Александр Иванин - Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Глава 18. Штурм

Эта лестничная клетка оказалась намного чище, чем первая. Мусора и следов пребывания человека в ней практически не было. Холодная бетонная коробка тянула сыростью и запахом старой пыли. Кызя добрался незамеченным до самого низа шахты лестничной клетки и замер на последней площадке между этажами, старательно вынюхивая и высматривая заполненное людьми пространство там внизу. Большой проем с аркой был заложен старой мебелью, ящиками и еще каким-то хламом. У самого края баррикады примостился старый бухгалтерский шкаф с двумя распашными дверками высотой в человеческий рост. Человеческие следы вели как раз оттуда. За баррикадой находились всего два человека. Морф остро чувствовал живые волны исходящие еще и от других людей, но они были намного дальше. Похоже, что убежище людей находилось возле первой лестничной клетки, а эту лестницу люди использовали как запасную. Морф бесшумно спустился в самый низ и замер на последней ступеньке. Сквозь щели завала пробивался тусклый свет и доносился запах горелого керосина. Наверное, люди что-то жгли. Кызя давно заметил, что люди очень любят пользоваться огнем. Они стреляют, жгут костры, зажигают всякие светильники и чадящие лампы, мусолят в губах дымные палочки. Открытый огонь является постоянным спутником человека. Это их чаще всего и выдает. Еще люди разговаривали. Кызя уже знал, что они могут общаться и более того очень хорошо координировать свои действия во время боя или предупреждать друг друга об опасности. Из-за баррикады раздались чмокающие и сосущие звуки. Один из людей игриво захихикал. Большой морф шагнул с лестницы на бетонную площадку, намереваясь подобраться вплотную к самому завалу из мебели и хлама. Но у него под ногами предательски загремели пустые консервные банки подвешенные к натянутой проволоке. Люди мгновенно замолчали. Кызя услышал как клацнул автоматный затвор. Ему не нужно было объяснять какие еще звуки могут сопровождать это хищное клацанье. Кызя кинулся в атаку. Он налетел всей тушей на баррикаду и принялся раскидывать во все стороны, мешающие ему предметы. Ламинированные столешницы крошились под его лапами. Трещала обивка и лопалась пластмасса разлетающихся стульев и кресел. В дребезги разбился, отброшенный в сторону кулер. Смялся от удара об стену холодильник. Тот самый бухгалтерский шкаф без задней стенки с металлическим грохотом упал на бетон. Человек оказался прямо перед Кызей. Он кричал громко и высоко. Длинные локоны обрамляли искажённое ужасом лицо. Рот был широко распахнут, выплескивая из гортани дикий визг. Второй человек уже бежал прочь, бросив своего товарища на съедение морфу. Брошенный человечек бестолково тыкал в сторону морфа помповым ружьем. Это было плохо, оно же может выстрелить. Кызя тут же разодрал лапой искаженное лицо, а потом смял небольшую головку одним движением могучих челюстей. Кровь и содержимое головы аппетитно брызнуло внутрь глотки и потекло по обеим сторонам пасти. Морф так и побежал дальше, сглатывая на ходу, раздробленный в крошево, череп. Второго человека он настиг быстро, но тот забился в какую-то вонючую дыру. Пролезть в дыру не получалось, а лапа просто не доставала до прячущегося человека. Оружие то бросил перед самой дырой. Наверное, оно ему мешало. Кызя оружие не любил. В руках большей части людей оно превращалось в проблему. Морф несколько раз ударил автомат об стену, а потом выбросил его в сторону баррикады. Человека он тоже не стал оставлять просто так. Он притащил от остатков завала тот тяжелый бухгалтерский шкаф и закрыл им дыру, а потом привалил сверху, валяющимся вокруг хламом. Охота продолжилась. Кызя бежал, подстегиваемый бешенством и азартной злобой. Он стал победителем. Он нашел людское убежище. Как ни пытались люди его обхитрить и причинить ему вред, он все равно оказался победителем. Оставался последний штрих, который поставит жирную красивую точку в этой