Александр Окороков - Сокровища на дне
Но это был не первый опыт подводно-археологических работ профессора Нино Ламболья. В 1950 году он предпринял попытку исследовать древний корабль, погибший у Лигурийского побережья, близ городка Альбенга. Во времена Рима этот городок, напоминавший в середине XX века более деревушку, носил звучное название Альбингаунум. Начиная с 1925 года местные рыбаки вылавливали здесь своими сетями древние сосуды — амфоры. Но прошло около двух десятилетий, прежде чем Нино Ламболья с группой ныряльщиков отправился к загадочному месту. Уже первые погружения не оставляли сомнения, что на дне у Альбенги, на глубине 45 метров, покоится груз какого-то корабля. Причем, по сообщению водолазов, сохранились даже деревянные части судна.
Тогда Ламболья безуспешно пытался заполучить для исследования находки государственное финансирование и спортсменов-подводников. У властей, как всегда, на культуру не хватало денег, а аквалангисты-любители были заняты поисками «несметных богатств Муссолини». Но ученый не сдался и обратился за помощью в итальянское спасательное общество «Сорима». Оно было широко известно благодаря успешному подъему золота с корабля «Египет».
В распоряжение ученого было предоставлено экспедиционное судно «Артильо II». За двенадцать дней работ спасателям удалось поднять 1700 амфор. 728 из них оказалось неповрежденными. В них к моменту катастрофы наряду с маслом, зерном и вином находился гарум, своеобразный рыбный маринад — любимое блюдо древних римлян. В некоторых лежали лесные орехи, которые хорошо сохранились и, пробыв под водой две тысячи лет, были все еще съедобны.
После того как водолазы подняли на поверхность некоторое количество амфор, на дно опустили наблюдательную камеру «Галеации», в которой находился наблюдатель, руководивший по телефону работой огромного ковша. Этот ковш вгрызался в холм и выгребал на «Артильо II» все, что захватывал: свинцовый якорный шток, свинцовый рог фигуры, украшавшей некогда судно, кафель, облицовывавший каюты, три бронзовых шлема, какие носили легионеры I в. до н. э., жернова, глазурованную посуду и много других мелких вещей. О назначении некоторых из них ученые ломают голову и по сей день.
Проведенные в последующие годы работы по изучению находок с корабля показали, что судно, имевшее 35 метров в длину и 12 метров в ширину, было построено в период между 80 и 60 гг. до н. э. и погибло вскоре после постройки. По обнаруженным деревянным частям удалось получить кое-какую информацию по конструкции самого корабля. Было установлено, что доски конструкции соединялись между собой с помощью пазов и нагелей (как впоследствии у каравелл) и укреплялись на шпангоутах с помощью медных гвоздей, забитых в еловые пробки. Корпус судна имел тонкую свинцовую обшивку с прокладкой из просмоленной шерстяной ткани. Обычай обшивать подводную часть корабля свинцом, чтобы его деревянные конструкции не обрастали морскими моллюсками, был известен повсеместно в римское время. В раннее Средневековье о нем забыли и вновь «изобрели» только в XVI веке в Испании, откуда он распространился по всему миру. В связи с этим важной находкой для ученых стало обнаружение большого плоского камня с углублением посередине, в котором сохранился расплавленный свинец. Очевидно, это было одно из приспособлений для ремонта в пути свинцовой обшивки корабля.
Удивление специалистов вызвало и найденное на корабле свинцовое колесо диаметром 60 см, с четырьмя выступающими штырями, на которых сохранились остатки пеньковых волокон. После долгих размышлений, анализа письменных источников и древних изображений специалисты пришли к выводу, что это колесо было частью лебедки, служившей для подъема паруса или якоря.
Исследования близ Альбенги произвели сенсацию. Итальянские газеты назвали их «новой блестящей победой науки» и всколыхнули интерес к памятникам старины у общественности. В прибрежных водах Средиземноморья стали повсеместно находить амфоры и обнаруживать затонувшие корабли. Спортсмены-подводники объединились в специальные группы и вместе с музеями включились в поиски древних объектов, оказавшихся под водой.
