Дмитрий Салынский - Фильм Андрея Тарковского «Cолярис». Материалы и документы
Она положила голову ему на грудь, тихая и счастливая.
И снова был красный день. Огромный диск висел над красными волнами. В комнате все было аккуратно прибрано, чувствовалось присутствие женщины. Стол был застелен свежей скатертью, и стояли два 60- кала, откупоренная бутылка вина и замороженные фрукты.
Мы улетим отсюда, — говорил Крис, — обязательно улетим.
Он усадил Хари в кресло и, поцеловав ей руку, достал из-за шкафа проектор.
Пока он укреплял экран, Хари сидела и грызла апельсин.
Он включил аппарат, и на экране возникли родные места: озеро, болотистая заводь, мать, отец, их дом, снова луг, виноградник.
Крис смотрел со все возрастающим волнением. Хари же - с любопыт-
ством, которое, однако, становилось все [более] напряженным. Удивление, отчаяние, радость, напряженное внимание, восторг, ужас, покой, страх с необычайной быстротой сменялись на ее лице. Источники всего этого были словно в ней и вне ее. C чем-то она боролась, куда-то стремилась, о чем-то думала.
— Не надо, — сказала Хари, — хватит.
Крис выключил аппарат.
Очень болит голова, — прошептала Хари, — Лучше потом.
Кельвин подошел к окну и заглянул вниз. Океан активизировался. Глубоко под его поверхностью темнел плоский широкий круг с рваными краями, как бы залитой смолой. Через некоторое время круг начал делиться на части, все более расчленяться и пробиваться вверх. Кальвину казалось, что под ним происходит страшная борьба, потому что со всех сторон мчались похожие на искривленные губы, затягивающиеся кратеры, бесконечные ряды кольцевых волн громоздились над колеблющимся в глубине черным призраком и, вставая на дыбы, обрушивались вниз. Каждому этому броску сотен тысяч тонн плазмы сопутствовал растянутый на секунды липкий, как бы чавкающий гром, который проникал и даже сквозь стены станции. Постепенно темное чудовище оказалось загнанным в глубину, каждый еле- дующий удар сплющивал его, расщеплял; от отдельных хлопьев, свисающих, как намокшие крылья, отходили продолговатые гроздья, которые сплавлялись друг с другом и плыли вверх, увлекая за собой как бы приросший к ним раздробленный материнский диск. Над океаном клубился туман.
Кальвин почувствовал головокружение и задернул занавеску.
Тишину нарушил прерывистый зуммер внутреннего телефона.
Здравствуй, Крис, — сказал Снаут.
Здравствуй, — тихо сказал Крис.
Тебя плохо слышно, — сказал Снаут, — говори погромче.
Не могу, — сказал Крис, покосившись на Хари.
У тебя кто-нибудь есть? - помолчав, спросил Снаут.
Да.
Сарториус просил нас быть через час в операционной, — сказал Снаут.
Хорошо, — сказал Крис, — я попробую.
Но прошло не менее трех часов, прежде чем Крис подошел к операционной.
Было начало голубого дня. Хари шла рядом с Крисом, немного отстав и глядя на него радостными, влюбленными глазами.
Снаут стоял на пороге операционной. Он поздоровался с Крисом и испуганно посмотрел на Хари.
Сарториус был в свежем халате. Хирургические перчатки свисали со сгиба его руки.
Вы опоздали, — сказал он, — на два часа.
Так сложились обстоятельства, — сказал Крис.
Я понимаю, — недовольно сказал Сарториус.
Хари непринужденно уселась в стороне на стуле.
В стороне, на спиртовке, кипела вода, в ней кипятились скальпели, крючки и прочие хирургические инструменты.
Итак, — сказал Сарториус, — мне хотелось бы сообщить коллегам некоторые соображения, связанные с фантомами.
Назовем их существами «Ф», — сказал Снаут.
Превосходно, — сказал Сарториус. - Последними элементами конструкции нашего тела являются атомы. Предполагаю, что существа «Ф» построены из частиц меньших, чем обычные атомы, гораздо меньших.
Из мезонов? - сказал Снаут.
Нет, не из мезонов, — сказал Сарториус. - Мезоны удалось бы обнаружить.
Он снова перевел взгляд на Хари:
У вас превосходный экземпляр, — сказал он Крису, — мечта исследователя.
Это моя жена, — слегка побледнев, сказал Крис.
Превосходно, — сказал Сарториус. Он был чем-то озабочен. - Я попросил бы вас проделать анализ крови вашей... жены...
Крис медленно подошел к Хари. Она доверчиво смотрела на него. Он взял кровь у нее из вены, перелил в мерный цилиндр. Реакция была в норме.
Крис выпустил кислоту на каплю крови. Кровь задымилась - разложение. Он отложил стекло и подвинул было микроскоп, как вдруг едва не выпустил его из рук:
Кровь, сожженная кислотой, восстанавливается, — сказал он громко и растерянно.