схватке. Кызя несся в темноте по лабиринту комнат, коридоров, переходов и лестниц в подвале торгового центра. Он безошибочно чувствовал свою главную цель. Теплые волны живого человеческого тела становились все ближе и отчетливее. Росло внутреннее напряжение, готовя тело к близящейся схватке. Бесшумные и плавные, но чрезвычайно быстрые движения слились в одно единственное устремление вперед к ожидающим его жертвам. На очередную группу людей он наткнулся возле баррикады, перегораживающей проход. Ее соорудили из деревянных и пластиковых ящиков, заполненных землей и мусором. Здесь было уже все серьезно. Люди, скорее всего, услышали шум, донесенный услужливым эхом до самого поста по бетонным коридорам. Большой морф влетел в нейлоновую сеть, которую совершенно нельзя было разглядеть в полумраке. Тонкие нити не стали для него особо сложной преградой. Не смотря на свою прочность они спасовали перед невероятной силой модернизированного мертвого тела. Но небольшая заминка лишила морфа преимущества во внезапности. Дульные срезы стреляющих палок выплеснули облачка жгучего пламени. Кызя рванулся вперед, ударив всем телом в преграду, срывающую стрелков. От удара прогнулась середина баррикады, но удержалась. Морф в бешенстве ударил лапами с самую податливую часть стенки, выбив сразу три ящика. Мусор, куски пластмассы и комья земли полетели во все стороны. Морф провалил повреждённую часть баррикады во внутрь и следом провалился сам. Морф ударов лапы разорвал грудь ближайшему человеку и отбросил второго человека на стенку с такой силой, что у того раскололась голова. Третий человек успел всадить автоматную очередь в бок морфа, но тут же получил удар лапой по голове. Но люди не перестали сопротивляться. Сразу после того. как он прорвался на другую сторону защитного сооружения, ему под ноги упала граната с отскочившей скобой. Морф знал, чем опасны эти штуковины. Он не успел развернуться и кинулся вперед. Направление было выбрано ошибочно. Кызя со всего маха врезался в стену сразу за поворотом. Там оказался всего лишь глухой закуток вместо прохода. Время было потеряно. От удара его отбросило назад и он попал под взрыв, чугунные осколки рубашки гранаты разлетелись осколками во все стороны. Морфа ударила в бок взрывная волна и град из осколков. Убежище людей было совсем рядом. Целью морфа было набить людей ка можно больше, чтобы создать запас пищи. Не дать уйти никому, не дать опомниться или успеть дать ему отпор. Ярость и жажда плоти гнали его дальше. Уже без прежней прыти он двинулся в сторону людей. Ранения были серьезные. Он чуть не погиб. Дверь захлопнулась прямо перед его носом. Он не успел на какую-то половину секунды. Громкий щелчок засова сменился грохотом удара в дверь тела большого морфа. От этого металлическая дверь прогнулась, но выдержала удар. Морф ударил в нее еще несколько раз. Дверь стоически переносила все издевательства. Металл гремел и прогибался под натиском, но сдавать своих позиций не собирался. Дверь была сделана на совесть. Изначально предназначенная для того чтобы защищать имущество от воров, сейчас она защищала жизни, скрывшийся за ней людей. С противоположной стороны дверного плотна доносился шум и крики. Люди пытались заблокировать дверь со своей стороны. Делать было нечего. Морф прошелся обратно по своим следам и собрал добытые трупы. Он свалил их в небольшой комнатке рядом с той самой дверью за которой от него прятались люди. Теперь оставалось только ждать. Теперь они от него никуда не денутся. Он ощущал людей также сильно как и раньше. Они находились все там же и никуда не ушли. Блаженство обильного насыщения прервал шум, но не из-за двери, а, совсем наоборот, с противоположной стороны подвала. Морф не стал выжидать и прислушиваться. Уляпанная кровью тварь мгновенно сорвалась с места и понеслась в сторону звука. Большой морф несколько раз натыкался на препятствия и попадал в тупики, но в итоге он оказался у той самой стенки из мешков с