Тод Штрассер - Волна
Выйдя из кабинета, Дэвид швырнул учебники в свой шкафчик и с силой захлопнул дверцу.
— К черту все это, — злобно бросил он Лори. — На сегодня с меня хватит. Я валю отсюда.
— Подожди меня, я только книжки положу, — сказала Лори. — Я с тобой.
Через несколько минут, когда они уже шли по мостовой прочь от школы, Дэвид совсем приуныл.
— Не могу поверить, что я был таким идиотом, Лори, — повторял он. — Как я мог на это клюнуть!
Лори крепко сжала его руку.
— Ты был не идиотом, ты был идеалистом. Я хочу сказать, что хорошее в «Волне» ведь тоже было! Не всё было плохо, иначе все подряд не стали бы в нее вступать. Они просто не понимают, что в ней самое ужасное. Они думают, что «Волна» обеспечивает равенство, но не понимают, что она отнимает право на независимость!
— Лори, а может быть, это мы ошибаемся насчет «Волны»? — спросил Дэвид.
— Нет, Дэвид, мы не ошибаемся, — ответила Лори.
— Почему тогда больше никто этого не понимает?
— Я не знаю. Они все как будто под гипнозом. Они просто ничего не слышат.
Дэвид сокрушенно кивнул.
Было еще не поздно, и они решили пройтись по парку. Домой совсем не хотелось. Дэвид не знал, что и думать о «Волне» и о мистере Россе. Лори по-прежнему была уверена, что это просто мимолетная мода, которая быстро надоест, кто бы и где бы ни начал ее. Ее пугало лишь то, что еще могут натворить члены «Волны», пока эта мода не прошла.
— Я вдруг почувствовал себя таким одиноким, — признался Дэвид, когда они шли через парк. — Все мои друзья вступили в какое-то безумное движение, а я — изгой, отброс общества, потому что не хочу быть как они.
Лори отлично его понимала, она и сама чувствовала себя точно так же. Она придвинулась ближе, и он обнял ее. Никогда еще Дэвид не казался ей таким родным. Разве не странно, что, пройдя вместе через что-то плохое, они стали ближе? Она вспомнила, как вчера вечером Дэвид в одну секунду отрекся от «Волны», когда понял, что сделал ей больно, — и вдруг крепко прижалась к нему.
— Ты что? — удивился Дэвид.
— Нет-нет, ничего, — ответила она.
— Хм, — Дэвид посмотрел в сторону.
Лори снова мысленно вернулась к «Волне». Она попыталась представить себе школьный зал, набитый участниками движения. Вот какой-то лидер обращается к ним с экрана. Что он прикажет им? Жечь книги? Обязать всех не-участников носить повязки на рукавах? Это казалось совершенно невозможным. И вдруг… Лори что-то вспомнила.
— Дэвид, — сказала она, — ты помнишь день, когда все это началось?
— Когда мистер Росс выучил с нами первый девиз? — переспросил Дэвид.
— Нет, Дэвид, за день до этого, когда мы смотрели фильм про концлагеря. День, когда я страшно расстроилась. Помнишь? Никто не мог понять, почему все остальные немцы игнорировали то, что делали нацисты и притворялись, будто ничего не знают!
— И что? — не понимал Дэвид.
Лори подняла на него глаза.
— Ты помнишь, что ты сказал мне тогда за обедом?
Дэвид честно попытался вспомнить, но не смог и покачал головой.
— Ты сказал, что это больше не повторится!
Дэвид взглянул на нее и невольно улыбнулся.
— Знаешь что? — сказал он. — Несмотря на все это — на это собрание, на национального лидера, даже на то, что я сам в этом участвовал, — я не могу в это поверить. Какой бред!
— Вот и я думала о том же, — ответила Лори. И тут ее осенило. — Дэвид, давай вернемся в школу.
— Зачем?
— Хочу его увидеть, — пояснила Лори. — Хочу посмотреть на этого лидера. Ни за что не поверю, что это правда, пока сама не увижу.
— Но мистер Росс сказал, что это только для членов «Волны».
— Ну и что?
Дэвид пожал плечами.
— Как хочешь, Лори! Я не уверен, что хочу возвращаться. У меня такое чувство… ну, «Волна» уже поймала меня однажды, и если я вернусь, это может повториться.
— Не выйдет! — засмеялась Лори.
ГЛАВА 17
Это невероятно, подумал Бен Росс, подходя к залу. Прямо у входа, за маленьким столиком двое старшеклассников проверяли у входящих членские билеты. Участники движения стремительно заполняли зал, многие несли баннеры и плакаты. Бен не мог избавиться от мысли, что до существования «Волны» понадобилось бы не меньше недели, чтобы собрать столько народу. Сегодня же это заняло всего несколько часов. Что ж, это положительная сторона дисциплины, единства и действия. Если сегодня у него получится освободить их от «Волны», интересно, скоро ли он снова начнет получать неряшливые домашние работы? Бен улыбнулся. Вот она, цена свободы.
