Властелин островов - Ростислав Александрович Марченко
От этого, как я посчитал, следовало и плясать. По итогам моих размышлений, а также военного совета с приятелями и наиболее опытными подчиненными я пришел к выводу, что наиболее вероятно, де Мор попытается под шумок уничтожить последние осадные машины и разграбить лагерь. Своя рубашка всегда ближе к телу, наши уцелевшие камнеметы достаточно серьезно угрожали гарнизону замка, коли бы орки разбили войско герцога, а уничтожение кораблей лишало возможности остров покинуть, читай, вынуждало бы вести осаду до победного конца.
Все остальные его действия зависели от его сиюминутной оценки ситуации и были трудно прогнозируемыми.
Из этого следовал вывод, что если где на де Мора и надо было ставить засаду, так это в районе лагеря. Желательно навязав ему бой на окружение, чтобы после гибели основной части отправившихся на вылазку защитников замок сам упал к нам в руки. И даже без особых потерь.
Никаких особых извращений для этого придумывать было не нужно. На войне чем проще – тем лучше. До определенного предела, естественно. В лагере на виду решено было оставить обслугу камнеметов, которые должны были усилить обстрел, и примерно три десятка воинов, изображающих пехотное прикрытие. Владетеля замка Мор это должно было натолкнуть на мысль о пехотном прикрытии лагеря голов где-то в пятьдесят, плюс примерно столько же орков на камне и стрелометах. Пленных из восстановленного хашара в расчет ему можно было не брать.
Наш лагерь был укреплен, так что данный наряд сил должен был выглядеть достаточно правдоподобно. Лично я бы на месте де Мора рискнул, поскольку даже для орков численное преимущество противника имеет значение, а значит, в тылу они оставят минимум сил. Это если в нормальных условиях.
В ненормальных нам следовало захватить инициативу и не позволить противнику ее перехватить. В данном случае лишние несколько сот голов в строю значение имели куда меньшее.
Особенно если навязать бой ночью. Что, собственно, Бруни и планировал, желая внезапным ударом вырезать занимающее лес охранение людей и атаковать их лагерь.
В планировании нападения на лагерь герцога я практически не участвовал, своих дел хватало, но по прикидкам приятелей, ворваться туда на плечах бегущих остатков застав было вполне реально, даже если противник ждал нашего нападения. Поэтому основной задачей для нас вставало уничтожение как можно большего числа кораблей противника. Последние противник неизбежно должен был попытаться защитить, что сохранению им управления в ночном бою точно бы не способствовало. Далее следовало действовать по обстоятельствам.
В случае удачного исхода сражения мы в одном бою уничтожали и войско и значительную часть флота противника. Если же противник сумел бы отбиться, то он в любом случае оставался без большого количества боевых кораблей. Последнее как минимум избавляло нас от части проблем на Архипелаге в дальнейшем, а как максимум давало возможность сражение повторить, уже с более радикальными результатами.
Бруни ушел с наступлением темноты, если точнее то ночной серости. В отличие от людей мы видели в ночной темноте. Передовые группы зачистки к этому времени уже должны были приступить к уничтожению секретов противника в окрестностях бухты.
Я принялся расставлять подчиненных по местам. Шума при выдвижения отрядов А’Рагга избежать было невозможно, в замке неизбежно должны были его услышать. Угроза штурма для них была более чем реальна. Так как расчеты требушетов швыряли свои камни круглые сутки, ворота замка уже были заметно повреждены, была сбита значительная часть зубцов на стене и разрушены стены крытой галереи над воротами, владетеля и гарнизон Мор-Кастла не могли не одолевать мысли о бренности сущего и желание прожить на день-два дольше.
Отсветы от пожаров появились к часам к трем ночи, если так можно сказать. Одновременно с ними у меня проявился заметный нервоз. Легко ждать, только контролируя ситуацию, а вот когда исполнение замысла зависит исключительно от других, ожидание это просто мука. Да и дурные мысли слишком сильно в голову лезут.
В замке пламя в ночи, разумеется, тоже заметили, результатом чего стали истеричные крики и прочий шум. Дабы добавить защитникам впечатлений я, конечно же, приказал усилить обстрел. Расчеты катапульт и требушетов забегали как ошпаренные.
Я мысленно потер руки. Если враг решится на вылазку, то именно сейчас. Если точнее, как немного рассветет и можно будет определиться с обстановкой. Подразделения гарнизона в ожидании ночного штурма находятся в полной боеготовности, орочий лагерь прикрывают довольно слабые силы, стена дышит на ладан…. Короче говоря, тут, даже подозревая ловушку, многие решительные люди рискнут на вылазку, пытаясь воспользоваться сужающимся с каждым часом окном возможностей.
Так и произошло. Как уже говорилось, выбора у сэра де Мор особо и не было. Он был храбрым человеком и в полном соответствии с моими расчетами пожелал встретить свою судьбу не загнанной в угол крысой. Ворота открылись, как только рассвело и люди получили возможность что-то видеть.
Пускай он и подстраховался, не став лезть на палисад и валы, а попытавшись обойти их, судьбу его людей это не изменило нисколько. Скорее даже ухудшило, ибо я отправил экипаж одного из своих кораблей отрезать нападающих от замка, а с остальными ударил отряд сэра Гауда де Мора в лоб.
Растащить рогатки и убрать колья палисада, чтобы дать возможность вступить в бой кавалерии, пехота противника, обсыпанная дождем стрел и сулиц, еще сумела, но это ей сильно не помогло. Ямы объемом в кубический фут, в точности как у англичан в Столетнюю войну, даже сами по себе были неплохой защитой от атакующей кавалерии на галопе. А ведь ими одними укрепления не ограничивались.
Момент для контратаки я выбрал очень удачно. Слитного удара двух десятков хорошо вооруженных всадников у людей не получилось и из-за укреплений их атаковали уже орки.
Сколько до нас добралось всадников, я так и не понял. Поодиночке особой опасности они не представляли и, подпираемые собственной пехотой, были перебиты достаточно быстро. Пускай даже и взяв за себя какую-то цену.
Надо сказать, сообразил, что попал в ловушку, сэр Гауд, видимо, именно в этот момент. Но к своей чести храбрый рыцарь не стал метаться, паниковать и пытаться уйти полями или прорваться в замок, бросив на убой прикрывшую его пехоту. Старый воин со своими людьми остался до конца.
Может быть именно поэтому люди сражались по настоящему героически.