цементом, шпатлевкой и прочимы сыпучими материалами, за которой начиналась колодец лестничной клетки по которому люди попадали в торговый центр. Морф осмотрелся по сторонам. Возле стены в самодельных кассетах стояли фанерные и металлические щиты. В отдельных оружейных пирамидах стояли остроконечные пики с наконечниками из арматуры и перекрестьем у самого основания, а еще топоры на длинных ручках, больше напоминающих алебарды. Перед баррикадой стояли столы с упорами для оружия, сквозь толщу выложенной стенки проходили несколько обрезков канализационных труб, которые служили амбразурами и одновременно вентиляционными отверстиями. Сейчас в баррикаде был освобожден проход, но Кызя все равно не смог туда протиснуться – слишком маленькое отверстие оставили после себя люди. Он слышал топот ног, поднимающихся по лестнице людей. Дичь уходила от него. Кызя принялся выдергивать и расшвыривать мешки. Какой-то местный Кулибин додумался прорезать мешки с цементом, асбестом, шпаклевкой и поливать их водой. Теперь стенка срослась в монолитную твердую толщу из отвердевших материалов. Кызя так и не смог разломать это подобие крепостной стены. Бросив бесплодные попытки, он в бешенстве рванулся обратно ко второй лестничной клетке. Скорость была приличная, при таком количестве пищи морф восстанавливался очень быстро и к тому же он уже научился ориентироваться в этом лабиринте. Когда Кызя выскочил на крышу и свесил голову сквозь пробитый стеклянный купол, он услышал, как люди бегут уже где-то внизу, бряцая на бегу оружием. Хриплое дыхание и отрывистые слова разлетались среди витрин, галерей и лестниц. Большой морф повис на краю купола, раскачался и по-обезьяньи перепрыгнул на растущую из пола колонну прозрачной лифтовой шахты. Он спускался по ней ловко и быстро, привычно перехватывая всеми четырьмя крепкими лапами ригели и растяжки конструкции. Пол первого этажа приближался стремительно, но люди убегали все дальше и дальше – он мог их упустить. Большой морф нетерпеливо спрыгнул с уровня второго этажа в неработающий фонтан. Вода испугала его. Он почувствовал в ней опасность. Раньше он попадал под дождь, это ему было неприятно, но сейчас, неожиданно для себя, он по самую макушку погрузился в грязную зацветающую воду с плавающим полуразложившимся трупом. Кызя выпрыгнул из воды как ошпаренный. Он отфыркивался почти как лошадь, пытаясь выплеснуть из ноздрей и гортани воду. Он порядком хлебнул воды, сейчас это было не опасно, даже полезное для переваривания и усвоения пищи, но полное погружение в воду казалось большому морфу пугающим. Отряхнувшись как собака, Кызя продолжил преследование. Расстояние до людей сокращалось. Он не старался бежать бесшумно. Под лапами трещали осколки стекла, во все стороны разлетелись деревянные стулья и столики небольшого кафе, рушились рекламные стойки, а вездесуще зомби втаптывались в пол или отбрасывались в сторону. Людей он нагнал практически у выхода. Группа порядка семи человек забилась в небольшой бар, стилизованное под пещеру первобытных людей. Выгода этой позиции заключалась в том, что проход вовнутрь был относительно низкий и узкий. Перед входом люди уже успели накидать грубые деревянные столы из половинок расколотых жердей и скамьи с кожаными подушками. На строительство баррикады также пошло чучело бурого медведя. Кызю подвел гладкий скользкий пол. При попытке резко изменить направление, его лапы проскользили по разлитому на керамограните растительному маслу, и он перекувыркнувшись влетел в витрину салона сотовой связи. В след ему полетели пули, впиваясь в спину и бок. Большой морф резко развернулся на месте, оттолкнулся и длинным прыжком ушел из-под обстрела. Люди кричали и гремели мебелью. Они в панике пытались укрепить очередную баррикаду. Большой морф затаился за эскалатором из сверкающего металла. Он прислушивался к суетящимся людям. Люди были на взводе, они будут стрелять при малейшем намеке на нападение с его стороны. А он еще не совсем