Куно Ольга - Золушка
- Как же мы могли не догадаться?! – возбуждённо говорила Белла.
- Она же такая скрытная! – объяснила мачеха, слегка понизив голос.
- Но как ей такое удалось?
- Никаких принципов, вот как! Она всех обманула!
- Что будем делать? – оборвала поток осуждений более прагматичная Стела.
- Как что? – отозвалась мачеха. - Ты с этим колечком прямо сейчас пойдёшь во дворец. Вернее поедешь. Тут хоть и недалеко, а так солиднее.
- Но почему она, а не я? – обиженно спросила Белла.
Даже через прикрытую дверь было слышно, как Стела фыркнула.
- Ты посмотри на себя, - ответила мачеха со свойственным ей тактом. – Думаешь, это платье сделает тебя худее? Да принц на тебя даже смотреть не станет!
- Да он и на Стелу не станет смотреть, - огрызнулась Белла. – Как узнает, кто она родом, так сразу же и даст ей пинка под зад.
- Значит, он не должен об этом узнать, - рассудительно ответствовала мачеха. – И если Стела поведёт себя с умом, то до свадьбы он не узнает. А может быть, и потом тоже.
Я ощутила, как волна жара всколыхнулась в моей груди и кровью прихлынула к щекам. Меня начинало мелко трясти. Всё, что угодно, но только не это. Больше не раздумывая, я ворвалась в комнату.
- Вы не можете этого сделать! Немедленно отдайте мне кольцо! Оно моё!
- Вот как? – Мачеха подошла ко мне вплотную; под её натиском мне пришлось сделать несколько шагов назад. – Говоришь, твоё? Не знаю, насколько тебе можно верить. Во всяком случае, на этот раз ты нам не помешаешь.
Когда я поняла, что происходит, было уже поздно. Ещё один шаг – и мачеха рывком втолкнула меня в маленькую кладовку, после чего, не давая мне опомниться, резко хлопнула дверью и тут же её заперла. С тех пор, как был построен этот дом, ни один человек так и не смог понять, для чего крохотная тёмная комнатка запиралась снаружи, но сегодня эта странность сыграла со мной злую шутку.
- Откройте немедленно! – закричала я, барабаня ладонями по двери.
Ясное дело, на это никто не отреагировал. Они ещё немного пошептались, но я ничего не расслышала по собственной же вине. Поняв свою ошибку, я замерла, прижав ухо к узкой щели, но успела услышать лишь шорох юбок да скрип открывшейся и закрывшейся входной двери. Они уехали во дворец.
Я снова принялась отчаянно стучать в дверь, ладонями, потом кулаками, потом снова ладонями, до тех пор, пока кисти рук не загудели от боли. Поняв, что всё это безнадёжно, я медленно сползла на пол, прижавшись спиной к стене. К глазам начали подступать слёзы. Не скрою, в моей душе ещё некоторое время жила надежда, что в самый чёрный момент рядом появится фея, которая выпустит меня из моей темницы, отберёт у Стелы кольцо и вообще восстановит порядок и справедливость. Но фея не появилась.
…На этот раз я не резала лук, поэтому не заплакала. Я долгое время сидела на одном месте, прикусив губу, а мой взгляд блуждал по наваленным в кладовке вещам. Отчего-то вид многочисленных мешков, стоящих вдоль стен сундуков, старой посуды и других предметов, спрятанных здесь за ненадобностью, напомнил мне детство и те случаи, когда я заглядывала сюда вместе с отцом. Все вещи с тех пор поменялись, за исключением одного старого, потемневшего от времени сундука, но в комнатке стоял тот же неуловимый запах, и точно так же скупо падал свет через крохотное окошко под потолком… Мне вспомнилось, как как-то раз, стоя на пороге этой каморки, отец положил мне руку на плечо и сказал: «Смотри, вот здесь старый, никому не нужный хлам смешался с важными и полезными вещами. Как правило, люди даже не помнят, что именно они положили в такую вот кладовку. Так же и у нас внутри, - он похлопал себя по груди. – Случайное и поверхностное смешивается с самым важным и глубоким, и человек даже не знает цену тому, что накопил за долгие годы своей жизни. Но когда перед человеком возникает цель, он должен идти к ней, настойчиво и упорно, не задумываясь о том, а справится ли он, а достанет ли сил, а есть ли в его дорожном мешке все необходимые инструменты. И вот тогда, если он будет, не взирая ни на какие препятствия, изо всех сил продвигаться вперёд, он обнаружит в своей потайной кладовой такие ценные вещи, о существовании которых никогда даже не подозревал».