Однако специалисты, занимавшиеся археологией и историей древнего мореплавания, обвинили Нино Ламболья в том, что во время «раскопок» им было потеряно много научной информации (во время работ не было сделано ни одного эскиза места находки, ни одной фотографии). Действительно, некомпетентность водолазов, проводивших работы, и использование грубых судоподъемных устройств привели к разрушению и практически к гибели этого уникального памятника. Но ворчание ученых скоро утихло. Они поняли, что затонувшие корабли могут стать неисчерпаемым источником научной информации. А допущенные во время работ ошибки воочию показали, что для извлечения этой информации необходимы научно обоснованные методики по проведению археологических раскопок.
Амфоры, поднятые с корабля «Спарги»Ламболья первый признал свои ошибки, и именно благодаря своей самокритике он первый же и принялся разрабатывать способы составления планов подводных участков. Эти методы должны были превратить операции по подъему объектов в настоящие подводные археологические раскопки.
…Джанни Роги, технический руководитель подводной экспедиции, изучающей древний корабль, затонувший у острова Спарги, словно пейзажист, сидящий у мольберта, с пластмассовой доской на коленях и толстым цветным карандашом в правой руке, смотрит на амфорное поле. Над ним парят, будто большие черные птицы, ныряльщики: они то опускаются на дно, то летят горизонтально, то устремляются вверх. Они не работают — они священнодействуют. Полет подводных археологов происходит над огромной сетью с двухметровыми ячейками, растянутой на дне. По углам ячеек на длинных шнурах привязаны плавающие ампулы с электрическими лампочками, показывающие вертикали. Это сетка координат. Рога знает последовательность всех работ. Не один день он просидел с Нино Ламболья, чтобы разработать методику исследований. Были учтены и ошибки предыдущих, увы, немногочисленных подводных археологических работ у острова Антикифера, побережья Туниса (Махдии) и Альбенги.
На этот раз никакой спешки, никаких грубых, перемалывающих уникальные находки приспособлений. Работы будут проводиться планомерно, в несколько этапов. Ведь недаром Нино Ламболья поставил перед собой цель «разработать методы подъема, применимые в любом случае и позволяющие составить планы и разрезы, которые необходимы археологам, чтобы по ним узнать относительное положение предметов».
На первом этапе все квадраты координатной сети отснимет подводный фотограф, затем, уже на поверхности, полученные снимки соединят между собой. Тем самым исследователи получат исходный план, воспроизводящий общую картину залегания корабельного груза. Это станет предварительным результатом исследований. В дальнейшем общая картина дополнится рисунками, сделанными на дне рисовальщиками на грифельных досках.
После того как эта часть работ будет выполнена, группа ныряльщиков снимет координатную сеть и приступит к удалению первого археологического слоя. Затем сетка вновь займет свое место и начнется аналогичная работа по фиксации и исследованию следующего слоя.
По мере «снятия» слоев из песка бережно, вручную будут извлекаться амфоры. Многие из них, наполненные песком, весят от 15 до 25 килограммов, в зависимости от того, для чего они были предназначены. Так, амфоры для вина вмещали 18 л, а амфоры для масла — 40 л.
Освобожденные из многовекового «плена» амфоры перенесут к опущенной с корабля на дно клетке подъемника. Специально придуманный настил этой клетки состоит из деревянного ящика с ячейками. В эти «соты» и будут вставляться амфоры — одна подле другой, в порядке номеров, присвоенных им по фотографиям. Затем водолазы осторожно поднимут корабельный груз на поверхность. А на земле амфоры расставят в аналогичной клетке с ячейками, точно так же, как они лежали на дне.
…Наблюдая за слаженной работой ныряльщиков, Роги невольно улыбнулся. Он вспомнил, как в первый день они привязали к горловинам и ручкам амфор этикетки с порядковыми номерами. Но наутро следующего дня оказалось, что половина бирок исчезла. «Воришек» нашли после того, как открыли один из сосудов. Оказалось, что амфоры, не заполненные песком, обжили осьминоги. Они-то, привлеченные ярким цветом этикеток, и утаскивали их в свое логово. После этого номерные этикетки пришлось делать из листового железа.
Роги видит слева от себя густое молочно-белое облако, которое медленно плывет вверх. Это пустили в ход специальную драгу. Она представляет собой толстую трубу из пластмассы, опущенную с судна до самого дна, как гигантский хобот слона. В нижней части трубы струя сжатого воздуха, создавая постоянное давление, легко удаляет песок из раскопа.