оправился от старых ранений, да еще новые получил. Даже не смотря на мощную броню, силу и скорость, он мог оказаться в невыгодном для себя положении. Кызя вторым длинным скачком покинул укрытие и приземлился уже в полной безопасности рядом с кассами продуктового супермаркета. Обследовав помещение он не нашел возможности попасть в кафе, где засели люди. Пройдя по кругу, он вышел с другой стороны кафе. Люди все еще суетились и гремели, стоя свою баррикаду. Паники у них уже не было. Большой морф чувствовал исходящие о них волны кислого страха и терпкой злобы. Они были готовы сражаться. Скорее всего, это были люди, которые занимали пост у выхода на первую лестничную клетку, а возможно и группа, которая пошла с ним воевать. Люди отличались хорошим вооружением и организованностью. Дилетантов там не было. Его нападение на убежище с тыла оказалось для них неожиданностью. Возможно, они каким-то образом узнали от своих товарищей, что те укрылись в другом помещении за железной дверью, с которой Кызя не смог справиться. Эта группа разблокировала проход ушла из подвала на лестницу. Кызя выглянул сквозь прозрачную витрину магазина на улицу. Там была большая парковка. Может люди рассчитывали уехать на этих торчащих перед зданием коробках? Вместо этого они опять оказались у него в ловушке. Оставалось только ждать. Большого морфа мучал вопрос выбора: стоить оставаться здесь и охотиться на этот хорошо вооруженный отряд или возвращаться вниз к пище и людям, спрятавшимся за железной дверью? Голод ему не грозил, а живые люди так аппетитно пахли. Кызя раздул мертвые легкие, втягивая сквозь ноздри воздух. К запахам людей примешивался новый кислый запах. Он чувствовал подобное раньше, но теперь запах был особенно сильным. Морф сделал неожиданное для себя открытие: люди они за ним наблюдали. Они знали, где он находится. Кызя ощущал где находится каждый из людей, именно поэтому он заметил, что в тот момент когда он начинает двигаться, люди тоже начинают перемещаться. Ему было невдомек, что они видят его отражение в большой стеклянной стене с глянцевой рекламной картинкой во всю стену. Но все же Кызя понял, что неожиданного напасть на людей не получится. Возня людей, звяканье стекла и непонятные запахи дополнились грохотом падающих с баррикады штуковин. Кызя почувствовал, что один из людей выбрался на другую сторону завала. Большого морфа это очень насторожило. Люди на деле доказали свое коварство и иезуитскую хитрость. Следовало быть острожным. Человек громко закричал и двинулся в его сторону. Кызя не стал нападать или убегать, а осмотрительно перебежал за колонну. Человек, наконец, появился в прямой видимости. Стреляющей палки у него не было. Он шел широко раскинув руки в сторону, обмотанный тряпками и щедро политый той пахучей жидкостью. Кроме того, на человеке болтались полупустые стеклянные бутылки с бултыхающейся жидкостью, которые громко звякали, когда ударялись друг об друга. Кызя чувствовал подвох и нападать не решался. Человек был один, был не вооружен, и из сектора обстрела своих товарищей он уже вышел. Все это было неправильно потому, что выпадало из знакомых моделей поведения добычи. Большой морф высунулся из-за колонны и втянул ноздрями воздух. Ничего нового он не почувствовал. Человек тут же стал кричать. Его поведение напоминало ту самую приманку на которую он чуть не попался недавно. Передняя лапа только недавно затянулась от жестокого пореза металлическим тросом. Кызя решился. Атака была мгновенной. Человек уже давно находился в зоне его прыжка. Большой морф снес человеку голову еще пока летел над блестящим полом. Он мягко приземлился на все четыре лапы далеко за спиной обезглавленного тела, которое с грохотом и звоном разбитых бутылок упало на пол. Из рук убитого человека выскочили две железных штуковины и с тарахтением покатились своей рубчатой поверхностью по светлым плиткам пола. Это опять были гранаты Морф, уходя о взрыва, прыгнул второй раз, укрывшись за