2.Леди любят артефакты 2 - Яра Горина
— Разрушение — такая же энергия, — заметила я. — Многое зависит от применения, которое ей найдешь. Стихия огня, например, далека от созидания. Вам ли не знать. Однако вы поставили собственную тягу к разрушению на путь добра: сражались с хаоситами, а теперь являетесь хранителем долины. И даже больше — учите молодых магов усмирять собственный дар, использовать чары во благо.
Он смотрел в сторону, но я видела, что он внимательно меня слушает и кивает.
— Любовь и терпение творят чудеса. Всякое израненное сердце нуждается в них. А еще в ласке, понимании, поддержке. Вы не один. И если запас ваших душевных сил иссякнет, то останется мой. Возможно, вместе нам удастся направить Беатрис на правильный путь.
— Вы правы, всему нужно время. Простите, за этот приступ отчаяния и отцовской несостоятельности. Я стараюсь быть строгим с ней, не поощрять шалости и капризы, а толку нет. Чем я строже — тем хуже она себя ведет.
— Возможно, стоит поменять подход?
— Я боюсь отпускать вожжи. Боюсь, что она просто перестанет меня слушать.
— Бросьте! Беатрис вами восхищается. Ваше мнение для нее все. Она ловит каждое ваше слово, каждый жест, каждую улыбку. Присмотритесь, вы не можете не замечать! Она даже книгу по этикету прочла. Ту, что вы подарили. Хотя даже я скучнее чтива не знаю.
Он хмыкнул.
— Я верю вашим словам. И даже не потому, что вы не умеете толком врать. Мисс Лавлейс, вы самая прямолинейная леди из всех, кого мне доводилось встречать. В этом с вами может потягаться разве что ваша подруга Мелани, — он улыбнулся, а потом снова стал серьезным. — Однако в ней нет и половины вашей искренности. А если говорить о желании видеть хорошее в людях… Вы удивительной души человек, мисс Лавлейс. Эти ваши черты характера воистину прекрасны. И я действительно рад, что вы оказались здесь.
Я покраснела. Но не от того, что меня смутили его комплементы. Было отчаянно стыдно: я пришла сюда лишь за тем, чтобы прикрыть неблаговидный поступок Бетти. О, небеса, как же он разочаруется, если узнает правду! И я хотела бы признаться во всем, но в этой ситуации ребенок больше нуждается в защите, чем лорд Блэквуд в честности.
— И я рада быть здесь. У Беатрис непростой характер, но она очень упорная и талантливая девочка. А знания впитывает как губка. О лучшей ученице сложно мечтать.
— Чем сложнее задача, тем слаще победа?
— Да, что-то в этом духе.
— В любом случае, я должен поговорить с Беатрис. Хотя бы о том, что она еще слишком мала для самостоятельного изготовления артефактов. Даже безобидных.
— Вы абсолютно правы.
— Тогда пригласите ее в мой кабинет, как только закончите с занятия.
— Конечно.
Лорд Блэквуд прошептал заклинание, и земля, точно по команде, вновь собралась в горшочек.
Попрощавшись с Блэквудом, я на нетвердых ногах вышла из кабинета. Сердце отчаянно колотилось. Видимо, то напряжение, которое я давила в себе в момент разговора, вышло наружу. Мне опять пришлось лгать и изворачиваться.
«Прямолинейная… Как же! Похоже, талант у меня именно к бессовестному вранью».
По дороге в классную мне все же удалось немного успокоится. Бетти испуганно вздрогнула, когда я открыла дверь. Она уже не плакала, лишь нервно грызла кончик косы. Голубые глаза были полны надежды и безмолвных вопросов.
— Так, у меня три новости. Две хороших и одна не очень, — без предисловий начала я. — Хорошая — твой план провалился. Ни хвоста, ни бороды у леди Ричардс не выросло. Единственное, у нее выявилась аллергия на волколистник. Как ты поняла, твой артефакт сработал.
— Это тоже хорошая? Или уже плохая?
— Сама как думаешь? Ты самостоятельно соединила две руны и заколдовала просто глиняный горшок. Похоже, снова переборщила. Но я, как твой учитель горжусь тобой! Ты умница, но больше так, пожалуйста, не делай. Никогда!
Самое время было провести внушение Бетти, что мстительность не доведет до добра. Защищаться нужно, но цивилизованными методами, а не подлостями. В конце концов, найти возможность рассказать отцу. Я поведала девочке, что вдова сильно заболела. А что, если бы Ричардс погибла? Готова ли она стать убийцей?
Бетти, судя по расширившимся глазам и виноватому виду, даже не подумала о таких последствиях. Какой же она еще, в сущности, ребенок!
— Папа знает? — с ужасом спросила Бетти, — Это и есть плохая новость?
— Во-первых, я не сказала «плохая», я сказала «не очень». Во-вторых, твой отец хочет с тобой поговорить. Погоди рыдать! Леди Ричардс нажаловалась ему на твой подарок. И да, она догадалась, что ничего хорошего ты не замышляла. Однако лорд Блэквуд, прежде чем делать выводы, желает выслушать твою версию.
Я кратко рассказала Беатрис наш разговор с лордом и то, что ей следует говорить отцу: «да, хотела подарить волколистник с красивыми ягодами и заколдовала их, чтобы те созрели как можно быстрее. Но перестаралась с заклинаниями, и растение быстро разрослось. Про аллергию не подумала. И ей очень стыдно, и больше она не будет колдовать одна».
— Вы предлагаете мне соврать, мисс Катарина?
— Нет, конечно! Врать нехорошо. Я предлагаю рассказать правду, но не до конца. Опустить подробности про хвост и бороду, например. Пусть это останется нашей тайной. Поняла?
Беатрис согласно кивнула.
Позже я проводила ее к кабинету отца, мысленно коря себя за то, что, по сути, не только сама встала на скользкую дорожку обмана, но и воспитанницу подбиваю лукавить и говорить полуправду. Но я боялась даже думать о том, что будет с Бетти, если Блэквуд выяснит, как все было на самом деле и узнает, что девочка хотела навредить. Отец и так готов поставить на ней несмываемое клеймо испорченного ребенка.
«Моих секретов хватит на несколько гувернанток, — думала я, поднимаясь в свою комнату. — Добром это не кончится».
Глава 6. Близнецы
Разговор Бетти с отцом прошел относительно гладко, хотя, как выяснилось, был не из приятных. Все же лорд Блэквуд не устоял, и девочке пришлось выслушать лекцию об ответственности и благоразумии. Правда, касалось это в большей степени учебы и магии, а потому мне лишь оставалось порадоваться, что версия с хозяйственными рунами была принята, и отец не заподозрил дочь в недобрых
