Константин - Сто девять (116) Глава 12

чил свою ужасную машину.

Жетон погрузилась в лиловое сияние гофрированного хобота машинерии и

я впервые в жизни увидел, как работает «Сборщик информации». Пластина

жадно поглотила свет и мерно распределила его по всей площади, и вскоре

крохотные углубления, напоминающее мелкие зазубрины на лезвии кинжала,

стали входить в световые пазы, соединяясь темными нитями. Метки нанизы-

вались одна на другую. Внезапная вспышка и неведомые мне символы

превратились в знакомые слова.

Кранкс указал старшему на внутреннюю часть машинерии, где располагал-

ся увеличительный экран позволяющий прочитать столь мелкие символы.

Кривоносый рубежник задумчиво помял подбородок. Кинул короткий вз-

гляд в мою сторону и задал следующий вопрос:

- У кого вы обучались, молодой адепт?

И тут меня словно осенило. Я ведь абсолютно не знаю, какую именно ин-

формацию содержит мой поддельный жетон? Отражена ли в нем хоть часть

правды? Или сплошной обман?

Если бы я смотрел на себя со стороны, то наверняка бы заметил, насколько

стремительно побледнело мое лицо. Но рубежника, скорее всего, насторо-

жило мое замешательство.

- Вас затруднил вопрос?

Глупо улыбнувшись, я протянул ему билет до Бриге. Судя по всему, мой по-

ступок оценили по достоинству.

- Он, по-моему, не в себе, - предположил кранкс, указывая на экран.

Старший, кивнул, соглашаясь с мнением подчинённого. Его взгляд словно

прилип к монитору. Я без труда проследил, как стремительно меняется лицо

рубежника. Сначала на лбу возникли глубокие рытвины морщин, а в глазах

появилась тревога, которая мгновенно передалась мне.

- Милостивый Икар! Не повезло парню, - прошептал кранкс. Старший ниче-

го не ответил, но по выражению лица было понятно – он полностью с ним со-

гласен.

Затаив дыхание я ждал, когда меня выведут на чистую воду. Но в последний

момент, мои опасения развалились как карточный домик.

К старшему подбежало двое запыхавшихся солдат и, обернувшись, указали

куда-то на дальнюю часть площадки, туда, где несколько здоровенных сол-

дат пытались утихомирить не в меру разбушевавшегося пассажира. Тощая

высокая фигура, возвышавшаяся над другими горожанами, что-то жестику-

лировала, пытаясь объясниться перед мундирами: указывая, то на въезд в

зону досмотра, то на выезд – перегороженный огромными ежами. Рубежники

кивали соглашаясь с ним, а потом достали кандалы и, позвякивая цепями, ре-

шили больше не слушать глупых речей и перешли в наступление.

И вот началось такое! Я увидел, как долговязый оттолкнул одного из солдат

в сторону, а другого ударил нагой в грудь.

Рубежники на вышках зашевелились, свет фонарей нашел в полумраке ху-

дощавую фигуру ретивого пассажира, облаченного в твидовый костюм. К

нему уже спешили несколько солдат, пытавшихся прямо на ходу зарядить ру-

жья и расчехлить штыки. Но проворный бунтарь действовал на удивление

весьма умело. Перескочив через двадцатиместный дилижанс, он выхватил из

костра толстенное полено и зашвырнул его в упряжку. Лошади испугано за-

ржав дернули вправо перегородив дорогу бегущим солдатам. Растерявшись,

те сбились в кучу, не зная как преодолеть возникшее на их пути препятствие.

Испуганные животные кружили на месте. Следом за ними всполошись еще

три упряжки. Площадку наполнили встревоженные крики людей. Началась

настоящая сутолока. Кто-то задел меня плечом, перед глазами замелькали си-

луэты, невнятные команды караульных растворились в истошных женских

воплях.

Последующая суета заставила меня воспринимать происходящее коротки-

ми урывками.

…Толпа подалась вперед. И сразу же в надрывные голоса пассажиров впле-

лись одинокие выстрелы, словно мы вмиг очутились среди двух враждую-

щих лагерей дикарей Эзиума – самого западного от архипелага острова. Я

кое-как успел различить стремительные движения столетнего возницы. Он

ловко заскочил на козлы, ударил хлыстом, и длинная вереница дилижансов

сдвинулась с мертвой точки. Ворота, которые прикрывала малочисленная

группа солдат, слетели с петель, открыв нам путь в свободный мир, где дей-

ствовали совсем иные правила.

Хитрюга Икар знал, когда проявить свою милость.