Сарториус поднял голову:
Регенерация, — сказал он, — в сущности, бессмертие. Проблема Фауста, — он улыбнулся. - Проведенные исследования подтвердили, что кровяные тельца, белки, ядра клеток - только маска, камуфляж.
Крис посмотрел на Хари. Она сидела, прижав к вене ватку, как велел ей Крис.
Простите, — сказал Сарториус. Он подошел и снял ватку. Следуко- ла отсутствовал.
Вы несколько забылись, доктор Кельвин, — сказал он, разглядывая Хари. - Скажите, вы достаточно квалифицированно проводите вскрытие? - спросил он Криса.
Я разобью вам морду, — сказал Крис.
Простите, — глядя серьезно и сосредоточенно, сказал Сарториус, — я не совсем вас понял.
Я тебе зубы выбью, — пояснил Крис и схватил Сарториуса за ворот халата.
Тотчас же он увидел перед собой испуганное лицо Снаута и полное напряженного любопытства лицо Хари, которую привлекло чрезмерно возбужденное состояние Криса.
У вас истерика, — спокойно сказал Сарториус. - По-моему, эти эксперименты гуманнее, чем эксперименты на земных кроликах и морских свинках... Я подам на вас жалобу в радиосводке, — сказал он.
Ночью Криса разбудил свет. Хари, завернувшись в простыню, съежившись, сидела на кровати. Плечи ее тряслись, она беззвучно плакала.
Что с тобой? - растерянно спросил Крис.
Ты не любишь меня, — сказала Хари.
Не говори так, просто ты устала. Тебе надо поспать.
Я никогда не сплю, — сказала Хари. - Мне кажется, что я никогда не сплю, то есть, может быть, и сплю, но это не настоящий сон...
Перестань, — сказал Крис.
Нет, — сказала Хари. - Мы долго не виделись с тобой. Это я как-то вдруг поняла... Сегодня ночью. Ты хотел это скрыть от меня. Мы ведь ни разу не говорили с тобой. Как ты жил все это время? Ты любил кого- нибудь?
Не знаю, — тихо сказал Крис.
А обо мне ты помнил? - спросила Хари.
Помнил, но не всегда, — сказал Крис, — только, когда мне было тяжело.
Мне кажется, что мы оба обмануты кем-то. И чем больше будет длиться обман, тем ужаснее все кончится для тебя. Именно для тебя, Крис, — сказала она, вся дрожа. - Как мне помочь тебе? Как мне уйти?.. Я не могу.
От вентиляционных отверстий с тихим шорохом тянуло холодным воздухом. Криса начало знобить.
Ты действительно изменилась, — сказал он. - Я знал это, напрасно ты скрывала и мучилась, дурочка. Я люблю тебя такой, какая ты сейчас.
Он поднял ее, завернул в простыню и начал носить по комнате. Она погладила его по лицу.
Крис.
Что?
Я люблю тебя.
Крис подошёл к окну. Хари, успокоенная, засыпала. Глубокая, не-
земная тьма застыла над Солярисом. Крис чувствовал у сердца тепло тела Хари, но ему было неспокойно и хотелось стонать, как от боли.
Кто-то тихо постучал в дверь. Крис положил Хари и отпер. На пороге стоял Снаут.
Прости, - сказал Снаут. — Я шел мимо, и мне показалось, что ты не спишь.
Он был очень взволнован и беспрерывно вытирал платком совершенно чистые руки.
Что случилось? - шепотом спросил Крис.
Я только что вернулся оттуда, — Снаут кивнул на окно.
Но ведь ночью летать рискованно, — сказал Крис, — зачем ты это делаешь?
Нужно, Крис, — сказал Снаут, — мы с Сарториусом провели эксперимент. Для этого понадобилось немного плазмы океана. Регенерация замедляется... Два-три часа можно быть свободным от них, если вещество меньше мезонов, представляешь?..
Нейтрино?.. - сказал Крис.
Умница, — сказал Снаут.
Но ведь нейтринные системы нестабильны, — сказал Крис.
Я не физик, - сказал Снаут. - Возможно, их стабилизирует какое-то силовое поле. Сарториус верит, что ему удастся его разрушить... Крис, прошу тебя, забудь эту историю, — помолчав, сказал он. - Завтра у меня день рождения. Считай, что я тебя пригласил.
Ты врешь, — сказал Крис, — просто ты хочешь помирить нас.
Да, хочу помирить! - сказал Снаут.
Не кричи, — сказал Крис, - здесь спят.
Снаут как-то странно посмотрел на Харри, потом перевел взгляд на Криса.
Уже научилась спать?.. Ох, Крис, в нечеловеческой ситуации ты пытаешься поступать, как человек. Это плохо кончится. Ладно. Обещай, что больше не будешь скандалить.
А как ты хочешь, чтобы я поступал? Я ведь человек, — сказал Крис. - Что касается Сарториуса, то этот скандал, действительно, нелеп.
В три часа, — сказал Снаут, — не в салоне, а в библиотеке. Люблю библиотеку: в ней нет окон.
В огромном зале библиотеки вдоль стен стояли стеллажи, полные книг, поблескивали рычажки и кнопки электронных каталогов.
