Бьерн. Том I и Том II - Василий
Им пришлось учиться жить на земле. Впрочем, как и всем видам, завязанным на магию. Гномы, например, бросили свои подземные города и сейчас вполне бойко пашут землю, осваивая предгорья. Но драконам пришлось намного хуже. Единственное, наверное, почему они вообще остались, как вид — это надежда, что когда-нибудь они смогут опять летать.
Сейчас драконы одни из главных покупателей наших зелий. Многие практически живут на этом, слишком уж ослабли магические существа в современном мире, заимев кучу специфических болезней. Но, тем не менее, они первые разобрались со схемой, блокирующей кристаллизацию маны, и разработали способ обратного преобразования.
Именно схему блокировки кристаллизации использовал магистр, когда атаковал вампира. А его чётки — это накопители маны. Но, к сожалению, способ не очень эффективен, старик потратил на порядок больше энергии на то, чтобы прикрыть своё заклинание, чем вложил в него.
А способ обратного преобразования — это, как я понял, просто физическое уничтожение кристаллов. И энергии там нужно затратить больше, чем выйдет маны, которую ещё нужно сохранить. Однако за минуту полёта ящерицы готовы рвать жилы месяцами. На шахте, в поле, где угодно. Неудивительно, что сейчас на их острове живёт довольно много людей. Когти не самый удачный инструмент для тонкой работы.
Автор книги прожил там несколько лет и делился многими интересными бытовыми мелочами. Произведение достаточно новое, магистр говорит, что написано не больше десяти лет назад. Уже перевалив за половину книги, я отложил её и, с короткой вспышкой паники, подумал о пропущенной тренировке. Но вспыхнувшая боль в руке меня отрезвила и напомнила о травме.
Аккуратно разместив глиняную культю, я открыл книгу. Через пару дней предстоит сходить за книгами. Ну а сейчас, я читал, пока окончательно не стемнело. Воображение рисовало новые места и картины, и даже появилось желание исследовать этот мир, полный действительно необычных существ и диковинок.
Даже снилось что-то такое, наполненное солнцем, плеском волн, криками чаек и приключениями. По привычке проснувшись очень рано, я посмотрел на потолок кровати, потом на до сих пор болящую руку. И, перевернувшись на бок, заснул опять.
Впервые в этом мире я получил свои законные выходные.
Глава 6
Через три дня, когда рука перестала болеть, я уже начал приседать, уж очень мышцы хотели нагрузки. Ещё через пару суток вовсю тренировал работу с щитом и отрабатывал работу копьём только левой рукой. Ну и старые добрые удары ногами, конечно.
И книги, которые я продолжал учить наизусть. Невзирая на всё это — мне скучно. Очень не хватало музыки и, в целом, привычного информационного шума. Тренировки и учёба хоть и занимали почти всё моё время, но… Слишком всё неторопливо, не так, а ночью деревня просто вымирала. Скучно!
Я уже начал присматриваться к кузне, оставшейся от родителей, разводил огонь. Но, как оказалось, меха требовали приличного ремонта — ничего невыполнимого, но одной рукой я это сделать точно не смогу. Так что с каждым днём я всё сильнее не мог дождаться, когда мне, наконец, снимут «гипс». Но, в итоге, провести с ним мне пришлось чуть больше двух недель.
Как мне сказала старуха-целительница: «Раньше снимать не буду, убьёшь всю мою работу». Пришлось скрипнуть зубами, но отступить. Она, скорее всего, права. С другой стороны, я стал намного лучше орудовать левой рукой, что вполне может пригодиться. Хотя в последние дни я уже действительно зверел, вполне спокойно шевеля пальцами внутри куска глины.
— Ну вот и всё, — усмехнулась старуха после того, как глина вместе с присохшими бинтами осыпалась с моей руки. — Но никаких силовых тренировок на кисть ещё минимум неделю!
— Спасибо! — горячо поблагодарил я, сжимая кулак бледной, с частично спавшими мозолями, руки.
— Если испортишь мою работу, платить будешь двойную цену!
— Не испорчу. Ещё раз спасибо!
Коротко поклонившись, распрощался и неспешно пошёл домой, планируя натопить сегодня баню и как следует помыться. Рука чесалась. Да и в целом работ по дому было полно, отложенных за это время.
Уже вечером я сидел возле бани, держа кружку отвара с мёдом в руках, и наслаждался покоем. За забором раздавались звуки тренировочной битвы и ободряющие крики. Сегодня я смотреть на это не собирался, а то и поучаствовать возникнет желание, и тогда с меня точно снимут двойной тариф за лечение.
Ничего делать не хотелось, лишь только в голове скользили ленивые мысли о будущем. Что бы я хотел от нового мира? Заработать много денег? Пролезть в местную власть? И если со вторым не очень понятно, не было у меня в жизни возможности кем-либо поруководить, то первое — это необходимость.
— Да хрен с ним со всем, разберусь, как придёт время, — негромко, на русском, произнёс я и, залпом допив отвар, начал собираться.
Через полчаса, с узелком книг под мышкой, я стучался в дверь к магистру Ингельвину. А ещё пару минут спустя помогал ему с обработкой реагентов.
— Режь чуть ниже, кроме корешков ничего не должно оставаться, — поправил меня старик, сам обрабатывая сердце, пропитанное скверной.
Последовав его указаниям, я попутно смотрел, как он погружает сердце в раствор, должный концентрировать миазмы в одном месте. Потом наиболее концентрированная часть вырезается и помещается в следующую жидкость, где часть скверны окажется передано раствору, а сам кусочек плоти, в итоге, будет высушен и пущен на порошок.
С жидкостью или порошком и продолжится дальнейшая работа. На этой стадии можно смешать с другими вытяжками или порошками и получить некоторые эффекты. Именно на этом уровне работает большинство алхимиков.
И только те специалисты, кто с открытым источником и достаточным мастерством, могут работать дальше, выделяя нужные эффекты и уменьшая воздействие скверны на организм. Магистр может приготовить зелье вовсе без скверны, но эффект у него очень слабый. До нижнего предела кристаллизации.
— Скажите, а есть у препаратов, влияющих на физические характеристики, долговременный эффект? — поинтересовался я, сдвигая отрезанные корешки в банку с раствором.
— Только у тех, которые меняют тело и для организма это заканчивается, в основном, разрушением.
— Разрушение разрушению рознь. В конце концов, любая хорошая тренировка — разрушение мышц. Если пользоваться зельями усиления достаточно регулярно, совмещая это с ускоренным восстановлением, теоретически, можно выйти на максимально возможные для человека пределы. Очень быстро.
— Вот на что ты разогнался, — хмыкнул магистр. — Да, можно. И даже при соблюдении определённых дозировок выйти далеко за эти возможности. Но всё это уже само по себе нежизнеспособно без постоянной поддержки скверной. Это навсегда, и неизбежно приведёт тебя к мутациям. Или к смерти в случае очистки организма.
Я только вздохнул, но