многочисленными стеллажами продуктового супермаркета, и затаился, ожидая, что будет дальше. Ждать пришлось не долго. Бабахнул оглушающий взрыв и следом полыхнуло яркое зарево пламени. Огонь Кызя не любил, он его пугал. Морф кинулся дальше по магазину пока не выскочил с другой стороны от входа в бар, стилизованного под пещеру древнего человека. Ситуация стремительно менялась. Он увидел, как люди выскакивают из своего укрытия и бегут вслед за своим погибшим товарищем. Большой морф видел спины людей, но один из них обернулся в то момент когда выскочил из-за баррикады. Кызя вытянулся в сильном прыжке и придавил его к полу. Проход бы открыт. Внутри были люди. Конечно открытая ими щель была никак не шире того прохода в укреплении, которое он так и не смог разворотить в подвале, но столы, стулья и прочий хлам – это были не слипшиеся мешки с окаменевшим цементом и гипсом. Большой морф вломился в людское логово. Он превратился в бешеный смертельный ураган из лап, когтей и зубов. Он рвал свою добычу на части. От поднявшейся стрельбы были только шум и пороховая вонь, но он быстро прекратил попытки людей защитить себя. Три истерзанных трупа остались лежать под куполом, изображавшим потолок пещеры испещрённый наскальными рисунками. Большой морф выскочил из этого первобытного интерьера и побежал догонять двоих оставшихся защитников. Он поторопился. Люди решили умереть героически. Повернув за угол, морф вылетел прямо под пулемётные выстрелы и большие свинцовые пули из дробовика. Подломилась раненная лапа, открытую пасть пробила пулеметная очередь. А левый глаз не смог защитить выдвижной щиток-веко, которым он обзавелся еще в его первой кормушке. Пуля вмяла кожистую роговую платину в глазное яблоко. Морф всей массой налетел людей и сбил их на пол. Одному он успел разбить голову, а второй человек сумел невероятным образом увернуться от удара когтистой лапы и выстелить два последние патрона в грудь и живот морфа. Кызя с остервенением принялся бить и топтать двух непокорных людишек, которые так жестоко с ним обошлись: сначала чуть не погубили в устроенной ловушке, потом заставили мучительно долго искать проход в убежище, а напоследок нашпиговали свинцом и наградили тяжелыми ранами, которые теперь долго придется восстанавливать. Щит на морде был пробит в нескольких местах, газ потерян на всегда, передняя лапа была сломана, причем пуля раздробила кость около самого сустава, покалечив связки, вошедшая в грудь пуля пробило легкое и едва не дошла до позвоночника, а в животе зияла большая дыра. Морф остановился разглядывая уничтоженных противников, которых с большой натяжкой можно было назвать добычей. Весь пол был залит кровью, а рядом дьявольским костром полыхал тот человек, который пытался его подорвать и сжечь. Морф долго лечился. Он жрал останки людей, слизывал кровь с ковров из искусственных шкур и пола пещерного бара. Вдыхать воздух совершенно не получалось, пулей была разорвана диафрагма. Без притока воздуха процесс восстановления был не таким интенсивным. Похоже, что с глазом придется распрощаться. Глазное яблоко никак не восстанавливалось и глазница заросла вместе с дырами в морде. У морфа оказалась раздроблена челюсть, и он не мог нормально рвать мясо. В итоге в месте где могучая челюсть превратилась в месиво из обломков и тканей, появился здоровенный костный нарост, который торчал теперь уродливой шишкой сбоку. Приведя себя в минимально приличное состояние, Кызя перетаскал останки людей в свое логово перед той самой железной дверью, которой перекрывался вход в его новую кормушку. Он чувствовал копошащихся в соседнем помещении людей. Он слышал как он скребут по железу, пытаясь перепилить водопроводные и отопительные трубы в которых была вода. Еще они что-то долбили и пытались ломать. Морф сменил тактику, разыскивая новую возможность для проникновения внутрь. Он вышибал двери, выдирал с корнем решетки, лючки и жалюзи из стен. Все было тщетно. Второго входа просто не