В нашу повозку успели заскочить всего двое. Я и одноногий бородач,

внешним видом, походивший на неприступную пирамиду, которую легче

перепрыгнуть, чем попытаться обойти. Подав ему руку, я втащил здоровяка

внутрь, практически на полном ходу.

Прильнув к заднему стеклу, я с безразличием наблюдал за полыхающими

строениями Рубежа. Все еще слышались приглушенные крики о помощи, пу-

леметные выстрелы. Апогеем случившегося стал короткий хлопок взрыва.

Видимо пламя добралось до складских помещений.

Огненный кокон еще долго мелькал среди деревьев, пока окончательно не

скрылся за поворотом.

Волнующее зрелище закончилось так же внезапно, как и началось. И я мог

лишь догадываться о причинах побудивших неприметного господина из вто-

рого дилижанса устроить подобное.

Повалившись на неудобное сиденье, я машинально схватил цепочку с жето-

ном и – Проклятые Молнии Тары! – обнаружил лишь оборванное кольцо.

Мой главный путевой документ (если не считать оставленного у рубежника

билета) исчез. Нервно обшарив карманы куртки, подкладку и бегло осмотрев

дилижанс, я пришел к неутешительному выводу: единственное напоминание,

что осталось у меня от материка, был знак, сделанный мне еще в приюте

«Примитивного механизма» - крохотная татуировка втулки с огромной бук-

вой «М». Символ, означающий отсутствие семьи, которой у меня не было и

теперь уж точно не будет, потому что винтик, выпавший из сложного меха-

низма, не вернется на свое привычное место. Его просто заменят новым, с хо-

рошей резьбой и блестящей шляпкой.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я поднял голову и нат-

кнулся на косматое лицо спасенного мной одноного крепыша. Шмыгнув но-

сом и приветливо подмигнув, он протянул мне руку и представился…

* * *

Чем дальше мы удалялись от границы, тем сильнее ощущалось, что я нахо-

жусь совершенно в другом, чуждом мне мире. Даже деревья здесь были дру-

гими: низкие, кряжистые, они клонились к земле, скрывая в своих ветвях

вконец разбитую дорогу.

Сбавив темп, возница все реже ударял хлыстом, и дилижанс, перестав тря-

стись, мерно поскрипывал старыми осями.

- Да, дела, - раскурив трубку, задумчиво пробурчал мой новый знакомый.

Он называл себя тэром Ди Райдер. Правда, внешне он совершено не похо-

дил на представителя сословия летных капитанов. И дело даже не в изно-

шенной донельзя одежде, а в самом элементарном поведении. Грубый неоте-

санный летун, скачущий на одной ноге и воображающий себя представи-

телем благородных кровей.

На самом же деле его манеры были ужасны. Он вел себя как неотесанный

гоблин-раб из плавильных Цехов, которому ненароком пересолили обед.

Сплевывая терпкий табак, он изрыгал наружу кучу проклятий по поводу и

без повода. А когда мы решили перекусить, разделив скромный ужин, остав-

ленный одним из пассажиров, я еще раз убедился в правильности своих су-

ждений. Мало того, что тэр Райдер оставил половину съеденного на бороде,

так ко всему прочему еще и расшвырял отбросы вокруг себя.

- Ну, вроде бы подкрепились, - констатировал он.

Недовольно сморщившись, я пересел на третью скамейку, чтобы быть по-

дальше от этого бардака.

- Сам-то, из каких мест будешь?

- С материка, - нехотя пробурчал я себе под нос.

- Мааатерииикааа, - передразнил меня нечистоплотный тэр.

Если бы только мой бывший учитель, мистер Босвел увидел подобное пре-

небрежение к приему пищи, он заверещал бы не хуже лоарстких попугаев.

Но к счастью, у сегодняшнего представления был только один зритель.

Повозка затормозила так резко, что я едва не слетел с сидения, а мое вооб-

ражение уже нарисовало неутешительную картину нашего ужасного падения

в пропасть. Лошади истошно заржали, а возница сквозь зубы процедил

грязные ругательства, которые я без труда расслышал благодаря открытому

окошку.

- Все, выходите, господа хорошие… Растудыть ее, треснутое колесо!

Дальше дороги нет!

В отличие от меня Райдер отреагировал молниеносно. Сунув подмышку

свой деревянный костыль, он толкнул дверь и аккуратно спрыгнул вниз. Я

последовал за ним.

В лесу было полно мошкары и ужасно пахло серой, словно нам не посчаст-

ливилось остановиться возле зловонной кучи каких-то отходов. Такой запах

обычно витал в лаборатории кривоносого Дикса – алхимика с большим ста-