Джо Р. Лансдейл. Повести и рассказы. - Джо Р. Лансдейл

— Чепуха, — заметил помощник.

— Трудно судить, — сказал Джебидайя. — Может статься, индианке удалось убить его лишь в этой жизни, и она не сознавала, что творит. То есть что дает ему шанс жить после смерти… Или дело в проклятии. Тогда еще многим предстоит расплачиваться.

— Вроде тех, кто не унял Гимета при жизни, — сказал Хрыч. — Тех, кто считал, как я, что все само уладится.

— Именно, — кивнул Джебидайя.

Помощник взглянул на него.

— Не ожидал, Преподобный. Кому известно лучше, что истинный Бог один, а все суеверия высосаны из пальца?

— Если есть один Бог, — сказал Джебидайя, — могут быть и другие. Они враждуют между собой — так уж заведено. Мне доводилось видеть такое, от чего пошатнулась вера в единого Бога, которому я служу. А что Он сам, если не суеверие? Вокруг одни суеверия, мой друг.

— Ладно, Преподобный. И что же тебе доводилось видеть? — спросил помощник.

— Нет смысла рассказывать тебе, юноша, все равно не поверишь, — сказал Джебидайя. — Замечу только, что недавно из Мад-Крика. Там случился своего рода мор. Город выгорел дотла, в чем и моя заслуга.

— Мад-Крик. Бывал там, — сказал Хрыч.

— Теперь там одни головешки, — сказал Джебидайя.

— Не в первый раз горит, — заметил Хрыч. — И всегда находятся дурни, чтобы отстроить заново, и с каждым разом он все уродливее. Скажу прямо, Преподобный: на лгуна ты не похож.

— В общем, — сказал помощник, — в призраков я не верю. Раз есть короткая дорога, по ней и поеду. — Я бы не ездил, — сказал Хрыч.

— Спасибо за совет. Но едет кто со мной или нет, я отправлюсь дорогой, где выгадаю день.

— Я еду с тобой, — сказал Джебидайя. — Мой долг — разить зло, а не сторониться.

— Тогда езжайте днем, — предложил Хрыч. — Днем Гимета никто не видел — либо когда луны нет, либо она тоньше половины. Сейчас она полная, и завтра такой будет. Коли собрались, скачите утром во весь опор, чтобы успеть до темноты.

— Я намерен успеть, — сказал помощник. — Успеть до темноты в Накодочес, чтобы запереть ублюдка в камеру.

— Я отправлюсь с тобой, — сказал Джебидайя. — Но хочу проехать там ночью. Хочу посмотреть, встретится ли нам Гимет, и, если встретится — покончить с ним раз и навсегда. Чтобы одолеть призванных темных богов. Вызвать их и обрушить мощь моего Бога. Потому, помощник, отдыхай. Хрыч пока покараулит, а там я его сменю. Так мы сможем передохнуть. Если придется, прикуем парня снаружи к дереву. Нам надо выспаться как следует, хорошенько поесть и выехать ближе к вечеру, чтобы к ночи быть на дороге Мертвеца.

— В аккурат и будете, — сказал Хрыч. — Едете по дороге Мертвеца, а в конце, на развилке, направо. После этого места или до поворота на дорогу Гимета никто не видал. Он вроде как привязан к тому отрезку — так я слышал.

— Что ж, — сказал помощник, — пусть это выдумки, но, раз я смогу отдохнуть и заполучить спутника, я — за. Готов ехать ночью.

Утром проспали долго, потом сели есть. Снова бобы с сухарями и жаркое из белки. Хрыч подстрелил грызуна утром, пока Джебидайя присматривал за сидящим спиной к дереву Биллом, чьи руки были скованы за стволом. Помощник тем временем спал в хижине.

Теперь все, кроме Билла, закусывали на свежем воздухе.

— А как же я, — позвал Билл, дергая наручники.

— После нас, — сказал Хрыч. — Не знаю насчет белки, но сухарей хватает. Их мы тебе оставим, не волнуйся. Если захочешь, сможешь собрать подливку с моей тарелки.

— Дрянь твои сухари, — сказал Билл.

— Неужто, — ответил Хрыч.

Билл обратился к Джебидайе.

— Проповедник, ехал бы ты своей дорогой. Глупо скакать с нами, ведь когда я освобожусь, заплатят все, кто рядом. Я включу тебя в список.

— После всего, что я пережил, ты для меня пустяк, — сказал Джебидайя. — Так, насекомое… Можешь добавить меня в список.

— Накормим его, — сказал помощник, кивнув на Билла, — и пора трогаться. Я теперь отдохнул и готов на подвиги.

Уже взошла луна, когда им открылся поворот на дорогу Мертвеца. На обочине торчал белый крест с надписью. Деревья и кустарник разрослись вокруг, и в тенях между ветвями с трудом различались намалеванные на кресте буквы. Поднявшийся ветер подхватывал опавшие листья с земли, срывал с ветвей и волочил по узкой грунтовке с шорохом снующей в соломе мыши.

— Листопад всегда нагоняет тоску, — сказал помощник, придержав лошадь и глотнув из походной фляги.

— Жизнь — это цикл, — сказал Джебидайя. — Рождаешься, страдаешь и получаешь кару.

Помощник повернулся в седле, оглядывая Джебидайю.

— Ты не слишком веруешь в воскресение и награду, так?

— Не слишком, — сказал Джебидайя.

— Не знаю, как ты, но я жалею, что оказался здесь в такую пору. Куда лучше проехать днем.

— Кое-кто, кажется, не верил в привидений, — в который раз фыркнул Билл. — Говорил, чепуха.

Не глядя на него, помощник ответил:

— Меня тогда здесь не было. Не нравится мне место. И не люблю я искушать судьбу — даже с тем, во что не верю.

— Глупее ничего не слышал, — сказал Билл.