было. Он разыскал запасы людей, места, где они спали и ели, он нашел, где они мылись и справляли нужду. Даже некое подобие госпиталя здесь было. Раскиданные склянки, окровавленные бинты и запах медикаментов встретили морфа в помещении со множеством фонарей. Раскиданные вещи и горящие фонари говорили о том, что люди покидали эти помещения в страшной суматохе. Жертвы сумели уйти от него слишком быстро. Такого незначительного количества времени хватило на то, чтобы люди успели укрыться за дверью. А людей здесь было много. Кызя жрал, восстанавливался, копил силы. Иногда он кружил по всему подвалу, тщательно изучая этот замысловатый лабиринт. Во время своих поисков он обнаружил главную кормушку людей. Громадный подземный склад был как раз под продуктовым супермаркетом. Морф бродил между палет, коробок и ящиков с продуктами. Здесь были тонны еды и напитков. Он выбирался в торговый зал по механическому подъемнику, а также выходил из склада на парковку. Как раз на парковку люди выкинули весь скоропортящийся товар. Сейчас там гнили, скисали, разлагались кучи с продуктами, покрытие шевелящимися личинками и жуками, а над ними вились полчища мух. В подвале вообще было много складов. Отдельные помещения заполняли одежда, обувь, спортинвентарь, бытовая техника, мебель и куча других вещей. Также он нашел лаз с тайником, выбитый в бетонной стене. В подвале была комната охраны с оружейкой, а в помещении отдыха охранников как раз и находился эта дыра в стене на месте отодвинутого ящика раздевалки. В тайнике тоже было оружие и те самые металлические штуковины с рубчатой поверхность, которые выронил в торговом зале человек-мина. Трупы он сожрал полностью. Теперь Кызя ждал. Времени до голода оставалось не так уж и много. Он смог практически полностью восстановиться. Дыра в пузе затянулось. Дыра в груди превратилась в еще один орган для вдыхания воздуха. Морф мог ее раскрыть, когда ему нужен был воздух, а пасть была занята. Раненная лапа срослась неправильно. От этого сустав стал более закрепощенным чем ранее. Морф несколько раз пытался вышибить дверь, но результат был прежний. Единственным изменением было то, что дверь еще сильнее прогнулась, но осталась такой же неприступной как и раньше. Кызя иногда поднимался в торговый центр через продуктовый склад супермаркета и развлекался тем, что бросал в шатающихся в здании и на улице зомби всякие предметы. Ему нравилось как головы зомби разлетаются на куски от ударов, а также то как потешно они летят кубарем после очередного меткого попадания. Пользу этого умения он уже много раз испытал в реальных боевых ситуациях. После очередной порции зомбячьего мяса Кызя впал в ступор. Организм перерабатывал и усваивал полученный клеточный материал. Он очнулся от того, что люди за бетонной стеной и железной дверью стали ощущаться намного слабее, чем ранее. Волны живого тепла слабели и таяли. Морф начал терять связь со своими жертвами. Они убегали от него. Они где-то смогли найти выход из каменного мешка! Кызя кинулся и ударил всем телом в дверь. Она отозвалась унылым металлическим звуком. Большой морф отскочил обратно, схватил обломок бетона и со всей силы запустил в дверь. Серый камень разлетелся кучей обломков. Морф подхватил с бетонного пола две тяжеленные железяки и принялся ими долбить в поганую неподатливую дверь. В выгнутой поверхности появлялись ямки и кратеры, повторяющие рельеф железяк, которыми морф в исступлении молотил дверное полотно. Металл поверхности лопнул после одного из ударов. Кызя принялся молотить в дверь с удвоенной энергией, расширяя образовавшуюся щель. Затем половина металлического листа отогнулась от рамы. Морф схватился за край и вывернул толстый металлический лист в сторону. Прогресс был на лицо, но дыра была все еще маленькой. Морф ухватился за, мешающий ему, каркас и с силой дернул его. С треском сломалось несколько сварных соединений, и металлическая конструкция стала расползаться на части. Морф отгибал куски каркаса