Тогда я не до конца понимала смысл сказанного, возможно, не понимала и сейчас, но эти слова отца, как и многие другие, запали мне в душу и оттого хорошо запомнились. Я решительно поднялась на ноги, откинула со лба растрепавшиеся волосы, огляделась кругом деловым взглядом. Время сидеть и страдать закончилось; пришла пора действовать. Я подошла к двери и внимательно её осмотрела. Выломать её мне, конечно, не грозит, но вот замок оказался намного более уязвимым, чем дерево. Говоря точнее, это был всего лишь обычный простенький крючок; через узкую дверную щель я видела, как он тянется к петле. Ну, вот и ответ: надо всего лишь чем-то подцепить крючок, и тогда мне удастся открыть дверь изнутри. Пара минут ушла на поиски подходящего предмета. Заржавелый нож с деревянной рукоятью оказался слишком коротким, гребень с несколькими отломанными зубцами – слишком толстым, чтобы пройти в щель, соломинка, отломанная от веника – слишком лёгкой, чтобы пошевелить крюк. Наконец, нашлись ножницы, слегка коротковатые, но в целом подходящие для моей цели. Несколько попыток оказались безуспешными: пользоваться ножницами было крайне неудобно, поскольку их приходилось всё время удерживать в раскрытом виде; иначе они не пролезали через узкую щель. Но я, сжав зубы и сосредоточенно прищурившись, упорно продолжала попытки, и где-то с седьмого или восьмого раза мне всё же удалось откинуть крючок. Он вылетел из петли и закачался, шумно постукивая по стене. Я начала осторожно открывать дверь, затем резко её распахнула. Как я и предполагала, в горнице никого не было. Ну что ж, раз они отправились в замок, туда же пойду и я.
Я бежала изо всех сил, коротким путём, парками, огородами, перепрыгивая (не всегда успешно) через лужи и перемахнув через пару заборов. Задыхалась, прижимала руку к болящему боку, ненадолго переходила на быстрый шаг и, едва только начинало открываться второе дыхание, снова бежала так быстро, как только могла. К тому моменту, когда я достигла одной из калиток, ведущих на территорию дворца, вид у меня был ещё тот: юбка замызгана, как никогда, про обувь и вовсе лучше промолчать, волосы вконец растрёпаны, щёки горят. Однако стражник, сразу же меня узнавший, пропустил без проблем и, главное, лишних вопросов. У самого входа во дворец, которым обычно пользовались слуги, мне повстречалась Хелен, портниха, шившая для всего двора и страстно любившая поговорить.
- Золушка! Что ты здесь делаешь, разве у тебя сегодня не выходной? Ох, мне бы выходной, я бы сейчас была так далеко отсюда! А что это ты в таком виде? Ты слышала последние новости? – доверительно прошептала она. И, не дожидаясь, пока я мотну головой, сообщила: - Нашлась девушка, с которой принц танцевал на балу! Помнишь эту историю?
- Она уже здесь? – спросила я, почувствовав, как внутри всё похолодело. Конечно, и так было ясно, что они попадут во дворец раньше, и я ничего не смогу изменить, но надежда, как говорят, умирает последней…
- Да, в том же зале, где проходил бал, - ответила Хелен, удивлённая моей осведомлённостью.
- Её уже приняли?
- Принимают как раз сейчас. Там все - и король, и королева, и принц. А меня как раз отослали с поручением, представляешь, как обидно?
В другой раз я бы непременно ей посочувствовала, но сегодня мне было не до того. Не сказав больше ни слова, только как-то неопределённо махнув головой (надеюсь, это можно было расценить как вежливое прощание), я бросилась бежать через холл и вверх по ступенькам, свернула налево в широкий коридор и прошмыгнула в незаметную низкую дверь. Оттуда я побежала дальше, петляя по хорошо знакомым тёмным коридорам, пока, наконец, совсем тяжело дыша, не остановилась в небольшой нише возле длинной узкой щели, к которой сразу же без зазрений совести и прильнула.
Стела была уже там, в белом платье и вуали; насколько я могла видеть, её облик по-прежнему ничем не отличался от облика неизвестной гостьи. Принц галантно держал её под руку, и они вместе прохаживались по залу; от этого зрелища мне стало так тоскливо, что захотелось не то крушить всё вокруг, не то забиться куда-нибудь в уголок и разреветься. Последнее было более реализуемо, но, впрочем, пока подождём.
Король и королева восседали на своих тронах и никак не вмешивались в ход событий, якобы полностью поглощённые делами, обсуждаемыми с несколькими придворными. Тем не менее, их взгляды то и дело устремлялись в сторону сына. Впрочем, то же самое можно было сказать обо всех, кто находился сейчас в зале.
Между тем принц постепенно подвёл Стелу совсем близко к той части стены, за которой я притаилась, и мне стал отчётливо слышен их разговор.
- Почему же вы так быстро убежали в тот вечер? – спросил принц.
