю их должно сжечь и закопать прах на Барятинском кургане. Там веками хоронили защитников рода.
— Сегодня мы проводим в последний путь семерых наших братьев, — начал свою речь Борис, перед выстроившимися в ряд бойцами. — Они пали смертью храбрых и достойны теперь жить вечно.
Все мрачно смотрели перед собой, задумавшись о будущем.
— Но есть и хорошие вести: мой сын, Артём, наберёт сегодня новую малую дружину. Если у кого-то есть сомнения или возражения о его пригодности к этому делу лучше скажите сразу.
Никто не колыхнулся под твёрдым взглядом главы, и Борис продолжил.
— Выйди ко мне, сын, — на глазах у всех я встал перед отцом, — дай сюда руку, — он вложил в неё семейный перстень и сказал следующее. — Воевода, я наделяю тебя правом собирать верных воинов и вести их под своим знаменем. Пусть твои дела прославят наше имя. Клянусь поддерживать тебя, пока ты следуешь чести и защищаешь род наш и землю.
— Я принимаю эту радостную ношу, — ответил я и принялся по одному вызывать к себе сычовцев, чтобы те перед всеми гриднями и отроками уже давали клятву мне. Первым вышел Ломоносов и встал на одно колено.
— Присягаю на верность тебе, мой господин и барон. Обещаю следовать за тобой в бою и в мире, не щадить жизни своей ради твоей славы и защиты твоих владений. Клянусь быть щитом и мечом, стойким против врагов и надёжным в час испытаний. Буду хранить верность тебе и твоему дому, пока дышу. Да станет эта клятва моим долгом, моим словом и честью, которую не запятнаю ни страхом, ни соблазном. Пока жив мой меч — жив и мой долг перед тобой, барон.
— Отныне ты часть моего дома, и я обязуюсь заботиться о тебе.
Ломоносов встал, и мы обнялись, перед тем как подошёл следующий кандидат. По правилам крещение обычно проходится боем, но мои ребята уже всё доказали своими недавними действиями. Всё прошло гладко и спокойно. Отец зажёг костры, и все отдали дань уважения умершим.
В это время вереница гружёных телег выезжала из поместья. Моя «посылка» в Бастион: болванки ножей, двести килограмм пороха, сто единиц огнестрела, среди которых десять стволов от пушек, сто комплектов артефакторной брони по тридцать процентилей каждый и столько же клинков с аналогичной силой. Моя армия мортикантов требовала перевооружения. Кстати, Терех за неделю одну Брешь закрыл, как и обещал.
Мне также досталось два трофейных миллиона из пяти. Остальное отошло семье. Как раз хватит рассчитаться с сычами и с Софи.
После церемонии всем объявили выходной от тренировок. Отец ушёл к себе, гридни же в складчину послали за питьём в город гонца, а я хотел смотаться на своё старое место, где раньше осваивал магические навыки, и попробовать взять под контроль дематериализацию.
— Артём, есть минутка? — попросил меня Ломоносов, когда все расходились по своим делам.
— Да, только недолго, — согласился я.
Мы прошлись в сторону яблоневого сада, что был завален грязновато-жёлтыми листьями, а на ветках иногда виднелись частично или полностью подгнившие плоды — то, что не успели собрать. Деревья росли рядами, потому мы пошли по дорожке между ними, прямо под кронами. Отсюда открывался потрясающий вид сужающегося вдаль пространства.
— В общем, он дал тебе передышку в год, — не стал тянуть Ломоносов.
— Спасибо, что не месяц, — выдохнул я, зная, зачем Ваня меня позвал поговорить тет-а-тет. — За год я как-нибудь управлюсь с подготовкой. Ты сам как?
— Сносно, — поправил очки Иван, — жить можно, но насчёт активной магии пока спорно.
— Он дал подсказку, где может быть следующая цель?
— Ещё нет.
— Я поговорю с Бенкендорфом, придётся ему рассказать про Тур’Загала и прочих тварей, нам нужна статистика появления Брешей по всей стране.
— Ты же понимаешь, что нам придётся после Северной расстаться?
— Да, я думал над этим, — как ни печально признавать, но единственный, кто может искать детей Обскуриана — это Ломоносов.
Он должен будет отправиться в путешествие в другие страны и оттуда через друида дать сигнал об обнаруженном демоне. А в это время моя миссия — стать как можно сильней, богаче и влиятельней. Пересекаться мы будем только на убийствах сыновей бога смерти.
— Тогда давай проживём оставшиеся три месяца на полную катушку, — предложил я своему первому настоящему другу в этом мире и протянул ему руку.
Ваня крепко её пожал, как всегда улыбаясь своей робкой интеллигентной улыбкой.
— Согласен.
Глава 8
Новая тень
После разговора Ваня пошёл к себе, а я добрался до старенького тренировочного места и приготовился к экспериментам над новым арсеналом умений. А в частности меня интересовали тени. Сейчас они были перемещены на все сто процентилей в новенького третьего клона. Я его оставил «стерильным», чтобы не нагружать лишней информацией, но подтягивал его мощности при чтении — это значительно увеличивало скорость.
Я обратился к теневой стихии и проделал несколько раз восьмёрку скольжением, выдыхая ртом морозный воздух. Движения стали ещё плавней — это не могло не радовать. Следом я создал в руке копию яблока. Оно было серым, но полностью копировало оригинал: сам плод, лист на плодоножке и даже блики на кожуре. Но меня интересовала плотность — она была как у стали, нет, твёрже. Я полностью подчинил себе этот показатель и теперь могу создавать вещи любой формы, любого веса, и при этом они будут чудовищно