один за другим. В итоге он вывернул на себя всю дверь. Открытый проход был перегорожен металлическими шкафами, битым кирпичом и всем, что еще люди смогли найти в комнате. С этим скороспелым завалом морф разобрался очень быстро. Могучие лапы раскидали несерьезную преграду, и Кызя наконец попал внутрь человечьей норы. Людей там уже не было. Волны от живой плоти уже шли издалека и едва угадывались. Морф ничего не видел в кромешной тьме, но здесь ему помогало его внутренне чутье, появившееся у него после того как у него перед мордой взорвалась свето-шумовая граната и он на половину суток практически ослеп. Это чутье позволяло ему не натыкаться на препятствия, безошибочно проходить повороты и попадать в открытые двери. Люди бежали отсюда в панике, бросая вещи, падая и ударяясь до кровавых ран. На полу и стенах, откосах и мебели остались отчетливые кровавые отметины. Морф шел по следу. Шум и тепло людских тел становились все ближе и все отчетливее. Его дичь уходила в какую-то обнаруженную ими щель. Они бежали от него. Кипящая бешенная злоба заполнила сознание морфа без остатка. Они принадлежат ему. Они находятся на его территории. Как они могут так бессовестно поступить в то момент, когда у него уже заканчивается запас пищи? Он должен наказать их, разорвать на мелкие части, уничтожить. Неожиданно на помощь злобе пришел голод. Страшный враг впился в его тело, требуя обеспечить запас пищи. Такого раньше не было. Голод теперь начал его терзать, не смотря на набитое брюхо и усиленную работу клеток, которые кое-как справлялись с усвоением полученного питания. Морфа переполняла жажда убийства. Он уничтожит их всех и сделает себе такой большой запас, какой только сможет. Или лучше он их поймает и будет хранить живыми, чтобы в любой момент он смог отведать свежей горячей крови. Люди проломили стену в соседний подвал, который остался от прежнего дома. В подвале был свой секрет – в нем было большое бомбоубежище и хозяевам нового здания торгово-развлекательного комплекса пришлось считаться с требованиями гражданской обороны, сохранив подвал и бомбоубежище в нетронутом виде. Более того новых хозяев обязали восстановить и привести бомбоубежище в соответствии с новыми требованиями. Сейчас ручеек испуганных людей тек по неудобной лестнице в полутьме, разгоняемой слабым светом зажигалок и фонариков на догорающих батарейках. За массивной дверью в полметра толщиной скрывались женщины старики и дети, прикрываемые несколькими заслонами из вооруженных мужчин. Кызя ударился всем телом в пробитую людьми дыру, через которую они попали в соседний подвал. Ярость и голод наделили его невиданной до этого мощью. В плечи и передние лапы ударили хомутом края неровного проема. Старая кладка, подточенная временем, влагой и безобразно проведенными строительными работами, не выдержала удара мертвого тела. Морф прорвался внутрь подвала, обрушив куски старой кирпичной кладки. Встретивши его люди не смогли задержать его . Целью морфа были вовсе не они, а тот второй выход из западни, который нашли люди. Они один раз обманули его, укрывшись за железной дверью, а добыча не должна так себя вести. Морф сломя голову бежал по следу убегающих людей. Он убивал и калечил попадающихся на дороге человечков. Сквозь два следующие заслона он проскочил как нож сквозь масло. Третий заслон встретил его шквальным огнем, но Кызя не собирался останавливаться и сражаться он летел туда, где был выход. Он должен был его закрыть. Он не мог допустить, чтобы дичь ушла безнаказанно, оставив его один на один со своим голодом. Он уже бежал вниз по лестнице сминая и сталкивая вниз визжащие тушки. Люди пытались закрыть прямо перед его носом массивную дверь и это им практически удалось. Когтистая лапа просунулась в оставшуюся щель, ободрав шкуру на тыльной стороне. Морф уперся второй лапой в косяк и потянул на себя тяжеленую махину, преодолевая отчаянное сопротивление людей и инерцию самой двери бомбоубежища. Дверь остановилась, смяв