Матабар III - Кирилл Сергеевич Клеванский
— Так-так-так, — Ковертский, обходя лабораторные столы, подошел и к Арди. — Что у нас здесь? — он взял в руки тетрадь с выведенной формулой расчета. — Надо же… куда лучше того, что вы демонстрировали пару недель назад… Видимо наличие двух черных мешков для картошки под глазами идет вам не только во вред.
Арди промолчал. Он прекрасно знал о том, что, еще немного, и будет чем-то напоминать черно-белого медведя прямиком с картинок из учебников о природе Королевства ЛанДуоХа.
Из-за недостатка солнечного света его кожа уже почти спорила в бледности с кожей Аверского, а вечный недосып сказался наличием, как точно подметил профессор, мешков под глазами. Уже даже со складками.
Но ничего… главное выкроить время и пару дней отоспаться. А там, глядишь, можно будет, постепенно, перестать пить бодрящие отвары, благодаря которым Арди умудрился спать по три-четыре часа в день. Увы, за счет прочих ресурсов организма. Худел он примерно так же стремительно, как и бледнел. Уже даже Тесс несмотря на то, что они не так долго (и не так часто, как хотелось бы) видели друг друга в, так сказать, «природном обличии», начала замечать потерю веса.
Бодрящие отвары не брали энергию из ниоткуда, просто перераспределяли ресурсы организма, сжигая их в иных пропорциях.
И даже Атта’нха в детстве предостерегала от их чрезмерного употребления. А Арди… А что Арди. Он их исправно пил, уже считай вместо чая, почти на протяжении полугода.
— А что у нас с отваром Укрепления Маранжа, — Ковертский протянул руку и взял с подставки колбочку, куда капала эссенция. Держа её в одной руке (на всякий случай убранной в перчатку из дубленой, пропитанной спец отварами, кожи), он аккуратно перенес её к себе на стол, после чего, пипеткой, выудил несколько капель.
В последнее время, когда отвары стали сложнее, Ковертский уже больше не прибегал к анализу при помощи Звездной магии, а использовал специальные жидкости для апробирования.
Капнув по одной капле в каждую из пяти пиал, профессор записывал показатели цвета, запаха, структурных изменений контрольной жидкости, температуры и скорости растворения.
— На семь балов, с натяжкой, если бы это был экзамен, вы бы, студент Эгобар, сдали бы, — с явным разочарованием вынес свой вердикт профессор, вернувшись с эссенцией к столу Арди. — Сам отвар, как всегда, безупречен, но, как я и предупреждал, мы переходим от общих принципов алхимии к частным случаям. И здесь необычайно важна точность на каждом этапе изготовления. А вы, как и на протяжении всего учебного года, все так же плаваете в формулах и их имплементации. Прискорбно, студент Эгобар, прискорбно. Мне неизвестно на что именно вы растрачиваете свои таланты, но, что вы их растрачиваете — неоспоримый факт.
Ардан ощутил в себе мгновенный порыв огрызнуться, что растрачивает он их на то, чтобы носиться по городу в поисках тех, кто может этот самый город превратить либо в Мертвые Земли, либо вообще в Спящие Духи знают, что, но… это все от усталости.
— Спасибо, профессор, — на самом деле — искренне поблагодарил Ардан, потому как Ковертский редко тратил время, чтобы прямо на практическом занятии проверить чью-то работу. Скорее даже — почти никогда не тратил. — Я постараюсь нагнать упущенное до экзаменов.
— Вы уж постарайтесь, Ард, постарайтесь, — закивал Ковертский и снова поправил грязные, замасленные очки. — Будет обидно, если вы нас покинете даже, по сути, и не начав обучение.
Ковертский ушел дальше по рядам. Профессор нисколько не преувеличил, когда сказал, что их обучение толком-то и не началось. Первые два курса, по сути, существовали для того, чтобы построить крепкий фундамент, на котором, в последствии, начнут стройку из глубоких знаний и умений, произведя, в итоге, лучших Звездных магов Империи, а значит — мира.
В конечном счете не даром же Большой считался центральным учебным и исследовательским центром Звездной магии на всей планете.
Учиться здесь — шанс, о котором большинство могут лишь мечтать.
Так что действительно, раз уж пока с работой в Черном Доме затишье, стоит…
Арди дернулся в сторону, едва не разбив колбу для отстаивания первичной смеси, а затем едва слышно покорил себя за длинный язык. Пусть и мысленный.
Ногу в штанине резко обожгло. Пошарив в кармане стильных, легких льняных брюк (тех самых, добытых в схроне Орочьих Пиджаков) рукой, Арди вытащил на свет сигнальный медальон Милара. Судя по тому, как сильно мелкий засранец нагрелся, капитан где-то совсем рядом.
Арди, уже в который раз устало и разочаровано, покачав головой, собрал свои записи и инструменты обратно в сумку, подвесил гримуар на пояс, забрал посох и откланялся.
До конца практики оставалось еще полчаса — вполне достаточно, чтобы попытаться исправить ошибки и приготовить вторую версию отвара. Так что неудивительно, что Ковертский проводил студента, покидавшего лабораторию, весьма и весьма разочарованным взглядом.
Примерно таким же, каким на Арди смотрели все, без исключения, профессора. Даже старик Тиун Листов, профессор Истории, на занятиях которого Арди никогда, толком-то, себя и не проявлял — и тот корил Ардана за отсутствия прилежности в учебе.
Спящие Духи! Да если бы не кровь матабар, заживлявшая бесконечные «производственные» травмы Арда, тот бы вообще в Большом появляться не смог… Что, конечно, лишь его, и ничьи больше, проблемы. Он же сам выбрал работу во второй канцелярии. Мог и отказаться.
Проклятая любовь к головоломкам…
И проклятый Гранд Магистр Эдвард Аверский…
Покинув корпус Биологии и Алхимии, Ардан прошел по переходу, в пустынных просторах коего эхом разносился гулкий стук деревянных каблуков самых дешевых, какие только можно купить на блошином рынке, туфель. Да, счет юноши постепенно пух и полнился эксами, но… с ценами на Звездные книги и, тем более, накопители с ингредиентами, Арди все еще, порой, в шутку задумывался над тем, что, к примеру, ограбление налогового поезда не такая уж и плохая идея.
Атриум встретил Арди привычной, даже в учебное время, суетой. Тем более в преддверии стремительно приближающегося конца учебного года. Здесь, около стойки информации, стайкой кружили теперь уже не только обладатели красных плащей, но и