Он увидел, как Роберт, в пиджаке и при галстуке, вышел из зала и обменялся салютом с Брэдом и Брайаном.
— Все собрались, — сказал им Роберт. — Охрана на месте?
— На месте, — ответил Брэд.
Роберт остался доволен.
— Хорошо, проверьте все двери. Убедитесь, что они заперты.
Бен нервно потер руки. Пора внутрь. Он подошел ко входу на сцену и вдруг заметил Кристи.
— Привет! — Она быстро поцеловала его в щеку. — Я решила пожелать тебе удачи.
— Спасибо, мне она понадобится, — сказал Бен.
Кристи поправила ему галстук.
— Тебе уже говорили, что ты отлично выглядишь в костюме? — спросила она.
— По правде сказать, Оуэнс недавно говорил, — вздохнул Бен. — Если мне придется искать новую работу, буду носить не снимая…
— Не беспокойся. Все получится, — сказала Кристи.
Бен выдавил из себя слабую улыбку.
— Если бы я верил в себя так же, как ты в меня веришь…
— Вперед, победа будет за нами!
Через мгновение Бен уже стоял на краю сцены, глядя на зал, заполненный до отказа участниками «Волны». Вскоре к нему присоединился Роберт.
— Мистер Росс, — салютовал он, — все двери заперты, охрана на местах.
— Спасибо, Роберт, — сказал Бен.
Пора начинать. Выходя на середину сцены, Бен бросил беглый взгляд на занавес за спиной, а потом на будку механика в конце зала. Когда он занял место между двух огромных телевизионных мониторов, публика в едином порыве поднялась с мест и принялась скандировать лозунги «Волны», отдавая салют:
— Сила в дисциплине!
— Сила в единстве!
— Сила в действии!
Бен стоял перед ними не шевелясь. Когда они замолчали, Бен вытянул вперед руки, призывая к тишине. В одно мгновение толпа затихла. «Какое послушание», — горько подумал Бен. Он окинул взглядом переполненный зал, понимая, что это, быть может, последний раз, когда ему удалось так прочно завладеть вниманием этих ребят. И вот он заговорил.
— Сейчас к нам обратится национальный лидер. — Он обернулся к Роберту. — Роберт!
— Мистер Росс, я слушаю.
— Включи телевизоры.
Оба экрана засветились голубым и зеленым, но изображения не было. Ребята подались вперед и замерли в ожидании, напряженно уставясь на мониторы.
Между тем снаружи Дэвид и Лори дергали за ручки дверей. Зал был заперт. Они попробовали другие двери — те тоже были заперты. Но были еще двери с другой стороны зала, и ребята побежали туда.
Экраны телевизоров по-прежнему были пустыми. Картинки не было, динамики молчали. По залу пронесся тревожный гул. Почему ничего не происходит? Где лидер? Что они должны теперь делать? Напряжение нарастало, и один вопрос все настойчивей звучал в голове у каждого: что теперь делать?
С края сцены Бен наблюдал море лиц, с тревогой обращенных к нему. Неужели и вправду люди от природы склонны искать лидера, который будет принимать за тебя решения? Обращенные к нему взгляды подтверждали это. Как же велика ответственность любого лидера, который ведет за собой толпу! Бен начинал понимать, что его «маленький эксперимент» был гораздо серьезнее, чем он мог себе представить. Страшно было, с какой готовностью они начинали во всем доверять тебе, как легко отдавали тебе право решать за них. Но если им обязательно нужно за кем-то идти, думал Бен, пусть хотя бы усвоят правило: не бояться задавать вопросы и никому не доверяться слепо. Иначе…
В самом центре зала какой-то мальчик, охваченный отчаянием, вскочил и прокричал Россу:
— Нет никакого лидера, его нет!
И тут же на глазах у потрясенной публики двое охранников «Волны» выволокли нарушителя спокойствия из зала. В суматохе Лори с Дэвидом проскользнули в открытую дверь.
Прежде чем все успели осознать, что произошло, Бен снова вышел на середину сцены.
— Да, у вас есть лидер! — выкрикнул он. Это был знак, которого ждал прятавшийся за сценой Карл Блок. Он раздвинул занавес, открыв гигантский киноэкран. В тот же миг Алекс Купер, сидевший в будке, включил проектор.
— Смотрите! — бросил Бен толпе учеников. — Вот он, ваш вождь!
В зале раздались шепот и удивленные возгласы — перед ними во весь экран появилось изображение Адольфа Гитлера.