два попавшиеся тела. Но морфу уже было достаточно пространства, чтобы попасть вовнутрь. Он рвался вперед, выискивая ту последнюю щель, через которую от него пыталась убежать дичь. Он метался по помещениям, обрушивая и ломая металлические нары с деревянным настилом, дешёвую металлическую и пластиковую мебель, разбрасывая ящики с противогазами, медицинские аптечки и все прочее, что попадалось ему на пути. Наконец он добрался до последнего помещения, где толпилась пищащая кучка людей. Люди находились в безвыходной ситуации. Замерев на секунду, Морф полюбовался открывшееся зрелище и накинулся на свою дичь. Он убивал методично и аккуратно. Бил в голову, прокусывал черепа, отрывал головы от туловища. Справившись с людьми, забившимися в тупик, морф пошел обратно. Он убивал обстоятельно, стараясь не пропустить и не допустить неправильной гибели своих жертв. Заготовка пищевых запасов по большей части шла ритмично и гладко, за исключением отдельных несознательных жертв, которые пытались отстреливаться. Совсем не сознательный мужчина взорвал в замкнутом помещении две гранаты. Морф успел выскочить из бетонного мешка. От взрывов пострадали только люди. Большому морфу пришлось в срочном порядке добивать раненных жертв и разбивать головы убитым, чтобы они не восстали. Морф старательно обошел и убил всех людей. Желание приберечь на-потом несколько живых людей его покинула очень быстро. Сам процесс убийства пленил и возбуждал. В купе с азартом и новым проявлением настоящего голода создавало поистине жгучую смесь ощущений. Закончив с охотой, Кызя принялся таскать добычу в новое убежище. Его привлекала глухая тишина, темнота и укромность этого места. Он сложил трупы в самой последней комнате бомобоубежища откуда начал планомерную охоту на людей. Устроившись на куче из трупов, большой морф начал срочно лечиться свежим человеческим мясом. Новое проявление голода к счастью покинуло его. Голод растворился в умиротворённом сытом покое. Из приятного ступора Кызю вывел едва слышный звук. Морф мгновенно сосредоточился на доносящихся звуках, превратившись в слух. Глухая тишина вокруг делал малейший звук на столько отчетливым и ясным, что даже упавшая капля воды звучала, как удар молота. Морф направился в сторону звука. Этот невнятный шелест был на границе убежища морфа. Практически бесшумно пробежав на мягких лапах все бомбоубежище, он замер перед массивной дверью. Тихое шарканье по бетонной поверхности, шорохи, а также скрип были на самом верху лестницы, ведущей в бомбоубежище. Оттуда же падали отблески тусклого света. Но самое главное – Кызя чувствовал там человека. Он был один. Судя по его осторожным движениям и стараниям скрыть свое присутствие, человек знал о морфе и явно что-то замышлял. Он даже прикрыл массивную дверь. Именно звук закрывающейся двери морф и услышал. В дверном проеме осталась узкая щель. Человек не смог закрыть дверь полностью. Может ему сил не хватило, а может и дверь заклинило. Кызя не мог понять, что он там делает. Большой морф стал готовиться к атаке. Скорость и внезапность были залогом его успеха. Морф отошел подальше для разбега. Занял удобную для разбега позицию и понесся на дверь. Удар был такой силы, что у морфа кости затрещали. Но дверь осталась не подвижной. Она была чем-то заблокирована с противоположной стороны. Морф услышал, как человек сначала затих, а потом начал громко смеяться. Дикий безумный смех разлетался по подвалу старого дома. Свет погас и сумасшедшие звуки метались в кромешной темноте. Казалось, что смеется все окружающее пространство. Смеется непроглядная тьма в бетонном каземате. Щелчок и шипение вплелось в этот икающий безумный хохот. Яркая вспышка ослепила единственный глаз морфа. Ужасный грохот проглотил остатки тишины, скрывающиеся по далеким закоулкам, где они прятались от безумного смеха. Старое перекрытие, стены и новые надстройки над повалом рухнули вниз, надежно похоронив выход из бомбоубежища под грудой обломков.